Воронцов. Перезагрузка. Книга 6 (СИ) - Тарасов Ник

В итоге мы решили не пускать это дело на самотёк и, как только вода достигнет критического минимума, будем снимать колесо.

— Нужно будет его хорошенько осмотреть, — сказал я, — все повреждённые части заменить, просмолить заново, чтоб до весны сохранилось в целости.

— А где хранить будем? — спросил Митяй, до этого молчавший.

Я задумался. Колесо было большим, и просто так его не спрячешь. Нужно было место сухое, защищённое от снега и ветра.

— В ангаре, пожалуй, — решил я. — Там места хватит, и крыша не течёт.

Мы ещё немного постояли у реки, глядя, как медленно крутится колесо, словно прощаясь с тёплыми днями и готовясь к зимнему сну. Было в этом что-то печальное и в то же время умиротворяющее — словно сама природа показывала нам пример, как нужно готовиться к смене сезонов, к новому ритму жизни.

— Ну что ж, — сказал я, хлопнув в ладоши, — за работу, мужики. Скоро зима, надо успеть всё подготовить.

Глава 2

За неделю вода упала так, что колесо остановилось. Быстрянка, обычно бурная и полноводная, сейчас едва перекатывалась через камни, обнажив серые валуны и песчаные отмели, которые раньше скрывались под водой.

Мы приехали на лесопилку с лошадьми и закрепили верёвки через толстые ветки деревьев — точно так же, как и устанавливали колесо, только теперь в обратном порядке. Семён, руководил всем процессом, его зычный голос разносился по округе:

— Крепче вяжите, не спешите! Ванька, держи натяжение! Прохор, заводи верёвку через тот сук, видишь, потолще который!

Сперва нам нужно было отсоединить валы, что шли к каретке с пилами и на другой берег к вентилятору. Приходилось снимать крепления, аккуратно, чтобы не повредить. Несколько раз пальцы соскальзывали с инструментов, и воздух оглашался крепкими русскими словечками, но в целом дело двигалось споро.

— Егор Андреевич, посмотрите, как эту штуковину лучше снять? — спросил Митяй, показывая на одно из креплений, которое никак не поддавалось. — Прикипело всё, не разъединить.

Я подошёл, осмотрел проблемное место и предложил:

— Давайте смажем дёгтем и оставим на полчасика. Может, отпустит. А если нет, придётся пилить.

Так и сделали. Пока всё откисало, я послал Митяя на само колесо, чтоб тот снял лопасти, дабы не повредить их.

Действительно, через некоторое время крепление поддалось, и когда Митяй снял последнюю лопасть, мы смогли продолжить работу.

Когда оба вала были отсоединены, пришло время снимать само колесо. Это был самый сложный и опасный этап — водяное колесо было массивным, тяжёлым, и любая ошибка могла привести к травмам или поломке самого механизма.

— По моей команде тянем! — скомандовал я, и мужики напряглись, натягивая верёвки, а Митяй стал за узды править лошадьми.

Колесо медленно, со скрипом, начало приподниматься со своих опор. Лошади, почувствовав тяжесть, фыркали и переступали с ноги на ногу, но тянули исправно.

— Держим! Держим! — кричал Семён, следя за тем, чтобы колесо поднималось ровно, без перекосов.

Постепенно оно оторвалось от опор и повисло в воздухе, удерживаемое только верёвками, перекинутыми через ветви. Мы начали медленно опускать его на заранее подготовленные брёвна, которые должны были послужить салазками для транспортировки.

— Осторожно! Чуть левее подайте! — командовал я, внимательно следя за процессом. — Ещё немного… Вот так, хорошо!

Колесо опустилось на брёвна с глухим стуком. Теперь предстояло перетащить его через помост к ангару. Для этого мы сделали хорошие направляющие, чтобы колесо ровно прошло по помосту, без риска свалиться в реку или повредить мост.

— Ну что, мужики, взялись! — скомандовал Семён, и все, кто был свободен, ухватились за верёвки и канаты, привязанные к самодельным салазкам.

Колесо двинулось — медленно, но верно. Лошади тянули спереди, мужики подталкивали сзади и направляли по бокам. Оно скользило по направляющим, издавая скрипучие, протяжные звуки, словно жалуясь на своё перемещение.

Когда мы достигли помоста, всем пришлось удвоить внимание. Он, хоть и был крепким, но под тяжестью колеса и людей прогибался и поскрипывал, вызывая тревожные взгляды у некоторых мужиков.

— Не бойтесь, выдержит! — подбадривал я их. — Мы же его специально укрепляли!

И действительно, помост выдержал. Колесо благополучно переправилось на берег, и мы продолжили путь к ангару, где решили его разместить на зиму.

Когда колесо было доставлено на место, Прохор, вытирая пот со лба, слегка скептично спросил:

— Ну что, Егор Андреевич, а как вы его, сказали, консервировать будете?

Я улыбнулся, видя его недоверчивый взгляд:

— А вот ты возьмёшь дёготь и полностью покроешь по всему периметру. А после этого, когда просохнет, нужно будет накрыть холстиной. Дёготь защитит от гниения, а холстина — от пыли, грязи и влаги.

Прохор почесал затылок, но спорить не стал.

Пока мы занимались размещением колеса в ангаре, к нам подошёл Семён с озабоченным видом:

— Егор Андреевич, беда! — начал он без предисловий. — Нужно срочно что-то делать с мехами, потому что процесс выплавки стекла, и готовки фарфора остановился. Даже песок с глиной не сможем светильным газом обработать, потому что без хорошего поддува нужной температуры не получить.

Я задумался. Действительно, без водяного колеса, которое приводило в движение вентилятор, обеспечивавший поддув в печи, производственные процессы оказывались под угрозой. Нужно было срочно что-то придумать.

— Так, — сказал я решительно, — есть идея. Позовите Петьку с Ильей, и пусть загрузят в вагонетку доски потолще, перевезём их к кузне.

Пока мужики выполняли распоряжение, я нарисовал что-то похожее на раму велосипеда, а дальше более детально изобразил вал, через который бы проходили ремни, идущие к готовому механизму вентилятора. Из дубовых досок показал, как сделать педали.

Мужики собрались вокруг меня и с удивлением разглядывали рисунок:

— Егор Андреевич, а что это будет? — спросил Прохор, недоумённо разглядывая чертёж.

Я, улыбаясь, ответил:

— Это будет велосипед. Точнее, нечто похожее на него. Да, придётся поработать, но это всё же легче, чем мехами будет.

В глазах мужиков читалось сомнение, но спорить они не стали и без лишних вопросов принялись за работу.

До вечера, следуя моей схеме и постоянным подсказкам, у нас получился практически велотренажёр. Рама была сделана из толстых дубовых досок, скреплённых металлическими скобами. Педали вырезали тоже из дуба, а для оси использовали металлический стержень, который Митяй принес с флигеля. Сиденье соорудили из простой доски, немного обтесав её для удобства.

— Егор Андреевич, — сказал Илья, оглядывая нашу конструкцию, — жестковато будет сидеть-то.

— А ты возьми да на сидушку овчинку подстели, так пятой точке удобнее будет, — предложил я.

Мужики посмеялись, но кивнули:

— Да, сделаем. Это дело нехитрое.

Когда всё было собрано и ремни натянуты от педального механизма к вентилятору, настало время испытаний. Я заметил, что тут же крутился Гришка, наблюдавший как мы что-то мастерим в кузнице.

— Гришка, — позвал я его, — садись и потихоньку пробуй крутить педали.

Тот, как будто только этого и ждал, с радостью согласился, сел на наш самодельный велотренажёр и начал осторожно крутить педали. Сначала механизм скрипел и двигался с трудом, но потом, когда Гришка приноровился, дело пошло веселее.

Раз, два — и процесс пошёл! Вентилятор через систему ремней закрутился не хуже, чем от водяного колеса. Воздух мощным потоком устремился в печь, и Семён, который стоял возле неё, радостно закричал:

— Работает! Чтоб меня черти взяли, работает!

Мужики с удивлением и восхищением смотрели на крутящийся вентилятор и на Гришку, который с нарастающим энтузиазмом крутил педали.

— Так что, — сказал я, обращаясь к собравшимся, — пока крутите — будет вам поддув. Будете меняться, когда кто-то будет уставать. Пока так, а потом что-то придумаем другое.