Одинаковые. Том 2. Гимназисты (СИ) - Насоновский Сергей

— Стой, мерзавка! — донёсся крик снаружи, с перрона.

Глава 18

Мы стояли в тамбуре вагона, когда появилась девушка в дорожном платье из тонкого сукна. Её каштановые волосы растрепались и выбивались из причёски, а на щеках горел лихорадочный румянец. Она влетела в тамбур, словно за ней гнались демоны. Дыхание было прерывистым, а глаза — широко раскрытыми от страха.

— Помогите, прошу вас! — молящим голосом промолвила девушка.

Руки дрожали, когда она споро пыталась привести в порядок свою одежду. На шее поблёскивало изящное жемчужное ожерелье, а в ушах покачивались небольшие серьги — единственное, что выдавало в ней особу благородного происхождения. Но сейчас эти украшения казались неуместными в свете отчаянного положения.

— Говорю же стой. Варвара, что творишь, дура! — раздался крик и мы смогли лицезреть преследователя.

Это был довольно внушительный мужчина лет сорока. Его крупное телосложение сразу бросалось в глаза — массивная фигура словно заполняла собой всё пространство. Широкие плечи и мощная шея свидетельствовали о былой силе, хотя сейчас его фигура приобрела несколько оплывшие очертания. Глаза, глубоко посаженные под нависшими бровями, смотрели внимательно и строго. Одет он был в добротный сюртук из хорошего сукна, который, однако, не скрывал округлившихся форм.

В целом, несмотря на внушительные габариты, в его облике читалось достоинство человека, привыкшего к уважению и почтению.

В проём в тот же миг ввалился преследователь. Его лицо побагровело от ярости, а глаза налились кровью.

— Стойте! — рявкнул он, пытаясь схватить девушку.

Но тут уже не сплоховали мы с братьями.

— Эй, господин, не смейте трогать даму! — выкрикнул Никита.

— Да, это не по-божески, так девушку забижать! — поддержал его Леха.

Мужчина опешил от неожиданности, но быстро пришёл в себя:

— Посторонитесь, щенки! Это не ваше дело!

Мы с братьями, не сговариваясь естественно встали полукругом, закрывая девушку собой.

— А вот и наше! — дерзко ответил я.

Мужчина, разъярённый неповиновением, попытался растолкать нас своими массивными плечами, но мы действовали слаженно. Леха подставил подножку, Никита схватил преследователя за руку, а я ударил его в солнечное сплетение, удачно подставленное под хороший удар.

— А ну, отпусти! — рычал мужчина, пытаясь освободиться.

Проводник, привлечённый шумом, выскочил в тамбур, когда этот боров почти сумел вывернуться из нашей подростковой хватки.

— Что здесь происходит⁈

— Этот господин преследует даму! — выпалил Никита. — Мы не могли просто смотреть на это непотребство!

— Девушку никто не тронет. А вам, сударь, придётся выйти на платформу. Либо будем звать полицию! — сказал проводник.

Преследователь, красный от злости и унижения, был вынужден подчиниться.

— Спасибо вам, мальчики! — прошептала девушка, едва сдерживая слёзы. — Не знаю, что бы я без вас делала…

— Пустяки, сударыня! — улыбнулся я. — Мы всегда готовы помочь даме. Особенно такой красивой.

Проводник нашел для Варвары свободное купе, а мы решили на этом моменте закончить знакомство со станцией, что-то перехотелось ей Богу. Жаль, что сейчас на поездах в России еще нет вагонов ресторанов, хотя наши девчонки собрали в дорогу достаточно много домашней снеди, и нужно постараться съесть ее до приезда в Москву, чтобы не таскаться с ней по первопрестольной.

В конечном счете мы накрыли стол простыми, но вкусными яствами и вспомнив, что в вагоне наверняка вынужденно путешествует одна прекрасная дама сходили до купе, и пригласили составить компанию. На предложение от нас она не сразу, но согласилась, видно было ее стеснение и робость, которая проявлялась во всем.

Но в процессе совместного ужина, девушка немного пришла в себя и поведала нам свою историю. Она из обедневшего дворянского рода, и ее тетушка, чтобы решить свои финансовые проблемы сосватала ту за вот этого бугая, что несся невзирая на преграды. Фактически Ольгу продали, словно крепостную. А между прочим, этот помещик Грушин уже дважды вдовец, и во всем уезде известно, что две предыдущие жены не вынесли и двух лет совместной жизни. Одна из них скончалась от побоев, а вторая повесилась, тоже вероятно не от любви.

Короче влезли по неволе мы с братьями в семейные разборки. Хотя официально Грушин еще не стал супругом Варвары, и она до сих пор носит отцовскую фамилию Крюкова. Брать на попечение ее мы не собирались, девушка хорошая, но воспитана в дворянских традициях, и даже после того, что мы для нее сделали чувствовалась отстраненность. Поэтому я предложил ей небольшую финансовую помощь, которую при возможности она сможет вернуть переводом в Санкт-Петербург. Выхода, по сути, у той не было и она с благодарностью приняла 50 рублей, обещая непременно отправить их обратно в ближайшее время. На этом, по сути, наше с ней знакомство и закончилось, как я думал в тот момент навсегда.

И вот мы с братьями и Кузьмичом стоим на Нижегородском вокзале возле пассажирских касс самой настоящей железной дорога XIX века. Сейчас нам нужно купить билеты до Воронежа, откуда уже по железной дороге направиться до Ростова-на-Дону. К сожалению, прямого пути еще не существует. А вокзал-то я узнаю. Его же позже переименуют в Казанский. Кузьмич смог купить билеты только во второй класс, но мы ребята не гордые и оплатив полную стоимость проезда у билетного кассира взяли ближайший ближайшие. Он выдал нам багажный талоны и сами билеты с синей печатью железной дороги.

Переночевав на постоялом дворе, который достаточно просто был найден на Каланчёвской площади, на следующее утро мы двинули к нашему вагону и вот уже как несколько часов поезд везёт нас на Воронеж. Как говорится, Москва — Воронеж, хрен догонишь.

Дорога-то совсем не близкая и займёт она приблизительно день, то бишь сутки, а то и все часов 30. Нам удастся выспаться хорошенько, подумал я, глядя как Кузьмич заваливается на полку. Конечно, роскошью вагон второго класса не отличается, но тем не менее, даже здесь мы чувствуем себя как рыбы в воде. В конечном счете, до Воронежа с многочисленными остановками на заправку паровоза водой и топливом, а также длительные остановки на станциях, мы добрались без приключений. В этот раз нам не попалось никаких… в этот раз нам не пришлось никого спасать от разъяренных любовников, наказывать шулеров и прочее, прочее, прочее.

В Воронеже нам пришлось задержаться почти на полтора дня. Видимо, что-то произошло на железной дороге и был какой-то перерыв в сообщении между Воронежем и Ростовом. Да и ветка-то эта достаточно свежая и недавно стала выходить на полную мощность. Ночевать мы остались также на постоялом дворе, не выбирая каких-то дорогих гостиниц. Зато билет на поезд купили первого класса. Между прочим, он обошелся в 17 рублей 94 копейки. Представляете, это при том, что одна курица сейчас на рынке Воронежа стоила 25 копеек, а килограмм говядины 22 копейки. То есть билет на поезд стоил каких-то космических денег и фактически был недоступен большинству населения самой большой страны мира. Это к вопросу о том, как плохо жилось в СССР, и как было бы здорово, если большевики в октябре семнадцатого не захватили власть.

Да на самом деле и третий класс тоже не сильно далеко ушёл — семь с половиной рублей. Вокзал Воронежа, конечно, не шёл ни в какое сравнение, ни с Николаевским в Москве, ни с Московским в Питере. Это было небольшое одноэтажное здание, построенное по стандартному проекту, которое в основном обслуживало сообщения с Москвой. Да, собственно, нам от этого вокзала ни черта и не надо. Есть — и то хлеб. На территорию заходила конная чугунка, и множество каких-то подъездных путей. Виднелись служебные здания, жилые помещения для специалистов.

На одной из промежуточных станций до Ростова к нам в купе ворвались два уголовного вида персонажа, которые настойчиво требовали составить кампанию по игре в карты. Сначала я думал повеселиться и раздеть их, применяя навыки из прошлой жизни, да и те, что заимел в этой, пригодились бы. Но потом не захотелось заниматься такой ерундой и тратить на это свое время. Коль уж выдалась минутка отдохнуть, лучше спать. Поэтому доходчиво попытались им объяснить об отсутствии интереса к игре, но непонимающим пришлось помочь осознать свою неправоту несколькими ударами по болевым точкам на шее и печени. Больше до Ростова нас никто не беспокоил.