Воронцов. Перезагрузка. Книга 6 (СИ) - Тарасов Ник

— На ловца и зверь бежит, — пробормотал Иван Дмитриевич.

Глава 5

Он обернулся к долговязому, который теперь листал какие-то бумаги на столе, и неуверенно произнёс:

— Кажется, судьба сама идёт нам навстречу. Егор Андреевич только что прошёл мимо окон.

Долговязый застыл, словно громом поражённый, затем медленно повернулся к Ивану Дмитриевичу и на его лице расплылась улыбка, от которой у Ивана Дмитриевича похолодела кровь.

— Вот и славно, — проговорил собеседник, потирая руки. — Значит, провидение на нашей стороне. Немедленно пошли за ним людей.

Иван Дмитриевич замялся, теребя манжет рукава.

— Возможно… возможно, стоит попробовать договориться с ним по-хорошему?

Мужчина презрительно фыркнул.

— По-хорошему, говоришь? — он подошёл к окну и тоже выглянул на улицу. — Хорошо, попробуй свой подход. Даю тебе пару часов. Если не выйдет — мои люди заберут его.

Иван Дмитриевич поклонился и поспешил к двери, но остановился, услышав холодный голос за спиной:

— И помни, Ваня, эта жидкость нужна не мне. Она нужна России. А значит, я получу её любой ценой.

— Понимаю, Ваше превосходительство, — ответил Иван Дмитриевич, не оборачиваясь.

На улице было свежо после недавнего дождя. Иван Дмитриевич быстро шёл по мокрой брусчатке, стараясь не потерять из виду высокую фигуру Егора Андреевича. Тот шагал неспешно, изредка останавливаясь у витрин лавок, словно что-то высматривая.

Догнав его у дверей книжной лавки, чуть запыхавшись, окликнул его:

— Егор Андреевич! Какая неожиданная встреча!

Воронцов обернулся, и в его глазах мелькнуло то ли удивление, то ли настороженность, но тут же скрылось за маской вежливого интереса.

— Иван Дмитриевич, — кивнул Воронцов. — Действительно, неожиданная.

— Позвольте пригласить вас на чашку чая, — предложил Иван Дмитриевич, указывая на трактир через дорогу. — Нам есть о чём поговорить.

В приподнятом настроении я шёл от ювелира и думал о том, что еще неплохо было бы попасть к кузнецу. А еще о том, что Захар уже должен был снять комнаты. Я очень надеялся, что он уже заказал еды, много еды — со всей этой скачкой мы лишь на ходу перекусили, и сейчас желудок напоминал о себе настойчивым урчанием. Хотелось чего-нибудь сытного, горячего, чтобы после долгого дня усталость как рукой сняло. Может, наваристых щей с мясом… От этих мыслей во рту собиралась слюна, и я невольно ускорил шаг.

По дороге прокручивал в голове план действий. Если ювелир сделает всё так, как и обещал, к завтрашнему вечеру, то послезавтра утром можно уже будет выезжать обратно. Дела складывались неплохо, даже очень неплохо. Иглы для шприцов заказаны, и ювелир, кажется, понял, чего я от него хочу. Пусть он и не знает, для чего на самом деле нужны эти иглы, но я чувствовал — сделает их как надо.

Завтра, как раз ближе к обеду, нужно будет встретить Фому с ребятами. Они приедут на телегах с товаром. Надо будет проследить, чтобы всё разгрузили аккуратно, особенно стекло — оно и так в дороге могло потрескаться. Да и фарфор требует бережного обращения. Как раз всё успею, если правильно распланировать время.

На миг я представил, как вернусь в Уваровку с иглами для шприцев. Как Ричард сперва недоверчиво покрутит их в руках, а потом восхищённо присвистнет.

Так, проходя неспешно по узкой улочке, я вдруг почувствовал прожигающий затылок взгляд. Аж остановился.

Я медленно обернулся, уже догадываясь, кто это будет.

И точно — Иван Дмитриевич. Он был в нескольких шагах позади, чуть запыхавшийся, как будто ему пришлось или догонять меня, или быстро откуда-то выбегать. Камзол его был расстёгнут у горла, а на лбу блестели капельки пота, несмотря на вечернюю прохладу. И взгляд, его взгляд выражал какое-то нетерпение, смешанное с плохо скрываемым любопытством. Он смотрел на меня так, словно я был редкой птицей, которую ему наконец-то удалось выследить и рассмотреть вблизи.

Увидев, что я остановился и смотрю на него, он притормозил и аж руками взмахнул, словно отгоняя от себя мысль, что преследовал меня.

— Егор Андреевич! Какая неожиданная встреча! — воскликнул он с нарочитым удивлением, которое даже слепому показалось бы фальшивым.

«Быстро же он узнал, что я в городе, — подумал я, разглядывая его. — Видать, глаза и уши везде расставлены».

Я ведь ему обещал, что загляну к нему, вспомнилось вдруг. Видимо, решил не дожидаться, когда я сам соберусь, и выследил меня.

Он кивнул мне, и я ответил ему таким же кивком в приветствии.

— Да, действительно неожиданная, — сказал я, чуть растягивая слова, давая понять, что в эту «неожиданность» верю примерно так же, как в то, что коровы летают.

К моему удивлению, Иван Дмитриевич протянул руку для рукопожатия. Крепко пожав её, я взглянул на него, ожидая, что он скажет.

Помимо того, что у меня было такое стойкое чувство… его взгляд, то, как он стоял, как теребил пуговицу на камзоле, как переминался с ноги на ногу — всё говорило о том, что ему определённо от меня что-то нужно. И даже мне казалось, что срочно, неотложно.

Иван Дмитриевич неожиданно посмотрел мне за спину, словно проверяя, нет ли там кого ещё, кто мог бы нас подслушать. Затем, улыбнувшись той особой улыбкой, которую приберегают для важных просьб, сказал:

— А позвольте вас пригласить на чашечку чая, — и указал на трактир через дорогу, небольшое двухэтажное здание с вывеской, на которой был нарисован пузатый самовар. — Нам есть о чём поговорить.

Его голос звучал почти умоляюще, хотя он и пытался придать ему непринуждённость. Видно было, что разговор этот крайне важен для него.

Я улыбнулся и решил не мучить человека:

— Позволю, — кивнул я, — только ответьте, насколько это срочно?

— Срочно, — выпалил Иван Дмитриевич, и его пальцы снова начали теребить пуговицу на камзоле.

— Прям горит? Кто-то умирает? — спросил я, слегка приподняв бровь.

— Нет, что вы, Егор Андреевич, — он слегка отступил, словно мои слова его толкнули. — Но…

— Тогда, быть может, давайте через кузнеца? — предложил я, глядя на небо, где солнце уже почти скрылось за крышами домов. — У меня к нему есть заказ, а уже вечер скоро, чтоб тот домой не ушёл. Хотелось бы заказ успеть сделать, а то у меня сроки поджимают немного.

На лице Ивана Дмитриевича отразилась целая гамма чувств — от разочарования до нетерпения, и на миг мне даже показалось, что он сейчас топнет ногой, как капризный ребёнок, которому не купили леденец.

— Так у меня тоже дело не терпит долгих отлагательств, — сказал он с нажимом, почти обиженно.

Но потом, видимо, взвесив все за и против, склонил голову набок и, словно решившись на что-то, всё же добавил, махнув рукой:

— Ладно, пойдёмте к кузнецу. Надеюсь, вы не против, что я составлю вам компанию?

Вопрос был задан таким тоном, что отказать было невозможно. Да я и не собирался отказывать. Что бы ни задумал Иван Дмитриевич, мне было любопытно узнать, что это за дело такое срочное.

— Да нет, что вы, Иван Дмитриевич. Держать какие-то от вас секреты себе дороже, — прищурился я, чувствуя, как напряжение между нами слегка ослабевает.

Мы молча двинулись в сторону кузницы. Я всё это время пытался угадать, зачем я ему так срочно понадобился, перебирая в голове разные варианты. Впрочем, пока никаких убедительных выводов так и не сделал.

Иван Дмитриевич шагал рядом, время от времени поглядывая на меня с каким-то странным выражением лица, словно хотел что-то сказать, но в последний момент передумывал. Я же старался не подавать виду, что вижу его состояние.

Дойдя до кузницы, я увидел кузнеца, который уже выходил из здания. Узнав меня, он широко улыбнулся и протянул руку, здороваясь. Ивану Дмитриевичу же просто кивнул — тоже знакомы, понял я.

— Добрый день, Савелий Кузьмич, — я крепко пожал его мозолистую ладонь, чувствуя, как моя рука почти теряется в его огромной пятерне.