Ирландия. Тёмные века 1 (СИ) - Сокол Артем

Мы ударили снова — на этот раз при свете дня. Арбалетчики заняли позиции на склонах, заросших вереском. Цели — обозники, набиравшие воду из ручья.

— Огонь! — скомандовал я.

Болты пробили бочки, вырвав брызги крови и воды. Один из врагов, юнец с перекошенным лицом, попытался бежать — болт Кайртира сбил его в грязь. Мы отступили прежде, чем подняли тревогу.

— Они учатся, — проворчал Руарк, когда мы скрылись в лесу. — Теперь ставят дозоры.

— Пусть ставят, — я вытер пот со лба. — Чем больше стражников — тем меньше спящих.

Ночью ударил мороз. К утру в лагере Айлиля нашли двадцать мертвецов — старики и раненые, не выдержавшие холода. Их тела сложили в яму, присыпав мерзлой землей. Но голодные псы раскапывали могилы, разнося трупный смрад.

— Чума, — шептались солдаты, творя языческие знаки. — Это месть местных духов, злая земля.

Айлиль приказал жечь ладан, купленный ещё в мирное время в монастыре Глендалох. Дым ладана смешивался с вонью, делая воздух едким.

На седьмой день они двинулись вперед. Измученные, обмотанные тряпьем воины тащили повозки по раскисшей дороге. Арбалетчики били издалека, целясь в лошадей. Каждая засада замедляла их на час. Каждая потеря — лишала надежды.

— Они как черви, — сказал мне Руарк, наблюдая, как враги разбирают завалы из срубленных дубов. — Медленно, но грызут путь.

— Пусть грызут, — ответил я. — Мы подготовили сюрприз.

Сюрпризом стал «гостеприимный» лес у брода через Шаннон. Каждое дерево, каждый камень здесь знали наши арбалетчики. На тропах мы вырыли ямы-ловушки, замаскированные ветками. Внутри — колья из обожженного дуба.

Первая повозка провалилась с глухим стуком. Колесо, сломанное пополам, впилось в бок лошади. Второй всадник, попытавшийся объехать яму, сорвался в овраг, усеянный шипами.

— Вперед! Не останавливаться! — орал Айлиль, рубя мечом воздух.

Его воины шли, спотыкаясь о трупы. Над ними, с высоты дубов, сыпались болты.

К вечеру мы собрались у костра в пещере за водопадом. Кайртир чистил арбалет, Финтан перевязывал раненого, а я изучал карту.

— Они в двух днях от Гаррхона, — пробормотал Руарк. — Надо готовить стены.

— Нет, — я ткнул пальцем в извилистую тропу у подножия Слив-Блум. — Здесь их ждет последний удар.

Перед рассветом я вышел под дождь, чтобы проверить позиции. Ветер трепал плащ, неся обрывки криков из вражеского лагеря. Голодные солдаты дрались за кости павшей лошади. Айлиль, сидя у костра, писал очередное письмо вассалам. Его тень, отброшенная огнем, казалась сутулой и хрупкой.

Он проиграл, еще не зная об этом. Его серебро превратилось в прах, войско — в толпу болящих, а земля, которую он хотел покорить, уже ковала новую судьбу — из зерен, книг и стали.

— Завтра, — прошептал я, глядя на первые звезды.

***

Холодный ветер рвал плащи, словно сама земля дышала ненавистью. Я стоял на краю ущелья, глядя, как первые лучи солнца подсвечивали долину Слив-Блум. Здесь, меж скал и вересков, Руарк и я устроили ад для Айлиля. Поле битвы напоминало гигантскую ловушку: узкий проход, зажатый каменными стенами, склоны, усеянные валунами, и ручей, чьи воды теперь скрывали железные шипы.

— Готово, — пробормотал Руарк, поправляя шлем с выгравированным дубом. Его латы, покрытые шрамами прошлых битв, блестели тускло, как старые монеты. — Пусть попробуют пройти.

Я кивнул, сжимая в руке арбалет. Тетива, пропитанная воском и смолой, не дрогнула. Внизу, за поворотом тропы, уже слышался гул — топот копыт, лязг железа, хриплые команды. Айлиль вел своих воинов в горловину смерти.

Первыми в ущелье вошли конные разведчики. Их кони нервно били копытами, чуя ловушку. Один из всадников, в ржавых латах, ткнул копьем в куст у тропы.

— Нет! — хотел крикнуть я, но было поздно.

Веревка, натянутая меж камней, дернулась. С грохотом обрушилась груда валунов, похоронив двух всадников. Остальные метнулись назад, но путь им преградила основная армия Айлиля, напиравшая сзади.

— Теперь! — крикнул я Кайртиру, и сигнальный рог протрубил команду.

Сверху, с обеих сторон ущелья, посыпались камни. Не простые — обернутые промасленной тканью, подожженные факелами. Огненные ядра врезались в строй врага, разбрасывая искры. Кони взвивались на дыбы, сбрасывая седоков. Люди метались, заживо превращаясь в факелы.

— Щиты! — раздался хриплый вопль Айлиля.

Но щиты не спасли от второго сюрприза. Руарк махнул рукой, и пращники, спрятанные в расщелинах, выпустили снаряды — глиняные горшки вместо камней. Сосуды разбились о камни, выплеснув жидкость, которая на воздухе превратилась в едкий дым, который ел глаза и драл горло.

— Известь! — закричал кто-то из врагов.

Белый туман заполнил ущелье. Воины Айлиля, ослепленные, кашляли, резали воздух мечами, попадая в своих. А мы били точно, как на тренировках — в щели между доспехами, в глаза, в сгибы коленей.

Айлиль попытался повернуть войско. Его рыцари, закованные в кольчуги, рванули к выходу из ущелья. Но там их ждал Руарк.

— Вперед! — заревел он, выезжая навстречу с копьем наперевес.

Легионеры Эйре, спрятанные за баррикадой из бревен, выставили пики. Первые кони напоролись на сталь, взметнув фонтаны крови. Раненые животные бились в агонии, сбивая с ног тех, кто шел следом.

— Вальгалла ждёт! — орали немногочисленные берсерки из викингов, которых нанял Айлиль, прорываясь через завалы.

Один из них, гигант с топором в каждой руке, смял двух легионеров. Но Кайртир, стоявший на уступе скалы, выпустил болт. Железный наконечник вошел гиганту в шею, сбив с ног.

— Ещё! — крикнул я, перезаряжая арбалет.

Битва длилась до полудня. Солнце, поднявшееся над холмами, освещало кошмар: горы трупов, лужи крови, в которых барахтались раненые. Айлиль, потеряв шлем, рубил мечом направо и налево. Его некогда гордый плащ с волчьей головой был изорван, лицо — в саже и крови.

— Ко мне! — кричал он, отступая к скалам.

Но его рыцари гибли под ударами легионеров. Кто-то сдался, бросая оружие. Кто-то бежал, спотыкаясь о тела.

— Бран! — Руарк, окровавленный, но невредимый, указал мечом на группу всадников, прорывающихся к восточному выходу. — Айлиль!

Мы бросились в погоню. Арбалетчики осыпали беглецов болтами. Один за другим падали рыцари, но король Лейнстера, пригнувшись к шее коня, ускользал.

— Пусть бежит, — сказал я, останавливая Кайртира. — Мертвый враг — лишь труп. Живой и поверженный — урок для других.

На закате мы стояли среди развалин битвы. Ветер разносил стоны и запах смерти. Руарк, сняв шлем, вытирал лицо окровавленной тканью.

— Ты был прав, — пробормотал он. — Закон сильнее меча, я не видел, чтоб победу одержали столь малыми силами, бойцы все сражались как один.

Я посмотрел на поле, где наши легионеры подбирали раненых — и своих, и чужих. Среди трупов врагов лежали зерна овса — те самые, что Айлиль купил за последнее серебро. Они скоро прорастут, удобренные кровью.

Выжившие оккупанты проклинали тот момент, когда решили сунуться к нам в Эйре за наживой. И враги прозвали ущелье, где произошла битва — злой землёй.

Айлиль скакал прочь, оставляя за собой дым и пепел. Руарк решил преследовать его, но перед погоней требовалось привести себя в порядок и отдохнуть.

Глава 17. Погоня за ветром

Три дня. Три долгих дня, за которые кровь на поле боя успела впитаться в землю, а запах смерти смешался с дымом погребальных костров. Я стоял на краю ущелья, глядя, как крестьяне с лопатами копают братскую могилу для воинов Айлиля. Их труд оплачивался монетой из казны Эйре — каждый павший враг, брошенный в могилу, стоил две медяшки. Жадность побеждала отвращение: мужчины в грубых холщовых рубахах молча перебрасывались шутками, будто хоронили не людей, а павшую от мора скотину.

— Смотри, — Руарк ткнул пальцем вниз, где среди камней мелькали фигуры в серых плащах. — Твой закон даже мертвых разделил.