Солдаты Солнца. Книга 1 - Хэриссон Джеймс

– Тебе что, лейтенант?.. ватрушку, эклер, пирог?..

– А мне всего и побольше! Что-то мне сегодня праздничный обед в горло не полез.

– А задница не слипнется? – кинула Танго на русском и потянулась за куском яблочного пирога.

– Не-а! – Красавчик поправил свой шёлковый нашейный платок и положил руку на спинку стула Танго. – Да, девчонки! Надо признать, в наше время с такими потрясающими данными, как у вас, вы были бы королевами выпускного бала в любом колледже.

– А ты, сержант? – Чукки наклонилась к подпёршему обеими ладонями подбородок Зулу. – Пирог или творожную ватрушку?

– Сыт по горло! Чай с жасмином ещё буду.

– Я сейчас налью.

– Профессор даёт нам такую возможность: оставаться молодыми, – Миша снова отодвинулась от стола, вытянув ноги и скрестив руки на груди. – Кроме Лео…

– Отличный чай, Чукки… Но почему кроме Лео? – Гэбриэл поставил пустую чашку на стол и, вытащив последнюю сигару из верхнего кармана рубашки, повернул голову к Мише.

– Лео – человек. Но как генокер: у них дата взросления два года – и всё, у Лео – четырнадцать и всё… и с четырнадцати лет она такая, какой вы её теперь видите.

– Честно говоря, у меня уже кругом голова от всего этого мира, которого я ещё не видел, но уже, кажется, ненавижу, – Красавчик подул на прищемлённые спиной Танго пальцы. – Господи! Как вы выдерживаете в этом постоянно замкнутом пространстве? Это ж всё равно что во вьетнамском плену – в клетке, если не хуже… За эти три дня я уже весь измучился от тоски и скуки – аж выть хочется! Вот только на что?

– На потолок! – Миша подала знак Чукки налить ей чай с лимонником. – Чем тебе это бледно-голубое сияние над головой не космическая спутница Земли – Луна?

– Хочется на воздух! На жаркий пляж, на нежный песочек, разогретый южным горячим солнышком… а ещё – за руль своей родной «Корветты», моей белоснежной верной красотки…

– С разящей красной молнией для искушения падких женских сердец? Мечты Имхотепа из замшелого склепа! – язвительно прокомментировала Танго. – Когда вы выйдете наружу, вам сразу же захочется обратно – за эти уютные мирные стены бункера дока Румаркера.

– Твоей «Корветты», Красавчик?! – Зулу привстал из-за стола. – При чём тут твоя пришлёпнутая развалина?! Меня больше интересует вопрос, где мой старый с иголочки фургон?!

– Сядь, Зулу! – профессор заставил сержанта занять своё прежнее место. – А как тебе такое? Придётся ходить собственными ножками, Мистер Инкейн.

– А разве мой фургон не заморозили вместе со мной? – вопрос был столь прямым и наивным, что профессор сразу не нашёлся, что ответить.

Зато сразу же нашёлся кто-то другой.

– И как бы твой шкафина-фургон мог влезть в маленький ледяной гробик, в который тебя-то еле запихали вперёд ногами?!

– Убью, гада!!

– А вы уверяли нас, док, они при всех своих, – Танго кивнула на Красавчика и постучала пальцем у виска.

Лейтенант резко развернулся к Танго и перешёл на повышенные тона:

– Сейчас завою как волк! Кто-то меня уже сильно достал!

– Волк – зверь экономный и честный. И воет всегда по причине: вызывает соперника на бой, собирает стаю на охоту или просто – наш Воющий Волк, как мартовский кот, ищет себе подружку, – спокойное и бесхитростное пояснение капитана Рур оказалось таким простым и, кажется, попало в самую точку.

– Ха-ха-ха-ха!!! – коленки Танго взлетели выше головы, и в следующее мгновение она уже билась в беззвучной истерике, отползая на четвереньках в сторону кухни.

– Х-хе… ххе-е-е-е!! – Зулу махнул по воздуху кулаком и закрыл лицо руками.

Даже Миша заткнула себе рот кулаком и отвернула голову в сторону.

Красавчик обвёл стол удивлёнными глазами и остановил свой взгляд на полковнике:

– Гэбриэ-э-эл?!

– Гму… – полковник выдохнул и положил руку на спинку стула своего лейтенанта. – Ну что тебе такого ответить, Красавчик? Капитан Рур имеет отвлечённое суждение от общепринятой нормы человеческого восприятия.

– Ты что, Гэбриэл, тоже решил поприкалываться надо мной?!

– Ну что ты, Красавчик? Неужели ты обо мне такого «прикольного» мнения?

– Да!! Именно такого… Я вам всем так скажу! Это – нечестно! Почему все шутки и насмешки падают исключительно на меня одного?! Я что тут – самый недоделанный?!

– Я – тебе отвечу за них всех, – профессор совершенно серьёзно посмотрел на лейтенанта. – Ты избранный, Красавчик! Избранный – даже среди них всех.

– Но вот видите, даже вы!.. а ещё мудрый человек…

– Послушай меня, лейтенант! Я тот человек, который, как и твой командир, всегда отвечает за свои слова. И я тебе говорю, ты единственный в этой команде, кто дарует потерянным и покинутым то, что могут с щедростью королей раздаривать только избранные: мессии, учителя, праведники и посланники Святого Неба – избранные… И это дар – особый дар! – редко встречающийся среди простых смертных. Ты – единственный здесь, кто вселяет светлую надежду в тех, кто потерял эту надежду и разуверился во всём и во всех. Ты, Красавчик, спасение всей надежды человечества!.. по крайней мере – по эту сторону планеты…

– А я всегда думал – это я! – Мэлвин посмотрел в усатую морду своего «напарника». – Вот видишь, друг, как можно одного дня разувериться в целой эпохе – Наполеона спустили с пьедестала и отправили на Святую Елену.

– И подняли на новый пьедестал, – Чукки погладила Мэлвина по голове и поставила перед ним новую чашку с чаем. – Съешь за меня эклер, и ты сразу увидишь, как новое родится в опустошённой душе.

– Ладно! – Мэлвин вмиг позабыл о своих притязаниях на спасителя всей надежды человечества.

– Док, а вы… ничего не перепутали?

– Нет, Красавчик! И те, кто сейчас так жестоко осмеивают тебя, ещё будут осмеяны сами, – профессор хлопнул рукой по спине Танго, которая всё ещё корчилась от беззвучного смеха, держась рукой за кресло учёного.

– Сто лет так не веселилась, – Танго упала на свой стул. – Ну Красавчик! Ну адмиральские штаны! Ну дримбот – голубая мечта для королевы волчьей стаи… Да ты прямо ходячая сенсация: от блудливого кота и Воющего Волка – до спасителя всего человечества!!

– Человечество может быть и в одном лице, а спасение даже одного человека может стать той ступенью, на которой будет спасено всё человечество!

– Ладно, ладно, док! – Танго замахала руками на профессора. – Чего вы все сегодня нападаете на меня, точно на Красавчика? Я ж не вою на луну.

– Зато частенько воешь на «Яго».

– Эй! Компромата внутри команды не потерплю, – Танго привстала со стула.

Чукки положила ей на плечи оба свои локтя и заставила сесть на место:

– За тебя – хоть в жерло вулкана, Танго! Я люблю тебя, лейтенант…

– Я люблю тебя, капитан…

Они чуть коснулись друг друга губами, но и этого оказалось достаточно, чтобы Красавчик поперхнулся на весь стол: он только что отхлебнул большой глоток крепкого бергамота, когда вся эта масса горячих пенящихся брызг снайперским выстрелом полетела через весь стол – прямо в лицо дожёвывающего своё четвёртое пирожное сержанта.

Зулу дико выпучил глаза на «идиота»-Красавчика, но подходящих слов найти так и не успел – ему попросту перехватило дыхалку.

– А мы тоже так умеем и даже лучше! – Мэлвин потёрся со свинкой нос в нос и смачно чмокнул комично отфыркивающегося Федю прямо во влажную мордень, чем по-доброму рассмешил всех и удачно отвлёк от предыдущего «инцидентика с брызгами шампанского».

Зулу вытер лицо всем предплечьем и погрозил Красавчику кулаком. Тот сделал жест лицом: извини! – и поскорее отвернулся от уже не на шутку рассерженного сержанта.

Гэбриэл подозвал к себе Чукки и что-то сказал ей на ухо. Она кивнула и пошла к буфетному столику – снова включила энергочайник и взяла с полки новую заварку.

– Миша, а как же: завтра?! Кх-гга!.. кх-гга… завтра?!

– Джон, не капай мне на мозги… и не дави на жалость – доживём до завтра, – она опять говорила на русском, ставя ударение на первый слог в слове «мозги». – Чукки, кончай эту галиматью! Напились уже… Танго, бросай сосать фильтрушку, соберись! Расплылась как медуза по пляжу.