Воронцов. Перезагрузка. Книга 6 (СИ) - Тарасов Ник

— И что, прямо вот это вот можно будет в вену человеку вводить? — в голосе Ричарда слышалось сомнение, смешанное с восхищением.

— Да, Ричард, можно, и поверь, это очень действенный способ, — уверенно ответил я. — Главное — соблюдать чистоту при приготовлении раствора и во время процедуры. Руки мыть с мылом, инструменты кипятить перед использованием, кожу в месте укола протирать спиртом или крепкой настойкой.

Ричард задумался, почёсывая подбородок.

— Знаете, Егор Андреевич, — произнёс он после минутного молчания, — это звучит почти невероятно. Но… после того, как я увидел действие эфира, я готов поверить, что и это может сработать.

Глава 3

Несколько дней я ходил задумчивый, погружённый в свои мысли настолько, что даже Машенька начала беспокоиться. Однажды вечером, после ужина, она осторожно коснулась моего плеча:

— Егорушка, что-то случилось? Ты всё ходишь, будто туча грозовая, и даже к супу сегодня почти не притронулся.

Я улыбнулся, взяв её руку в свою:

— Ничего дурного, Машенька. Просто обдумываю одну задачу… весьма непростую.

И действительно, мысли мои были заняты важным делом. Я несколько дней обдумывал, как же получить энергию, чтоб можно было и зимой заниматься заготовкой досок, и станок токарный сделать, и вентилятор чтоб в кузне работал, и можно было даже пресс соорудить для ковки металла.

Проблема состояла в том, что на зиму колесо водяное нужно снимать — лёд мог поломать всю конструкцию. А без него вся наша работа останавливалась до весны.

Вопрос был один — где взять энергию в холодное время года?

Я перебирал в уме различные варианты: ветряк построить? Но зимой часто бывает безветренно, да и механизм сложный, требует умелых рук и точных расчётов. Может, использовать лошадей? Но это значит, что им целый день ходить кругами.

И вот однажды, когда я прогуливался вдоль реки, наблюдая, как по воде плывут золотистые осенние листья, меня осенило. Я остановился так резко, что сопровождавший меня Митяй чуть не налетел на меня сзади.

— Чего встали-то, Егор Андреевич? — удивился он.

А я смотрел на быстрое течение реки и думал о том, что она продолжает нести свои воды даже когда сверху покроется льдом. Вода не останавливается! Она течёт и подо льдом, с той же силой, что и летом.

— Митяй, — сказал я, повернувшись к нему, — а что, если мы поставим колесо не на поверхности, а под водой? Под самым льдом?

Митяй почесал затылок, недоумевая:

— Как же его под лёд-то поставить? Да и не колесо нужно, а…

— А что-то вроде пропеллера, — закончил я за него, рисуя в воздухе воображаемую конструкцию. — С лопастями, как у мельницы, только поменьше и покрепче. И поставить их не вертикально, а под углом, чтобы вода, ударяясь о них, заставляла вращаться ось. Турбина! — я хлопнул его по плечу. — Идём скорее в деревню, нужно обсудить это с мужиками и начать готовиться.

Весь октябрь мы работали над нашим новым изобретением. Я собрал всех умельцев деревни — Семёна, Петьку, Захара, Илью, Митяя, Прохора, Ивана.

Мы расположились в большом амбаре, где я расстелил на столе лист бумаги и начертил примерную схему того, что задумал.

— Смотрите, — говорил я, водя углём по бумаге, — вот река, сверху лёд. А вот здесь, под льдом, мы устанавливаем турбину — это ось с лопастями, которые под действием движущейся воды будут вращаться.

— А из чего лопасти делать будем? — спросил Семён. — Железа у нас не столько, чтоб целую турбину ковать.

— Из дерева, — ответил я. — Из крепкого дуба или лиственницы. А вот ось непременно железная должна быть, тут уж придётся постараться, — я многозначительно посмотрел на Петьку.

Он кивнул, прикидывая в уме объём работы:

— Осилим. Только придумать как ось смазывать, иначе деревянные гнёзда быстро сотрутся.

Мы обсуждали детали конструкции до глубокой ночи. Илья предложил сделать лопасти не плоскими, а изогнутыми, как крыло птицы, чтобы они лучше улавливали силу потока. Семён подсказал, как можно усилить конструкцию, используя железные обручи, которые стягивали бы деревянные части.

На следующий день мы приступили к работе. Выбрали на реке место, где течение было самым быстрым, но при этом не слишком бурным — в стремнине могло сорвать всю конструкцию, а в тихой заводи не хватит силы для вращения. Помимо этого, я уточнил у Ильи в каком месте остается всегда глубоко, чтоб наша турбина оставалась под водой, даже когда река осенью мелеет.

Илья с помощниками занялся изготовлением лопастей. Он взял для этого крепкую лиственницу — дерево прочное, не гниёт в воде и хорошо поддаётся обработке. Каждую лопасть тщательно вырезали, придавая ей форму, напоминающую крыло птицы — слегка изогнутую, с одной стороны выпуклую, с другой вогнутую.

— Вот так она будет лучше ловить силу воды, — объяснял я, рассматривая готовую лопасть. — Вода будет обтекать её и создавать давление, которое заставит вращаться всю конструкцию.

Петька тем временем трудился в кузнице над осью. Это была самая ответственная часть работы — ось должна была быть прочной, идеально прямой и достаточно длинной, чтобы к ней присоединить кривошип.

— Такое дело с одного раза не сделаешь, — пыхтел Петька, вытирая пот со лба, пока его помощник крутил велосипед. — Нужно несколько прутьев сковать вместе, чтоб прочно было.

Я не отходил от кузницы, наблюдая за работой и давая советы. Раскалённое железо шипело, когда его опускали в воду, пар клубами поднимался к потолку, а мощные удары молота слышались аж в деревне.

Через три дня основные части были готовы, и мы приступили к сборке. Недалеко от берега реки соорудили специальный помост, как раз там, где будет размещена турбина. На нем устанавливали и налаживали конструкцию перед тем, как опустить под воду. При чем сделали его на высоте нашего моста, чтоб когда по весне вода поднимется — конструкция была над водой.

Восемь лопастей крепились к ступице — деревянному диску, укреплённому железными обручами. Каждая лопасть устанавливалась под тщательно выставленным углом к потоку воды, чтобы максимально использовать его силу.

— Всё как у мельничного колеса, только наоборот, — объяснял я мужикам, которые с интересом наблюдали за сборкой. — Там вода падает сверху и вращает колесо силой своей тяжести, а здесь она течёт горизонтально и вращает турбину силой своего движения.

— В любом случае нужен кривошип, — воскликнул Петька.

— Верно, — кивнул я. — Кривошипно-шатунный механизм. Он преобразует вращение в движение вверх-вниз или взад-вперёд.

С этим механизмом мы уже сталкивались с Петькой, когда делали кривошип для водяного колеса. Он сразу взялся за дело, взяв себе помощников из мужиков.

— Здесь разместим компрессор, — объяснял я, показывая на площадку. — Вал от турбины через кривошип будет подниматься и опускаться из воды и передавать движение.

Петька задумчиво почесал затылок:

— А как же лёд зимой? Не повредит механизм?

— Об этом я уже подумал, — ответил я. — Вокруг вала и всех подводных частей соорудим защитный короб из бревен — так, как вы укрепляли опоры на мосту, чтоб лед не снес по весне. Внутри оставим немного пространства. Зимой будем поддерживать там незамерзающую полынью, подавая тёплый воздух по отдельной трубке прямо из кузницы. Можно даже поставить небольшую печурку на площадке, чтобы греть вокруг механизма. Но это если будут совсем лютые морозы.

Мужики одобрительно загудели.

— А из чего трубы делать будем? — спросил один из помощников. — Чтобы воздух подавать на берега?

Я задумался на минуту:

— У нас два варианта. Первый — обожжённая глина. Сделаем трубы как керамические сосуды, только длинные, и соединим их между собой. Обмажем стыки глиной с известью для герметичности.

— Глина может треснуть от мороза, — заметил кто-то из мужиков.

— Верно. Поэтому второй вариант — кожаные трубы. Возьмём шкуры, выделаем их особым образом, чтобы были эластичными, но прочными. Сошьём в трубы, а швы пропитаем смолой или воском. Кожа выдержит и холод, и перепады давления.