Воронцов. Перезагрузка. Книга 7 (СИ) - Тарасов Ник

Я увидел Петьку, бросившего работу и бегущего к нам, Илью, Семёна. Женщин с детьми, стариков, молодых ребят — все спешили встретить нас.

— Егорушка, — удивлённо прошептала Машенька, — они так рады нас видеть…

— Мы для них не просто барин с барыней, — тихо ответил я. — Мы их надежда на лучшую жизнь. Они это понимают.

Сани остановились прямо у края деревни, где уже собралась толпа встречающих. Я помог Машеньке выбраться, и тут же к ней подбежала Петрова жена, Дарья:

— Марья Фоминична! Как мы рады! Как доехали? Не устали? Как здоровье ваше?

За ней подскочили ещё несколько женщин, окружили Машеньку, засыпали вопросами. Она смущённо улыбалась, отвечала, а женщины то и дело крестили её, желали здоровья ей и будущему ребёнку.

Ко мне подошёл Петька, сияя как начищенный самовар:

— Егор Андреевич! Наконец-то! А мы уж заждались! Столько всего сделали, столько показать хочу!

— Вижу, вижу, — улыбнулся я, указывая на строящееся здание. — Общежитие уже возводите. Молодец, Петька!

— Так точно! — гордо ответил кузнец. — По вашим чертежам работаем. Уже полстены готовы, крышу начали. Ещё немного — и въезжать можно будет!

Семён подошёл следующим:

— Барин, и у нас дела отменные! Стекла наварили, бутылок надули — всё по плану! Мужики, что приехали говорят, что расширяться будем. Может, ещё одного помощника взять?

— Обязательно возьмём, — заверил я. — Поговорим об этом чуть позже.

Подошёл Митяй, застенчиво топчась на месте:

— Егор Андреевич, а я на токарном станке работал! Изделия делал! Хотите покажу?

— Обязательно покажешь, Митяй, — кивнул я. — Чуть позже, когда разгрузимся и отдохнём немного.

Захар тем временем организовал разгрузку. Мужики принялись снимать ящики с подвод, относить их в указанные места. Пневмодвигатели бережно несли в ангар, инструменты — туда же, наши личные вещи — в дом.

— Егор Андреевич! — окликнул меня Ричард, протискиваясь сквозь толпу. — Рад видеть вас целыми и невредимыми! Как поездка? Как Мария Фоминична перенесла дорогу?

— Поездка прошла отлично, Ричард, — ответил я. — Маша устала, но серьёзных проблем не было. Правда, пару раз были приступы тошноты и головокружения, но это нормально для её состояния.

Англичанин кивнул:

— Токсикоз. Обычное дело. Но нужно следить.

— Спасибо, Ричард.

Толпа встречающих постепенно расходилась. Люди возвращались к своим делам, но на лицах у всех были довольные улыбки. Чувствовалось, что они действительно рады нашему возвращению.

— Пойдём домой, солнышко, — сказал я Машеньке. — Отдохнёшь с дороги.

Мы направились к нашему дому. Дарья и ещё несколько женщин увязались следом, помогая нам нести вещи и не переставая щебетать:

— Марья Фоминична, а расскажите, как в Туле было! Говорят, вы на балу были, у самого градоначальника!

— И платье новое сшили! Покажете?

— А правда, что там дворцы настоящие, с мраморными полами?

Машка отвечала, явно радуясь такому вниманию. Я видел, что ей это приятно — быть в центре внимания, делиться впечатлениями.

Мы вошли в дом. Внутри было чисто, убрано, в печке потрескивал огонь — Анфиса готовился к нашему приезду, натопил, прибрал.

— Ох, как хорошо дома! — выдохнула Машенька, снимая дорожную одежду. — Всё родное, знакомое…

Она прошлась по комнатам, трогая знакомые вещи, будто проверяя, что всё на месте. Потом вернулась ко мне и обняла:

— Я так рада, что мы вернулись. Город — это, конечно, интересно, но дом — это дом.

Я поцеловал её:

— Отдыхай, солнышко. Ложись, поспи. А я пока пойду, дела проверю, с мастерами поговорю.

— Хорошо, — согласилась она.

Машенька прилегла на кровать, а я переоделся в простую рубаху и штаны, надел тёплый тулуп и вышел на улицу. Первым делом направился к строящемуся общежитию.

Петька уже поджидал меня там, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу:

— Вот, Егор Андреевич, смотрите! Мы старались по вашим чертежам делать, как вы указывали!

Я обошёл здание кругом. Постройка была внушительных размеров — длинное бревенчатое строение, разделённое внутри на секции. Я заглянул в один из проёмов будущей двери.

Внутри действительно всё было организовано по моему чертежу. Четыре секции, в каждой — по две-три небольшие комнаты и общая кухня. Между комнатами стояла большая печь, которая должна была отапливать сразу все четыре помещения — моя идея «центрального отопления» в действии.

— Петька, это отличная работа! — искренне похвалил я. — Вы молодцы! Печь уже смотрю заложили?

— Да, Егор Андреевич! Вон она, смотрите! — Петька указал на массивную конструкцию в центре здания. — Прохор с Ильей делали, я им ваши чертежи показывал. Они сначала сомневались, говорили, что так не бывает, чтоб одна печь все помещения грела. Но потом посмотрели на чертежи, что-то подумали и согласились попробовать.

Я подошёл ближе, осмотрел печь. Мужики действительно постарались — кладка была аккуратной, каналы для дыма проложены правильно. Идея была простой: от центральной топки отходили дымоходы в стены между комнатами, нагревая их. Горячий воздух поднимался, прогревая помещения, а остывший дым выводился через общую трубу.

— Когда крышу закончите? — спросил я.

— Да вот как стены подведем, то дня через три-четыре после этого, — прикинул Петька. — Брёвна для стропил уже готовы, тёс напилен. Только погода бы не подвела, не задуло бы.

— Хорошо. Как закончите, сразу мне доложи. Нужно будет печь испытать, посмотреть, как она работает.

— Обязательно, Егор Андреевич!

Я направился дальше, к кузнице. Внутри было жарко, пылал горн, кто-то из помощников Петьки что-то ковал на наковальне. Увидев меня, он остановился и поклонился:

— Здравствуйте, Егор Андреевич! С возвращением!

— И тебе не хворать. Как дела? Воздух нормально идёт?

— Да, всё отлично! — подтвердил парень. — Дует ровно, регулируется легко. Удобно очень — не надо самому мехи качать.

Я проверил систему подачи воздуха — всё работало исправно. Турбина в реке работала, мехи нагнетали воздух, по трубам он поступал в кузницу. Видно, что кто-то чинил протёршийся шланг — обмотал медной проволокой и промазал смолой. Грубовато, но надёжно.

Тут же Семён как раз проверял очередную партию остывающего стекла.

— Вот, Егор Андреевич, посмотрите! — с гордостью показал он на листы стекла, аккуратно уложенные на стеллажах. — Эта партия вышла отменная! Ни одного пузыря, ни одной трещины!

Я взял один лист, поднёс к свету из окна. Действительно, стекло было чистым, прозрачным, без видимых дефектов.

— Отлично, Семён. Видно, что научился.

— Так вы ж меня научили, Егор Андреевич! — улыбнулся он. — Я теперь песок промываю три раза, как вы говорили.

— Вот и продолжай так же. Сколько листов в месяц выходит?

— Да листов девяносто стабильно, — доложил Семён. — Могли бы и больше, но печь только одна. Если б вторую поставить…

— Поставим. — пообещал я. — Это отдельный разговор.

Обход занял больше двух часов. Когда я вернулся к дому, стемнело окончательно. В окнах горел свет, из трубы валил дымок.

Я вошёл и сразу почувствовал запах готовящейся еды. Машка хлопотала у печи, что-то помешивая в горшке.

— А, Егорушка! — обернулась она с улыбкой. — Вот и ты! Я щи варю, скоро будут готовы. Садись за стол, сейчас накрою.

Я сел, наблюдая за её хлопотами. Машка была явно счастлива — вернулась в родной дом, к знакомым делам. Она напевала что-то себе под нос, накрывая на стол.

— Как обход? — спросила она, ставя передо мной миску с дымящимися щами. — Всё в порядке?

— Всё отлично, — ответил я, принимаясь за еду. — Мужики молодцы, работали без прогулов. Общежитие почти готово, производства работают исправно.

— Вот и славно, — улыбнулась Машка, садясь напротив. — Значит, можно спокойно отдыхать теперь?

— Пару дней — да, — согласился я. — А потом работы будет много. Скоро мастера приедут, их нужно будет размещать, обучать. Плюс на завод в Тулу периодически ездить придётся.