Оракул с Уолл-стрит (СИ) - Тыналин Алим

С другой стороны, грамотное интервью помогло бы заложить фундамент моей репутации как «финансового провидца». В будущем, когда наступит крах, люди вспомнят мои осторожные предупреждения. Моя ценность как эксперта многократно возрастет.

— Думаю, это могло бы быть полезно, — согласился я. — Хотя должен предупредить, что мой подход довольно консервативен и может показаться скучным на фоне нынешнего рыночного оптимизма.

— Консерватизм — это как раз то, что отличает вас от большинства, мистер Стерлинг, — заметила она. — В эпоху, когда все говорят только о бесконечном росте, ваша осторожность интригует.

— В таком случае, я готов встретиться и обсудить мои взгляды на инвестиции, — сказал я. — Когда вам было бы удобно?

— Как насчет завтрашнего дня? Скажем, в полдень? — предложила она. — Можем встретиться в кафе Schrafft’s на Пятой авеню. Там относительно спокойно в это время, и мы сможем поговорить без лишнего шума.

Schrafft’s — популярная сеть кафе, известная своими десертами и элегантной атмосферой. Они особенно популярны среди деловых женщин для бизнес-ланчей.

Удобное место для интервью. Достаточно публичное, чтобы соблюсти приличия, но при этом позволяющее спокойно беседовать.

— Schrafft’s на Пятой авеню в полдень, — подтвердил я. — Буду ждать нашей встречи, мисс Кларк.

— Я тоже, мистер Стерлинг, — в ее голосе чувствовалась улыбка. — И, пожалуйста, подготовьтесь рассказать о вашем удивительном предсказании по Baldwin. Это вызвало настоящий переполох в некоторых кругах.

После того как мы попрощались, я задумчиво посмотрел на телефон. Этот разговор открывал новые перспективы и новые риски.

С одной стороны, публикация в «New York World» — отличная возможность создать себе имя. Продуманное интервью с осторожными предупреждениями о необходимости диверсификации и внимания к фундаментальным показателям компаний могло бы стать первым шагом к созданию образа дальновидного финансиста.

Когда наступит октябрь 1929 года, репортеры будут откапывать старые публикации в поисках тех, кто предвидел катастрофу. И найдут мои сдержанные, но четкие предупреждения о рисках чрезмерного оптимизма.

С другой стороны, Элизабет Кларк — опытная журналистка с репутацией «гробовщика карьер». Ее расследования уже стоили должностей нескольким финансистам. Мне нужно тщательно контролировать каждое слово, чтобы не выдать истинных знаний о будущем.

Я достал блокнот и начал набрасывать основные тезисы для интервью:

1. Уважение к историческим циклам (без конкретных предсказаний краха)

2. Важность фундаментальных показателей над рыночным ажиотажем

3. Риски маржинальной торговли (без явной критики текущей практики)

4. Аналогии с прошлыми периодами рыночного энтузиазма

5. Долгосрочная стратегия vs. краткосрочные спекуляции

Это должен быть идеальный баланс между осторожностью и проницательностью. Достаточно убедительно, чтобы привлечь внимание серьезных инвесторов, но недостаточно тревожно, чтобы вызвать подозрения или критику со стороны оптимистов рынка.

Внутренний телефон на моем столе зазвонил, прерывая мои размышления.

— Мистер Стерлинг? — раздался голос мисс Петерсон. — Мистер Харрисон напоминает, что в одиннадцать у вас встреча с мистером Фуллертоном в его офисе. Машина компании ожидает вас у входа.

— Благодарю, мисс Петерсон. Уже спускаюсь.

Я собрал документы для встречи с Фуллертоном, аккуратно убрал блокнот с заметками для интервью во внутренний карман пиджака и направился к выходу.

День обещал быть насыщенным, но дела шли превосходно. Черный Cadillac с логотипом «Харрисон Партнеры» на дверцах доставил меня к зданию Фуллертон Плаза на Пятой авеню.

Двадцатиэтажный небоскреб из стали и гранита, построенный всего два года назад, настоящее воплощение американского процветания. Над главным входом возвышалась массивная буква «F» из позолоченной бронзы, окруженная замысловатым орнаментом в стиле ар-деко.

Просторный вестибюль поражал обилием мрамора. Стены, колонны, даже пол были отделаны редкими сортами этого камня. В центре располагался фонтан с бронзовой скульптурой Меркурия, древнеримского бога торговли, что весьма символично для штаб-квартиры торговой империи.

Элегантная секретарша за стойкой с профессиональной улыбкой приняла мою визитную карточку.

— Мистер Фуллертон ожидает вас, мистер Стерлинг, — произнесла она, поднимая трубку внутреннего телефона. — Мисс Гордон проводит вас.

К нам подошла молодая женщина в строгом деловом костюме. Редкость для этого времени, когда большинство секретарш носили платья.

— Прошу следовать за мной, мистер Стерлинг, — сказала она. — Мистер Фуллертон принимает вас в своем личном кабинете на восемнадцатом этаже.

Лифт, управляемый ливрейным лифтером в белых перчатках, быстро доставил нас наверх. Выйдя из него, я оказался в просторной приемной, из панорамных окон которой открывался захватывающий вид на Центральный парк.

Мисс Гордон провела меня через двойные двери из полированного красного дерева в кабинет Фуллертона.

Это было внушительное помещение площадью не меньше двух тысяч квадратных футов, с потолками высотой футов пятнадцать. Три стены занимали книжные шкафы из темного дуба, заполненные дорогими изданиями в кожаных переплетах. Четвертая стена представляла собой сплошное окно от пола до потолка с видом на городской пейзаж.

Джеймс Фуллертон встал из-за массивного стола, чтобы приветствовать меня. Импозантный мужчина около пятидесяти, с седеющими висками и проницательными голубыми глазами. На нем был костюм-тройка безупречного кроя, сшитый, без сомнения, на Сэвил-Роу в Лондоне.

— Мистер Стерлинг! — его рукопожатие было крепким и уверенным. — Рад встретиться с вами лично после нашего краткого знакомства в офисе Харрисона. Прошу, присаживайтесь.

Он указал на кожаное кресло у письменного стола, на котором я заметил развернутую карту Соединенных Штатов с множеством красных точек и линий.

— Как вам мое скромное пристанище? — спросил Фуллертон с легкой усмешкой, жестом обводя роскошный кабинет.

— Впечатляет, — откровенно ответил я. — Особенно вид на парк.

— Да, ради этого вида я и построил здание, — кивнул он. — Говорят, что в бизнесе важны три вещи. Расположение, расположение и еще раз расположение. Это справедливо не только для магазинов, но и для штаб-квартир.

Фуллертон нажал мелодично звякнул колокольчиком, и почти мгновенно появилась секретарша с подносом, на котором стояли кофейник и чашки из тончайшего фарфора.

— Черный кофе без сахара, верно? — спросил Фуллертон, явно довольный тем, что запомнил мои предпочтения.

— Совершенно верно, сэр.

Когда секретарша удалилась, Фуллертон перешел к делу:

— Итак, мистер Стерлинг, Харрисон говорит, что вы удивительно проницательны для своего возраста. Признаюсь, я был впечатлен вашими начальными рекомендациями, но хотел бы услышать ваше мнение по более конкретному вопросу.

Он повернул карту на столе ко мне:

— Перед вами империя Фуллертона. Сорок два универмага в восемнадцати штатах, от Новой Англии до Калифорнии. — Его голос наполнился гордостью. — Совокупный годовой оборот сто семьдесят миллионов долларов. Четырнадцать тысяч сотрудников. И это только начало.

Я внимательно изучил карту. Красные точки обозначали существующие магазины, соединенные линиями логистических маршрутов. Синие точки, как я догадался, представляли планируемые новые локации.

— Впечатляющие масштабы, мистер Фуллертон, — заметил я. — Особенно учитывая, что двадцать лет назад у вас был лишь один универмаг в Чикаго.

Фуллертон выглядел довольным:

— Вы хорошо подготовились к нашей встрече. Да, от одного магазина на Стейт-стрит до всего этого. — Он сделал широкий жест рукой. — И я не собираюсь останавливаться. Потому и пригласил вас.

Он указал на синие точки:

— Мой план экспансии на следующие три года. Еще тридцать новых магазинов, преимущественно на Юге и Западе. Инвестиции порядка сорока миллионов долларов. — Фуллертон посмотрел мне прямо в глаза. — Вопрос в том, как оптимально структурировать это расширение с финансовой точки зрения.