Патриот. Смута. Том 3 (СИ) - Колдаев Евгений Андреевич

— А. Ааа! — Заорал что есть сил один из степняков прямо передо мной.

Рука его лучше перехватила короткое копье, на которое он опирался.

Бабах!

Выстрел аркебузы свалил врага, отбросил к осыпавшемуся брустверу очередной линии обороны. В нас полетели редкие стрелы. Враг, пока мы били его конницу, все же не сидел, сложа руки. Они слышали — что бой идет не только сверху, там, куда их ведет Кан-Темир, но и здесь, на просеке.

Понадеялись, что конные, выжидающие участи ударной группировки силы справятся сами? Зря!

Организоваться и построить оборону не успели. Мало их тут было, соображающих и не раненых. Да дымно здесь, слишком несвязно стояли отряды. Друг друга не видно почти. К тому же здесь, чуть выше подошвы холма, на второй, вырытой русскими линии валов, лежало много раненых. Их стаскивали, обожженных, побитых пулями, наглотавшихся дыма и обессиленных. Готовили выносить на просеку, но не успели.

Теперь мы шли через этот импровизированный лазарет.

Слева и справа звенела сталь. Слышались крики. Гремели аркебузы и пистолеты. Легкое сопротивление оказалось сломлено почти сразу.

Дальше полторы мои сотни вонзились, как нож в масло в группы раненых. Удары прикладов выбивали зубы пытающимся встать. Тех, кто хватался за оружие, нещадно добивали. Это война — никакой пощады во время боя в таких условиях быть не может. Оставлять их здесь живыми и могущими встать никак нельзя.

Это же сила в тылу.

На меня из-за дерева кинулся татарин, размахивающий клинком. Я вскинул пистолет, но идущий рядом Григорий разрядил в него аркебузу быстрее. Движение слева. Кто-то еще бежит через дым, орет не по-нашему. Бабах!

Он упал, покатился ко мне под ноги. Халат, черные волосы, округлое лицо — татарин.

Перезаряжать некогда, теперь в ход пошла сабля.

— Вперед! — Взмахнул я ею, показывая направление атаки идущим рядом.

— Ура! — Раздалось по фронту.

Мы ускорились. Сейчас, впереди будет самое страшное. Та самая линия пожара. Участок склона, где взорвались бочонки с порохом, горел и дымил лес.

Левый берег Дона. Южный склон холма.

Кан-Темир дышал с трудом. Кашель давил его, горло пересохло. Вместо речи вырывался какой-то звериный не то рык, не то хрип.

Этот чертов дым!

С левого фланга атаки на холм недавно пробрался его тельник. Посланный узнать, что там творится. Мурза слышал где-то звуки рога. Потом пальбу и крики. Вроде бы далеко. Слева, снизу, может, все же спереди? Не ясно. Здесь, в этом джаханнаане смешалось все. Звуки боя, стоны, ругань, призывы и проклятия.

От безумия его отделяло что-то совсем тонкое. Некая грань, сформированная могучей силой воли опытного воина, предводителя, водившего за собой десять тысяч.

Тельник сообщил, что русские пытаются атаковать слева. Кровавый меч не узнал лица своего приближенного воина. Чумазое, перекошенное в копоти и грязи, глаза горят и полнятся страхом.

Туда, налево, Кан-Темир повернул резерв. Приказал ударить и смять, отбросить. Откуда у этого воеводы такие силы? Неужто там, на просеке у реки, у самого лучшего пути к переправе он не оставил вообще никого? Это же глупо. Любой рубеж, даже хорошо укрепленный, должны держать люди.

Внезапно его согнуло пополам. Пробил сильный кашель. Рвота подступила к горлу. Тельники склонились над ним. Он махнул рукой: сам, все сам! Шайтан, этот чертов холм доконает его.

В глазах помутилось. Он оперся о дерево. Посмотрел налево. В дыму его воины, задыхаясь, выполняли приказ, шли вперед, наверх. Затем направо. Трое пускали стрелы куда-то вверх, через дым.

Еще немного! Полсотни шагов. Должно же когда-то закончиться это безумие. Они наконец-то выйдут к хутору, растащат его укрепления. Войдут внутрь.

Над полем боя раскатился звук трубы. Откуда? Ему вторил второй — совсем близко!

Что это? Что это все значит!

Вскинул голову, вытер потрескавшиеся губы. Убил бы за глоток воды! Но что это! Вон впереди.

Наконец-то он увидел просвет!

Между деревьями, через дым. Они дошли до верха. Каких-то двадцать, может, чуть больше шагов. Последнее усилие и из пламени возродится феникс!

Дошел, довел их, своих бойцов, свое верное воинство!

Он облизал губы распухшим языком. Сипло вдохнул.

— Алга! — Заорал из последних сил. — Вперед!

Передовые отряды уже выбирались на пространство, отделяющее край леса и стены острога. Еще один удар и крепость эта падет. Они растащат арканами бревна, ворвутся внутрь и убьют всех. Он — Кровавый меч не оставит никого. Ни женщин, ни детей, если он здесь будут. Раненые тоже будут убиты! Все до одного. Проклятые русские ответят за эти невероятные страдания.

Он отомстит им за все те жертвы, что понес его народ, его люди!

Русский воевода умоется кровью и когда он, победитель Кан-Темир мурза растянет его между деревьями на веревках. Он будет хлестать плетью, а этот рус будет молить о пощаде. О милости своего бога. Но… нет бога кроме Аллаха!

— Алга. — Хрипел мурза, усердно двигаясь вперед сам. — Алга.

Сил кричать у него уже не было. Казалось, легкие забиты всей этой окружающей его вонью.

Впереди воины закричали. Воодушевились. Они выбрались и понимали, вот сейчас, сейчас последний натиск и…

Дружный крик идущих в яростную атаку бойцов потонул в грохоте раскатов. Что-то засвистело над головами, сносило листву, секло деревья. Куски металла падали на землю. Здесь они не причиняли никакого урона. На излете могли только легко оцарапать, но там…

Радостный крик атакующих превратился в настоящий вой десятков умирающих от ран.

— Шайтан! — Заорал что есть силы Кан-Темир и сам ринулся вперед, ведя своих людей за собой. Силы взялись откуда-то из глубины. Проснулось что-то древнее, спящее. Злость захлестнула.

Это были пушки! Как⁈ Откуда⁈

Но, перезарядить их требуется очень много времени. Нужно сделать так, чтобы атака первой волны, пораженная огнем, не оказалась напрасной.

Из пламени родится феникс!

С этими мыслями он вырвался на белый свет. В ноздри ударил кислый запах жженого пороха. Десятки бойцов лежали на гладкой, песчаной поверхности. До стены острога было рукой подать. Из рва, что отделял стены, торчали и продолжали дымиться несколько артиллерийских стволов. Люди, что палили из них, сейчас разбегались, огибали укрепления слева и справа.

Бросили! Они бегут! Это последний их удар.

— Вперед!

Он взмахнул саблей, повел людей на приступ.

Сверху раздались гулкие выстрелы тюфяков. Значит — передовые отряды Кан-Темира уже под стенами. Надо торопиться.

Я шел через задымленное поле боя. Врагов здесь уже не было. Только их трупы, изредка перемежающиеся с павшими казаками. Построенный по моей указке Филаретом «лабиринт» и созданные ловушки дали нашим поставленным в центр отрядам приличную фору. Он сыграл свою роль на все сто десять процентов. Татары прошли через него медленно, как и задумывалось. Они несли потери на каждом шагу. Из-за каждого дерева грозила смерть.

Пройдя где-то треть холма я понял — вот она позиция, взорванная, подожженная и вселившая ужас во врага.

Огромные рытвины, горящие деревья и кусты. Лес разгорался. Да, к сожалению, пришлось рискнуть, организуя взрывы. Тушить и противодействовать пожару будем позднее. Пока не до этого.

В ноздри, даже через ткань ударил отвратительный запах. Здесь людей, стоящих рядом с припутанными бочонками пороха просто разметало, разорвало. Деревья, выкорчеванные из земли, валялись вокруг, разгорались, дымились. Листва на них свернулась, подлесок занимался вокруг и тоже исторгал дым.

То здесь, то там из-под рухнувших исполинов торчали руки и ноги. Кто-то покашливал, стонал, был еще жив — но это уже не бойцы. Добить, если, только прекратив мучения. С уровнем текущей медицины подобные переломы, ожоги и раны не вылечить.