— Обещаешь?
— Обещаю.
Мы снова замолчали, погрузившись в свои мысли. Я обдумывал всё, что произошло за эти дни в Туле, и пытался осознать масштаб перемен.
Жизнь действительно изменилась. И очень сильно.
Сейчас, пока Иван Дмитриевич прикрывал меня. Но что, если появится кто-то, кто захочет выяснить правду любой ценой?
— Егорушка, о чём задумался? — вывела меня из раздумий Машенька.
— О будущем, — честно ответил я. — О том, что нас ждёт.
— И что ждёт?
Я ответил, спустя несколько мгновений:
— Много работы. Много трудностей. Но и много возможностей. Если всё получится, мы сможем сделать Уваровку процветающей. Дать людям хорошую жизнь. Обеспечить нашему ребёнку достойное будущее.
— А если не получится?
— Получится, — уверенно сказал я. — Я сделаю всё, чтобы получилось.
Машенька доверчиво прижалась ко мне:
— Я верю тебе, Егорушка.
Мы проехали ещё с час в приятном молчании. Солнце поднималось выше, день разгорался. Дорога шла через заснеженные поля, изредка ныряя в перелески, где под лапами елей лежали пушистые сугробы.
Захар, время от времени оглядывался, проверяя, как идут следом подводы и всадники охраны. Всё было в порядке — наш караван двигался ровно и быстро.
— Егорушка, — снова заговорила Машка, — а расскажи мне, что ты будешь делать на этом заводе? Я не очень поняла из разговоров.
Я улыбнулся. Машка не разбиралась в технических вопросах, но старалась понять, чем я занимаюсь.
— Видишь ли, солнышко, на заводе делают ружья для армии. Но делают плохо — много брака, качество низкое. Моя задача — показать мастерам как делать лучше. Чтобы ружья были точнее, надёжнее, чтобы меньше ломались.
— А как ты их научишь?
— Покажу новые способы работы, — упрощённо объяснил я. — Дам чертежи для новых инструментов. Объясню, как проверять качество на каждом этапе, а не только в конце.
— И это сложно?
— Довольно, — признался я. — Но интересно. Если получится, можно будет применить те же методы и на других заводах. Улучшить всю промышленность.
Машка задумчиво кивнула:
— Значит, это важное дело. Для всей страны важное.
— Именно.
Она помолчала, потом сказала:
— Тогда я не буду тебя отговаривать. Пусть это сложно и ты будешь иногда уезжать. Но если это так важно — нужно делать.
Я с благодарностью посмотрел на неё:
— Хорошо, Машенька. Спасибо за понимание.
— Только обещай, что не забудешь про меня и малыша, — попросила она.
— Никогда не забуду, — торжественно пообещал я.
Мы снова замолчали. Машка задремала, убаюканная покачиванием саней, и я укутал её поплотнее медвежьей шкурой. Сам погрузился в раздумья.
Планов было много. Слишком много. Нужно было как-то всё систематизировать, расставить приоритеты.
Первое — Уваровка. Завершить начатые проекты, обеспечить нормальную работу производств в моё отсутствие. Подготовить мастерские для обучения присланных учеников.
Второе — оружейный завод. Разработать чертежи турбин и компрессоров, запустить их изготовление. Обучить Савелия Кузьмича и его помощников. Внедрить стандартизацию в производство замков и других механизмов.
Третье — семья. Подготовиться к рождению ребёнка. Обеспечить Машеньке лучший уход. Быть рядом в критический момент.
Четвёртое — деловые связи. Разобраться с предложениями Третьякова, барона Строганова, других потенциальных партнёров. Понять, с кем стоит сотрудничать, а от кого держаться подальше.
И всё это нужно было как-то совместить во времени и силах.
Я понимал, что один не справлюсь. Нужны были надёжные помощники. Захар — отличный организатор и начальник охраны. Фома — толковый торговый представитель. Петька, Илья, Семён — способные мастера в своих областях. Ричард — опытный врач.
Но этого было недостаточно. Нужен был кто-то, кто мог бы взять на себя часть управленческой работы. Кто-то образованный, толковый, которому можно доверять.
Может быть, тот самый молодой учитель Николай Фёдоров окажется подходящим человеком? Если он действительно способный и жаждет учиться, можно будет не только обучить его техническим вопросам, но и постепенно привлечь к организационным делам.
А присланные Иваном Дмитриевичем ученики — если среди них найдутся смышлёные ребята, можно будет и их задействовать. Не только как мастеров, но и как помощников в разных проектах.
Мои размышления прервал голос Захара:
— Егор Андреевич, смотрите — обоз навстречу идёт.
Я поднял глаза. Действительно, вдали, на дороге, показалась вереница саней и повозок. Судя по количеству — большой торговый караван.
— Пропустим их, — распорядился я. — Захар, подай знак охране — быть начеку, но оружие не доставать.
Захар свистнул особым образом, и всадники охраны подтянулись ближе к нашему каравану, руки легли на рукояти сабель, но не обнажили их.
Встречный обоз приближался. Впереди ехали трое всадников, потом шли сани с товаром — штук пятнадцать, не меньше. Замыкала процессию ещё четвёрка вооружённых людей.
Когда караваны поравнялись, передовой всадник окликнул нас:
— Эй, добрые люди! Откуда путь держите?
— Из Тулы, — ответил Захар. — А вы куда?
— А мы наоборот — в Тулу! Товар везём — ткани, пряности, заморские диковины!
Купец — крупный мужчина с пышной бородой — приветливо махнул рукой:
— Дорога хорошая? Разбойников не встречали?
— Дорога отличная, — заверил Захар. — Разбойников нет. Спокойно едьте.
— Вот и славно! — обрадовался купец. — Счастливого пути вам!
— И вам того же!
Мы разминулись. Я проводил взглядом удаляющийся обоз — обычные торговые люди, везущие товар на продажу. Таких сотни колесят по дорогам империи.
— Егорушка, — сонно пробормотала Машка, открывая глаза, — что там было?
— Ничего, солнышко. Купцы встречные. Спи дальше.
Она послушно закрыла глаза и снова задремала. А я продолжал смотреть на дорогу, обдумывая будущее.
Солнце клонилось к закату, когда впереди показался знакомый поворот в лес. Захар уверенно свернул на едва заметную тропинку, и наш караван потянулся между заснеженных деревьев.
Минут через десять мы выехали на ту самую поляну в лощине, где останавливались по дороге в Тулу. Место было идеальным — защищено от ветра со всех сторон, достаточно сухих веток для костра.
— Стой! — скомандовал Захар, осаживая лошадей.
Наши сани остановились. Следом подтянулись остальные, Фома и всадники.
— Ну что, господа, — объявил Захар, спрыгивая на землю, — разбиваем лагерь! Иван, Пахом — вы с двумя парнями в дозор, обойти округу. Остальные — костры разводим, шатёр ставим, лошадей распрягаем!
Захар руководил чётко, без суеты.
Я помог Маше выбраться из саней:
— Ну как, не замёрзла?
— Нет, — улыбнулась она. — Под шкурой тепло было. Только ноги затекли немного.
— Походи, разомнись, — посоветовал я. — Пока лагерь обустраивают.
Машка послушно прошлась по поляне, разминая затёкшие за долгую дорогу ноги. Я наблюдал за работой наших людей.
Двое расчищали от снега место под костры. Другие собирали сухие ветки и валежник из-под деревьев. Ещё двое разворачивали большой шатёр, который служил укрытием от непогоды.
Фома присоединился к общим хлопотам. Вскоре на поляне запылали три костра — один большой в центре, два поменьше по краям.
Захар подошёл ко мне:
— Егор Андреевич, шатёр готов. Там подстилки постелили, шкуры положили. Мария Фоминична может отдохнуть.
— Спасибо, Захар. А караулы выставлены?
— Иван с Пахомом сейчас округу обходят. Как вернутся, доложат. Потом выставлю постоянный караул — двое на посту, меняются каждые два часа. Огни не гасим всю ночь. Лошади на привязи, оружие наготове.
— Отлично, — одобрил я. — Так и делай.
Машка зашла в шатёр и с довольным вздохом опустилась на разложенные шкуры:
— Ох, как хорошо! Намного удобнее, чем в прошлый раз!
Действительно, в этот раз условия были комфортнее. Просторный шатёр, тёплые шкуры, рядом костёр, от которого шло тепло.
