Второгодка. Пенталогия (СИ) - Ромов Дмитрий

– Юля говорит, типа, Ленка, а ты не боишься от этого козлища рожать? А Альфа отвечает, что нет, не боюсь. А Юля, такая, мол ну ладно, ну и правильно, ребёнок же ни в чём не виноват. А Альфа хмыкнула, да, говорит, но я не поэтому не боюсь. Просто это не от Виктора ребёнок.

Удар был практически ниже пояса. Я чуть не закашлялся безо всяких пельменей.

– Ну, – сказал я, делая неимоверное усилие, чтобы казаться спокойным. – А я‑то при чём?

– Ну это уж ты сам знаешь, при чём ты или ни при чём. Я вас видела как‑то.

– Что ты видела? Что мы трахались ты видела?

– Нет, это и так было понятно. Ну короче, Краснов, давай. Что ты, как девочка?

Кажется, я впервые почувствовал, каково приходится женщинам, когда их ходят и уламывают. Ну давай хоть пол разика. Давай, давай, давай.

– Аня, услышь меня! Я не безответственный донор спермы. И не бык‑осеменитель. Поняла? И когда у меня родится ребёнок, я буду принимать в его жизни активное участие. А если ты думаешь, что я из тех, кто бегает по свету и разбрызгивает своё семя под каждым кустиком лобковых волос, то ты очень глубоко заблуждаешься.

– Нет, Краснов, ну ты меня сейчас просто убиваешь. Я что, вообще прям такая стрёмная, что у тебя, ты думаешь, на меня не встанет? Но хочешь – я стриптиз станцую. А хочешь, я тебе…

– Не продолжай, пожалуйста, Аня. Не надо. Ты очень красивая девочка. Нет, правда, я действительно так считаю. Но… Заниматься сексом, да ещё и детей рожать в десятом классе…

– Ну пока я рожу – уже одиннадцатый будет. – К тому же, губернатор объявил, что забеременевшие школьницы получат государственную поддержку, сто тысяч.

– И куда тебе эти сто тысяч? Ты их за один месяц потратишь. Пелёнки какие‑то, распашонки, кроватки. А дальше что? Губернатор больше не появится, не будет с ребёнком твоим сидеть.

– Я уже всё продумала, Сергей! И у меня сейчас благоприятные дни, понимаешь?

– Иди в жопу, Аня. Вот честное слово.

– Короче, Краснов, гад ты! – психанула она. – Я думала, на тебя можно положиться.

– Да, ты можешь на меня положиться, – подтвердил я. – Я всегда помогу. Но ребёнка? Когда поженимся – тогда другое дело. А сейчас нет.

– Ладно, всё с тобой ясно.

– И не надо вот эти сплетни про Альфу разносить. Это полная хрень.

– Не буду… – нахмурилась она, думая совсем о другом. – Куда я разнесу, я ни с кем не разговариваю, кроме тебя…

– Ну ладно, хоть со мной разговариваешь.

– Всё, поговорила уже, хватит.

– Анька, не будь дурой.

– Сам дурак, Краснов. Я пошла домой.

– Ты обиделась?

– Отстань, – грустно и с ноткой безнадёжности ответила она…

Просто капец, граждане судьи… Куда катится этот мир…

Из дома мы вышли вместе.

– Тебя подкинуть до дома? – предложил я.

– Не надо, – обиженно ответила она. – Подкинуть меня надо было до райских садов наслаждения. А до дома я и сама дойду.

– Хорошо, мне скоро снова понадобится твоя помощь как стилиста.

– Да ну тебя нафиг, Краснов. Отстань от меня.

– А кстати, – уточнил я, – действительно меня из школы Медуза собралась выпинывать?

– Да, – буркнула она.

Анька ссутулилась и, не поворачиваясь, попёрла от меня поскорее. Ну, а я прямиком рванул к Альфе. Но её дома не оказалось, и телефон у неё был вне зоны досягаемости. Интересно, куда она опять смылась… Позвонив пару раз, я поехал к Сергееву. На дороге образовалась каша из снега и соли. Машину возило, колёса проскальзывали. Кое‑как доехав, я запарковался и подошёл к подъезду.

– Сергей Сергеевич, это я, – как пароль произнёс я в домофон.

– Ты гонишь, – услышал я традиционное. – Сергей Сергеевич – это я.

– Ну вот и поговорили.

– Приходите завтра! – засмеялся он, нажимая кнопку и открывая дверь.

Я поднялся по лестнице.

– Всё пьёте и пьёте? – усмехнулся я, входя в квартиру.

– Нет, сегодня ещё не пили, – ответил он. – Но я скажу, это вообще не жизнь. Сейчас придёт генсек, а у меня, видишь, уже картошечка на плите булькает. Селёдочка порезана. И лучок. А также бородинский. Мечта поэта. И вот тут мы себя сдерживать не станем. Присоединишься?

– Я только что пельменей наелся.

– Пельмени. – усмехнулся он. – Деревня. Приобщайся к подлинной высокой кухне.

– Хорошо, – кивнул я. – В следующий раз обязательно приобщусь. А ещё хорошо, что вы ещё при памяти.

– Эй, поосторожней, мальчик, – погрозил он мне пальцем. – Я всегда при памяти.

– Ну да, ну да, это правда. Это я погорячился.

– Горячий финский парень, – с укором сказал он. – Рассказывай, как там твоя протеже поживает?

Это он про Жанну спросил.

– Пока ещё не привыкла к новой, так сказать, медиаобстановке, – ответил я.

– Привыкнет, к хорошему быстро привыкаешь.

– Возможно, – пожал я плечами. – Я тут принёс кое‑что интересное. Показать вам хочу.

– Что принёс? Если не водку… то наверное секретные материалы, да?

– В точку. За что вас люблю, так это за острый ум.

– И всё? – нахмурился он.

– Нет, – хмыкнул я. – Ещё за красоту.

– Ну вот, теперь другое дело, – засмеялся Сергеев. – Правильно, молодец. Давай, показывай. Старьё опять какое‑то? Нет, чтобы о новых горизонтах, о бороздящих космических кораблях, о просторах наших рек и всё такое прочее, а он всё вчерашний день ищет. С тобой в светлое будущее не уедешь, да, Серёга? Пойми, вчерашним днём жив не будешь. Вот ещё вчера мы создавали самые передовые технологии по добыче редкозёмов, а сегодня кому они достались? Понимаешь, о чём я? Это пример. Для наглядности.

– Ну вот и будем бороться. Каждый на своём месте, Сергей Сергеич. А не зная истории, как мы будем двигаться вперёд?

– Ой, опять эти набившие оскомину манипуляции.

– А вы случайно женщину не завели, дорогой тёзка? – поинтересовался я.

– Какую ещё женщину? – поднял он брови.

– У вас сегодня необычайный порядок, – ответил я, оглядываясь по сторонам.

Действительно, всё было чисто, вещи не валялись, пустых бутылок не было видно…

– Это я со скукой боролся. Помогает, кстати. Но… это ладно, что тут у нас?

– А это у нас, – ответил я, раскрывая перед ним папку с бумагами, – оригинальное, ни с чем не сравнимое дело капитана Бешметова.

– Того самого? – удивился он и, глянув на бумаги, поднял на меня глаза.

– Того самого.

– И где ты его взял?

– Я свои источники даже таким близким друзьям, как вы, выдать не могу.

– Почему?

– Ну, как почему? Дело чести, я же обещал.

– Посмотрите, пожалуйста, – пробормотал Сергеев уже скорее машинально, потому что его внимание переключилось на документы.

Он всё внимательно просмотрел, пролистал. Поднял голову.

– Прекрасно. А ещё что‑то есть?

– По Бешметову пока больше ничего нет. Но будем сравнивать данные баллистической экспертизы вот эти, из этого дела, и те, которые получены или будут получены с места преступления в доме бывшей жены Щеглова.

– Гражданина начальника Щеглова, – задумчиво повторил за мной Сергей Сергеевич. – Ну хорошо, ладно. Что ещё?

– Ещё есть другие дела, но они не с собой. Будем двигаться поступательно.

– Двигаться‑то мы, может, и будем, но мне надо посмотреть всё, что есть, для того чтобы составить какой‑то медиаплан, понимаешь? И, кстати, мы же не будем всё это на Петрушкинском канале подпольно отображать?

– Так я вам сколько раз говорил, делать свой канал?

– Ну, сделаю я его, а кто читать‑то будет? – возмущённо ответил он. – Его же надо раскручивать!

– Время идёт, а вы не чешетесь. Деньги же у вас есть.

– А ты мои деньги не считай, – ответил Сергеев.

– Как это ваши? Я вам на раскрутку дал.

– Нет. Это был лично мой гонорар. А на раскрутку давай ещё.

– Ну, вот придёт сейчас Михаил, вы с ним обсудите все мероприятия. Прикиньте, посчитайте. Я думаю, что он в раскрутке тоже поможет. Добудет пару читов. Нам ведь необязательно кристально чистые методы, правильно? Нам надо, чтобы у канала были реальные подписчики. А уж когда они появятся, я не сомневаюсь, они этот канал не покинут.