Лекарь Империи 10 (СИ) - Лиманский Александр

— Деньги и моя личная протекция — это не обсуждается. Это факт. Данность. Аксиома.

Из другого ящика он достал планшет — последняя, тончайшая модель с золотистым корпусом. Его пальцы забегали по экрану с привычной легкостью.

— Пять миллионов имперских рублей, — он повернул планшет ко мне. На экране светился интерфейс банковского приложения. Цифры. Очень длинные цифры. — Уже переведены на ваш личный счет в Имперском банке. Пароль и логин вам передадут.

Фырк издал звук, похожий на удушение.

— ПЯТЬ… ПЯТЬ МИЛЛИОНОВ⁈ — его мысленный писк был таким высоким, что у меня заложило уши. — Двуногий, это же… это же… На эти деньги можно купить нашу больницу! Целиком! Или яхту! Или маленький остров в теплом море! Или…

Пять миллионов. Цифра, которая должна была сбить с ног. Оглушить. Заставить почувствовать себя должником. Это не просто благодарность. Это аванс. Попытка купить мою лояльность еще до начала торга. Умный ход ведь.

— Благодарю, Ваше Величество, — мой голос прозвучал спокойно. Профессиональная выдержка — спасибо тысячам операций, где нельзя показывать эмоции ни на секунду.

Император коротко кивнул и пододвинул ко мне первый документ. Плотная гербовая бумага с водяными знаками. Золотое тиснение двуглавого орла. Официально. Весомо.

— А это, — в его голосе появились нотки гордости, — ваше назначение. Главный хирург Центральной Императорской клиники.

Я взял документ. Текст был мелким, но ключевые слова выхватывались сами: «…назначить с немедленным вступлением в должность…» «…оклад триста тысяч имперских рублей в месяц…» «…служебная квартира в центральном районе столицы…» «…персональный автомобиль с водителем…» «…неограниченный бюджет на научные исследования…»

Вот она, золотая клетка. Самая роскошная, самая желанная в Империи.

Вершина карьеры. Признание. Статус. Все, о чем мечтает любой лекарь. И все, что мне сейчас абсолютно не нужно. Это не награда. Это поводок. Золотой, инкрустированный бриллиантами, но поводок.

— Лучшая операционная Империи, — продолжал Император, внимательно наблюдая за моей реакцией. — Новейшее оборудование. Роботизированная хирургическая система ДаВинчи последнего поколения. Гибридная операционная с возможностью проведения любых вмешательств. Любая команда, которую вы соберете — хоть со всего мира выписывайте специалистов.

Триста тысяч в месяц. Квартира в центре. Машина с водителем. Признание. Вершина.

Филипп Самуилович, стоявший у окна, замер. Его плечи напряглись. Он ждал моей реакции. Все ждали.

Я еще раз пробежался глазами по документу. Потом аккуратно, очень медленно, отодвинул его обратно к Императору.

— Ваше Величество, — начал я, тщательно подбирая слова. — Я безмерно благодарен за такую честь. Это предложение, от которого не отказываются. Но… я вынужден отказаться.

Тишина.

Абсолютная.

Казалось, даже дрова в камине перестали потрескивать.

Император застыл с рукой, занесенной над следующей папкой. Филипп у окна издал сдавленный звук, похожий на кашель. Фырк на моем плече окаменел, превратившись в пушистую статуэтку.

— Простите, что? — голос Императора был тихим. Опасно тихим.

— Я отказываюсь от должности, Ваше Величество.

Вот он, мой ход. Неожиданный. Рискованный. Он предлагал мне сыграть по его правилам, выбрать одну из предложенных фигур. А я просто смахнул все фигуры с доски. Теперь ему придется играть в мою игру.

— Вы… отказываетесь? — он медленно опустил руку, так и не достав следующий документ. — От должности главного хирурга Императорской клиники? Вы понимаете, что это за должность? Что она означает?

Понимаю ли я? Еще как. Это золотой билет в один конец. В мир, где нет грязных приемных покоев, пьяных дебоширов с ножевыми ранениями и вечной нехватки обычных бинтов. В мир стерильной, выхолощенной, элитарной медицины для избранных. В мир, который я глубоко презираю.

— Позвольте объяснить, — я выпрямился в кресле. Раз уж начал эту игру, надо идти до конца. — В столице достаточно блестящих специалистов, Ваше Величество. Более чем достаточно.

Император нахмурился, но жестом предложил мне продолжать.

— Вы собрали их со всей страны, — я говорил размеренно, четко, как на защите диссертации. — Предложили огромные зарплаты, лучшее в мире оборудование, головокружительные карьерные перспективы. И они приехали. Лучшие из лучших. Самые сливки медицинского сообщества.

Я встал и подошел к окну. За бронированным стеклом расстилался идеальный, безупречный парк — изумрудные, подстриженные под линейку газоны, геометрически правильные клумбы с тюльпанами. Красиво.

Как и столичная медицина. Идеальный фасад, за которым — гниющая, разваливающаяся изнанка. Они научились пересаживать сердца аристократам, но разучились вовремя диагностировать пневмонию у простого крестьянина.

— А что осталось в провинции? — я повернулся к Императору. Он смотрел на меня с нескрываемым интересом. Уже не с раздражением — с интересом. — В Муроме, где я работаю? В Твери? В Рязани? В сотнях малых и средних городов Империи? Там люди умирают от банального аппендицита, потому что единственный хирург в городе ушел на больничный. От инфаркта — потому что толкового кардиолога давно переманили в столицу. От осложнений при родах — потому что опытный акушер уехал за длинным рублем.

Я вернулся к креслу, но не сел. Стоял, опираясь руками на его высокую спинку.

— Вы создали медицинский рай в столице, Ваше Величество. Но вы создали его за счет медицинского ада в провинции. И мое место — там. В аду. Где я действительно нужен. Где каждый квалифицированный лекарь на вес золота.

— Вот это речь! — восхищенно прошептал в голове Фырк. — Двуногий, я никогда не сомневался в тебе. Прямо как в кино про благородных докторов! Только драматической музыки на фоне не хватает!

Император молчал. Долго. Потом он медленно встал, подошел к камину. Долго смотрел в огонь, заложив руки за спину.

— Знаете, Илья Григорьевич, — заговорил он наконец, не оборачиваясь. — За двадцать лет моего правления я слышал тысячи, десятки тысяч просьб. Люди просили у меня денег, должностей, титулов, прощения за грехи, заступничества. Но чтобы отказывались от предложенного… это второй случай в моей практике.

Он повернулся, и в его серых глазах я впервые увидел чистое, незамутненное уважение.

— Хорошо. Не хотите должность — не надо. Тогда я построю вам больницу. В Муроме. Лучшую в провинции. Нет, — он поднял руку, останавливая мои готовые сорваться с языка возражения, — лучшую в Империи. Вашу личную клинику. С полным и неограниченным государственным финансированием.

Я покачал головой.

— Спасибо, Ваше Величество, но и в этом нет необходимости.

Теперь уже Император издал тот самый сдавленный звук, который я слышал у него в палате дочери. Звук крайнего изумления.

— То есть как — нет необходимости?

— Мой друг, барон Артур фон Штальберг, уже занимается созданием частного диагностического центра в Муроме на базе Центральной Муромской. Современное оборудование, доступные цены, ориентация на средний класс. Я планирую его возглавить после возвращения.

Император резко повернулся к Филиппу, который все это время тихо стоял в углу.

— Барон фон Штальберг. Кто таков? Чем занимается? Откуда деньги? Связи? Репутация?

Его голос мгновенно стал жестким, императорским. Голос человека, привыкшего получать исчерпывающую информацию немедленно.

— Полный доклад на мой стол к вечеру, — он не спрашивал, он приказывал. — Финансы за последние пять лет, все известные связи, деловые и личные, репутация в обществе и бизнес-кругах. Все.

Филипп, не говоря ни слова, уже строчил что-то в своем планшете.

— Будет исполнено, Ваше Величество.

Император вернулся к столу, но не сел. Оперся руками о полированную поверхность, слегка наклонился ко мне.

— У вас все продумано, Илья Григорьевич. Схвачено, как говорится. Вы первый человек на моей памяти, который отказывается от императорских даров не из гордости или глупости, а из… принципа? — Он усмехнулся. — Обычно люди торгуются со мной, чтобы получить больше. А вы… Вы странный человек, лекарь Разумовский. Странный, но… правильный.