Воронцов. Перезагрузка. Книга 6 (СИ) - Тарасов Ник

— Ты опять заработался, наверное и не обедал даже, — говорила она, качая головой, но в этой простой фразе не было упрёка, только забота.

— Нужно съездить в город, — сказал я как-то, разглядывая почти готовый механизм. В нём не хватало всего двух деталей, но без них вся конструкция оставалась лишь красивой, но бесполезной игрушкой. — И ещё нужно заглянуть к ювелиру. Митяй говорил что шприц у него получился — нужно объяснить как иглы делать.

Машенька кивнула, даже не спрашивая, когда я вернусь. Знала, что город заберёт меня минимум на неделю. Если бы она только знала, как окажется права.

Глава 4

Долго думал каким составом ехать в город. С одной стороны можно было съездить верхом — день туда, день там и день обратно. С другой… Если подумать о том, чтоб закупиться, то можно было бы привезти мяса — неплохая мысль. Да и вообще, много чего полезного привезти можно было бы.

Ходил я по двору, размышляя и прикидывая все возможные варианты. У калитки стоял Захар, подтягивая подпругу у своего коня, и время от времени бросал на меня вопросительные взгляды. Видно было, что ему не терпится узнать, как мы поедем и кто отправится в город.

Пока размышлял, вспомнил, что Игорь Савельевич последний раз был ещё почти месяц назад — как раз перед тем, как зарядили затяжные дожди в начале октября. С этой переделкой на лесопилке все так завертелось, что его визит прошел практически незаметно. Тот, как обычно, забрал партию досок, стекло, а нам привез муки, мёда да металла листового. Ах да, ещё же привез три корпуса для буржуек! Но ими заниматься было абсолютно некогда, оставили на потом, хотя Петька и крутился вокруг них, расспрашивая, что да как и для чего. Но я отмахнулся, мол, потом, когда время свободное появится.

— Ну что, Егор Андреевич, — отвлекая меня от мыслей, окликнул Захар, — определились уже? А то день короткий сейчас, осенний. Если выезжать, так пораньше надо бы.

Я остановился, посмотрел на небо, затянутое низкими серыми тучами, и решительно кивнул:

— Вот что, Захар. Так и быть — поедем вдвоем верхом, налегке. Так быстрее доберемся, к вечеру уже в городе будем. А Фома с Семёном да Григорием пусть на двух телегах едут следом. Они же повезут стекло, бутылки и фарфор на продажу.

— Хорошая мысль, — одобрительно кивнул Захар. — Когда отправляемся?

— Завтра на рассвете, — ответил я. — Передай мужикам, чтоб готовились. Да пусть возьмут с собой провизии на три дня минимум. Мало ли как дорога сложится.

Захар козырнул по-военному и отправился выполнять поручение, а я пошел в дом, где Машенька уже собирала мне котомку в дорогу.

— Долго тебя не будет? — спросила она, складывая в холщовый мешок чистое бельё и рубахи.

— Дня три, — ответил я, присаживаясь к столу. — Мы с Захаром верхом поедем, а Фома с ребятами на телегах следом. Им-то точно дольше придется в пути быть.

Машенька кивнула, продолжая собирать вещи:

— Я тебе хлеба свежего напеку, сала отрежу. Мёду в бутылку налью. Да яблок моченых в тряпицу заверну. Чтоб не голодный был.

На следующее утро, когда ещё только-только начало светать, мы были уже на ногах. Воздух был морозный, свежий, от дыхания поднимался пар. Наши кони переминались с ноги на ногу, пофыркивая и выпуская из ноздрей облака пара.

В город с собой я взял шприцы, которые Митяй таки сделал — выдул из стекла. Я несколько раз возвращал его поделки, подправляя то одно, то другое, пока в итоге не получилось именно то, что мне нужно было. Ну и настроил его на то, чтоб у того получались в дальнейшем одинаковые — это было самое сложное, но стандартизация должна была быть — по-другому тут никак.

Аккуратно завернув стеклянные изделия в мягкую ткань и уложив их в кожаную сумку, я перекинул её через плечо. Шприцы нужно было доставить целыми, чтобы показать ювелиру, как делать иглы.

К нам подъехали Фома с остальными мужиками — две телеги уже были загружены товаром, тщательно укрытым от дождя и снега промасленной холстиной. Семён восседал на своем гнедом, держа поводья крепкой рукой.

— Ну что, с Богом? — сказал Фома, поправляя шапку. — Едем, что ли?

— С Богом, — кивнул я.

Мы выехали из Уваровки ещё затемно. Небо постепенно светлело, и когда мы добрались до окраины, уже можно было различить дорогу. Дорога была замерзшей и твердой, как камень — недавние дожди сменились морозами, и грязь превратилась в неровные колдобины, которые теперь были твёрдыми, как гранит.

Кони осторожно ступали по этим застывшим колеям, время от времени оскальзываясь на обледенелых участках. Мы ехали не спеша, давая возможность телегам не отставать слишком сильно.

Когда мы доехали до леса, за которым скрылась наша Уваровка, я повернулся к Захару:

— Ну что, теперь можно и побыстрее. Нам бы засветло в город попасть.

Захар кивнул и подмигнул мне с лихим видом:

— Устроим скачки, Егор Андреевич?

— Не скачки, а умеренную рысь, — уточнил я строго. — Нечего лошадей зря гонять, им ещё обратный путь предстоит.

Мы пришпорили коней, оставив Фому с мужиками на двух телегах и верхового Семёна, сами же вырвались вперед, чтоб засветло оказаться в городе. Мужики приедут только завтра — телеги двигались гораздо медленнее, особенно по такой дороге.

Солнце поднималось всё выше, но его свет едва пробивался сквозь плотные облака, затянувшие всё небо от горизонта до горизонта. Воздух был прозрачным и холодным, обжигал лицо, словно невидимыми иголочками. Я поднял воротник кафтана повыше, защищая шею от пронизывающего ветра.

Дорога петляла между холмами, то уходя в лес, то выныривая на открытые поля, уже укрытые первым робким снежком. Вдали виднелись деревеньки — маленькие островки жилья среди бескрайних просторов. Из труб поднимался дым — прямыми столбами, что свидетельствовало о морозной погоде.

По мере приближения к городу дорога становилась оживлённее. Навстречу попадались торговцы, возвращающиеся с ярмарки, крестьяне с телегами, груженными овощами и зерном, дворяне верхом. Все спешили завершить свои дела до наступления темноты.

— Вот и добрались, — сказал Захар, указывая рукой вперёд.

Я кивнул, подгоняя коня. До ворот оставалось совсем немного, и мы устремились вперёд.

Въехав в город, мы направились к постоялому двору, где уже останавливались до этого. Хозяин, завидев нас издалека, приветливо махнул рукой — узнал старых постояльцев. Я же, не теряя ни минуты, соскочил с коня прямо у крыльца, даже не дождавшись полной остановки. Бросил поводья Захару и торопливо произнёс:

— Заселяй нас, а я, пока не поздно, побегу к ювелиру. Встретимся позже.

Захар лишь кивнул. В его глазах мелькнула тень любопытства, но он не стал задавать вопросов — знал, что всему своё время.

Я же, не теряя ни секунды, быстрым шагом направился вглубь города. Улицы были полны народу — торговцы громко зазывали покупателей, дети носились между прохожими, а телеги, гружённые товаром, медленно двигались от торговой площади. Пробежав несколько улиц, я наконец увидел ту самую лавку, которую приметил в прошлое посещение города. Маленькая, неприметная с виду, но я знал, что за этой скромной вывеской таится именно то, что мне нужно.

Дверь скрипнула, возвещая о новом посетителе, и я вошёл внутрь. Прилавок был завален различными инструментами и заготовками. За ним сидел мужчина лет сорока пяти — худощавый, с глубокими морщинами на лбу. Он что-то усиленно делал под лучиной, склонившись так низко, что казалось, будто его нос вот-вот коснётся работы. На моё появление он никак не отреагировал, продолжая своё занятие.

— Добрый день! — громко поздоровался я, стараясь перекрыть звуки его работы.

— И вам не хворать, — ответил мужик, не поднимая головы, полностью поглощённый своим делом. — Одну минутку, — сказал он, продолжая что-то ковырять.

Я слышал небольшой скрежет металла — тонкий, почти мелодичный звук, словно ювелир извлекал из своего инструмента не просто работу, а музыку мастерства. Но это всё быстро закончилось. Мужчина, отложив все инструменты в сторону, наконец поднял голову и посмотрел на меня. Его глаза, немного уставшие, но внимательные, окинули меня оценивающим взглядом.