"Святые" 90-е Пионер. Том III (СИ) - Ветров Клим

Дорога тянулась мучительно, с одного конца города, на другой. Улица Песчаная, последний дом по левую сторону — покосившийся штакетник, облупленные ставни. Окна, прикрытые шторами, светились тусклым желтоватым светом. Притормозили за поворотом, так чтобы не спугнуть.

— Без шума. Живыми брать. — Шёпот превратился в облачко пара. Парни кивнули, щёлкая затворами. Окружили дом, затаившись в тенях. Дверь ломать не стали, удобства во дворе: тропинка до деревянного туалета была истоптана в аккуратный желоб. Перед сном обязательно кто-нибудь выйдет.

Рассчитали верно. Минут через тридцать дверь скрипнула. Мужик в стеганке и валенках вышел, зевая и потягиваясь. Два метра роста, борода до груди — схватили втроем, заломив руки за спину. Скрутили так что не пикнул, и в дом.

Слава-солдат ломанулся первым, прикрываясь дверным косяком. Я следом, но едва шагнул, как воздух рванул ударной волной. Белая вспышка ослепила — земля резко ударила в спину. Второй взрыв вырвал дверь с косяком, осыпав осколками стекла.

В ушах зазвенело, перед глазами какая-то пелена, плечо так онемело от боли, словно вывихнул.

Но поднялся, отряхивая снег с куртки. Из дома валил дым — в проломе виднелась разбитая мебель. В прихожей споткнулся о тело: Слава лежал в луже крови, цепляя пальцами воздух.

— В машину его! — заорал, слыша себя как сквозь вату.

Славу схватили под руки, и потащили, оставляя на снегу кровавые дорожки.

С Соней пошли внутрь, прижимаясь к полу. Дым ел глаза, превращая комнаты в адское марево. На кровати валялось тело — лицом в подушку, затылок раскроен как спелый арбуз. Второй труп у печки — вместо лица месиво из костей и мозгов. Под рукой нащупал что-то мягкое — полчеловека с вывалившимися кишками, на обугленной груди синели какие-то наколки.

Перевернул первого — узкое лицо с трёхдневной щетиной. Шрам через бровь совпадал с описанием Абхаза, но славянский нос портил всё дело. У второго вместо лица каша, опознавать нечего. Тот что с кишками, без головы, и искать её здесь нет никакого желания.

— Ползем отсюда! — зашипел я, чувствуя как желудок сжимается в комок, дышать стало совсем нечем.

Задерживаться не стали. Машину с раненым Славой-солдатом отправили вперёд, у одного из парней был знакомый доктор. Сами же погрузив «пленного» в багажник девятки, набились в салон как селёдки в банку — семь человек.

Машина выносливая, кряхтела, но ехала. Сейчас главное подальше, чтобы с пожарными не столкнуться, а то зарево уже издалека видно.

Отъехав на достаточное расстояние, тормознули у полуразвалившейся лачуги. В стороне от дороги, скорее всего брошенная сторожка или нечто подобное. Сгнившее крыльцо, провалившаяся местами крыша, окна разбиты а облупившиеся ставни скрипят от ветра. Выволокли пленного из машины — снег хрустел под сапогами. Только сейчас в свете фар разглядел его руки: пальцы синие от тюремных наколок, «перстни» из паутины под костяшками.

Затащили в дверь, толкнули в угол.

— Вопрос один, где Абхаз? — спросил я, щёлкая затвором пистолета для акцента.

Бородач спокойно шмыгнул носом, будто обсуждал погоду:

— Не знаю. Уехал с утра, не возвращался…

— Кто был в доме? — ствол упёрся в переносицу.

— Куцый, Тарас, да Толя-Север.

— Со шрамом на брови кто?

— Куцый. — Пленник потёр ладонью щетину.

— Абхаз где?

— Сказал бы, да он мне не докладывает.

— Что там рвануло?

— Не в курсе. Может, бомба Толина… — Пожал он плечами. — С часовым механизмом. Для Абхаза делал.

— Кого взрывать?

— Хрен его знает.

Бородатый уголовник говорил совершенно не волнуясь, спокойно. Словно на даче у себя сидел, а не под дулами автоматов. Серьезный тип, тертый.

— Ладно, поверю тебе на слово. На чем он ездит?

— Шестерка белая, номера не помню.

По ощущениям, вроде не врет — слишком спокоен для лжеца. Да и глаза не бегали. Решив допросить его позже, запихнули обратно в багажник, где он едва уместился. Двигатель взревел — «девятка» поползла обратно, проваливаясь колёсами в колею.

Грустно конечно, но отрицательный результат, тоже результат. Да и добыча — три калаша да РПГ — сейчас дороже золота. Война не любит пустых рук.

Доехали в этот раз быстро, несмотря на серьезный перегруз.

Возле дома стоял москвич, и парни из него доставали сейф.

— Что так долго? — спросил я.

— Так только приехали, сломались по дороге… — развел руками водитель Москвича.

Затащив трофей в дом, ещё минут сорок ковырялись с ним, но в конце концов открыли.

— Жиденько как-то… — протянул один из участников вскрытия.

Содержимое сейфа на первый взгляд на самом деле не впечатляло. Ни денег, ни оружия, ни вообще хоть чего-нибудь ценного. Толстый блокнот, да упаковка кубинских сигар, которые тут же разошлись по рукам.

И только бегло просмотрев блокнот, я понял что содержимое было гораздо дороже денег. Имена, адреса, суммы — бригада Жёлтого занималась рэкетом, а сам он тщательно всё записывал.

Получить «готовый бизнес» это неплохо, но в данный момент меня это интересовало мало. Приоритет сейчас — Абхаз. Либо я его, либо он меня. Третьего не дано. И ключ, пока единственный, наш бородатый пленник.

Дверь скрипнула — впуская меня в конуру где держали зека. Лампочка под потолком высветила его бородатую физиономию, я даже позавидовал мельком, несмотря на всё произошедшее, он тупо дрых.

Пока ждал когда он очухается, смог рассмотреть при нормальном освещении. Ну да, так он уже не походил на деревенского деда. Матёрый уголовник, лет пятнадцать за плечами как минимум. Выглядеть старается простачком, но это далеко не так.

— Ты сейчас мне скажешь где найти Абхаза, и я не стану тебя убивать. — с ходу начал я.

Зек посмотрел на меня, и молча отвернулся.

— Считаю до трёх… — начал было, но он перебил, растягивая слова как жвачку:

— И где вас таких берут? — борода колыхнулась вместе с саркастической улыбкой. — Сколько тебе? Двадцать лет? Молоко на губах не обсохло, а туда же, в бандиты.

Рука сама сжала пистолет. Он заметил — засмеялся грудным рокотом, обнажив золотой клык.

— С чего ты решил что я бандит? — выдохнул я, щелчком снимая предохранитель.

— А разве нет? — зек развалился в углу, будто в гостях у тёщи.

— Я на светлой стороне, — ответил я на его усмешку. — И менять окрас не собираюсь.

Он фыркнул, тряхнув гривой:

— Тогда зачем тебе это всё? — кивнул на пистолет.

— А чтобы тебе и таким как ты не досталось. От вас же ничего кроме вреда, живёте как скоты, жизнь нормальным людям отравляете.

Зек вдруг наклонился вперёд, стараясь стать ближе:

— Думаешь не будет нас — другие не придут? — прошипел, брызгая слюной. — Вот ты сдохнешь не сегодня завтра, а я на твоих костях ещё хату построю.

Пальцы сами поползли к курку. Он видел это — специально вытянул лоб навстречу стволу.

— Убьёшь меня? — прошамкал губами, как актёр в плохой пьесе. — Ну давай, герой. Только смотри как бы самого не завалили, вон, хоть он? — кивнул он куда-то мне за спину.

Я учёный, но тут почти поверил, обернулся рефлекторно. Пусто. А он уже откинулся обратно, гогоча как обдолбанный.

— Обещал ведь, если не сдам? — нагло подмигнул он. — Стреляй. Или твои слова — пердёж на ветру?

Мне ничего не стоило нажать на курок, тем более я обещал это сделать. Но обещать, не значит жениться, что-то мешало, и я убрал пистолет в кобуру.

— Ладно, живи пока, — бросил через плечо, выходя в коридор. — Будем считать, я тебе поверил.

Уже в кабинете, усевшись в кресло, подумал что разговора опять не получилось. В другое время я бы просто прострелил ему колени, но сейчас словно удерживало что-то. Устал? Или как тот вампир, кровушки перепил?

Миха подошел так тихо, что я вздрогнул, когда его тень упала на стол. Он стоял, сгорбившись, руки глубоко засунуты в карманы куртки.

— Завтра можно в морг ехать, забирать, — проговорил он хрипло, избегая моего взгляда.