Последний Герой. Том 2 (СИ) - Дамиров Рафаэль

— Ну ты и красавчик, Руся… Хорошо, что бабы твои тебя не видят. Клюв подправили тебе от души.

Он пощупал нос, два раза моргнул.

— Херня война. Хрящи целы, а синяки мужика красят.

— Особенно красят под алкаша, — хмыкнул я.

— Ладно, — выдохнул Грач. — Что дальше? Ментов звать?

— Какие менты? — резко бросил я. — С дуба рухнул? Я тут троих уложил наглушняк. Один вон ещё в машине отдыхает — стеклянными глазами в потолок глядит с пулей в печёнке.

— Так ты ж меня выручал, — попробовал обосновать Грач. — Они ж наехали, связали, в табло насовали… Как там в УКа? Незаконное лишение свободы. Ваще огрести можно срок нехилый.

— Понимаю, — кивнул я и указал рукой на трупы. — Всё это можно отбить, если разбирать по букве Закона. Но ты не забывай, кто они. Это — люди Валета. А у того — связи. И в прокуратуре, и в судах, и в главке. Уйти сухими у нас не получится. Даже если в итоге признают правоту, пока всё будет крутиться, меня выведут за штат. Или в отпуск отправят. Под разбирательство. С формулировкой: «для объективности».

Грач задумался и выдал:

— Или могут впаять «превышение должностных полномочий». Или вообще накрутят — «превышение пределов необходимой самообороны». Тогда — песец котёнку. Валет победит.

— Именно, — подтвердил я.

— И что предлагаешь? — прищурился Грач, с ухмылкой.

Но по глазам видно — уже всё понял, не зря мы с ним понимаем друг друга с полуслова.

— Лопата у тебя есть? — спросил я. — А лучше две.

— Найдём, — гуру пожал плечами.

Спокойно так, будто речь не о том, чтоб спрятать трупы, а о старом холодильнике, что вынести на свалку надо.

— Вот и славно, — кивнул я.

— У меня ещё мешки есть. Двухсотлитровые, полиэтилен плотный, для мусора. Мы как-то тут субботничек проводили с бабёнками, с тех пор и остались. Завернём тела в плёнку, вывезем в лес. Прикопаем по уму.

— Там на улице ещё один жмур, в машине, — добавил я. — Не забудь про него.

Грач кивнул и без лишних слов направился в подсобку. Он принес мешки, действительно плотные, но шибко вонючие: несло Китаем и их пластиком. И аптечку еще притащил для меня. Я промыл перекисью руку, залепил пластырем.

Мешки распустили вдоль, получилось прилично плёнки. Нашёлся и скотч — валялся там же, в подсобке.

Я обшарил трупы. Бумажники распотрошил на раз. Налик выгреб весь, что был: рубли, и доллары даже оказались. Карты — не трогал. Палево. С трофейным оружием вышло густо, но без разнообразия, так сказать, арсенала. Три ИЖа. ЧОПовские. Видимо, на учете стоят, как и положено, и у бандосов на них разрешение имеется.

Ну и времена.

— Эх… — пробормотал я, — не могли, что ли, с нормальным железом прийти? Куда мне теперь эти ИЖи девать? Солить? На стенку вешать?

Патронов почти не осталось. Почти весь боезапас они разрядили в спортзале. Только у того, которого я в джипе пришил — два полных магазина. По восемь патронов в каждом. Остальные — почти на нуле.

Пистолеты я затолкал в рюкзак, а один, проверив патроны, подкинул Грачу.

— На. Держи, брат. Мало ли. Напишешь бумажку, типа, заяву — мол, нашёл волыну и несу сдавать ментам, и носи бумажку с собой всегда. Если ППС где тормознут. А то сам знаешь — статья светит за хранение и ношение.

— Добро, — кивнул Грач.

Он сдёрнул с трупа наплечную кобуру, сунул туда ствол.

А потом мы начали работать. Стали оборачивать тела пленкой. Сделали это быстро, в четыре руки. Будто всю жизнь занимались обертыванием трупов. Получились этакие чёрные коконы, как манекены.

Вытащили их на улицу, по одному. Перед этим подогнали джип — тот самый, на котором эти трое сюда и приехали. Багажник большой, вместительный, повезло. Двоих разместили в нем, а третьего, который сидел в машине, пришлось перетащить на заднее сиденье. Он в багажник уже бы не поместился.

Кровь замыли, гильзы собрали. Но Грач сказал, что наведается потом еще раз сюда и тщательно пройдется. Зальет все белизной, дескать, хлор кровушку уничтожает под ноль, потом ни один тест не покажет.

Я сел за руль трофейного джипа. Грач хлопнул дверцей, устроился рядом.

— А если гайцы тормознут? — спросил он, глядя в зеркало. Голос у него стал тише и звучал немного насторожено.

Я похлопал себя по нагрудному карману.

— Нормально. У меня ксива. В салоне темно, крови снаружи не видно. Да и багажник мы закрыли плотно.

— Ну, дай бог… — выдохнул он и отвернулся к окну.

Мы тронулись. Я немного помолчал, потом сказал:

— Тебе сейчас лучше пропасть с радаров. Затихариться где-нибудь в безопасном месте. И с Кругами своими пока завязывай.

Он кивнул, но без особого энтузиазма.

— Если они тебя пробили, — продолжил я, — могут прийти ещё. Валет не на трёх бандосах держится. Может, конечно, Дирижёр ему и не доложил, и это его такая самодеятельность, но я бы не рисковал. Тут не угадаешь. Подстраховаться надо.

Помолчал секунду, потом добавил:

— Извини, брат. Но тебе пора в отпуск. Вынужденный, так сказать.

— Ха! — выдал Грач, оживившись. — Да я уже три года об этом мечтаю! Как же за*бись, Макс, что ты мне такой повод подкинул. Теперь-то точно не отвертеться.

Он нарочито улыбнулся, но всё же не без веселья.

— Ну извини, друг, так вышло, — сказал я. — Скажи спасибо, что жив остался.

— Да ты чё? — махнул рукой Руслан. — Я ж не в упрёк. Серьезно, я рад, что теперь повод железный есть отдохнуть от всей этой суеты. Отвлечься хоть на время. Просто пожить по-человечески. Побухать, как раньше. Неделю! А лучше две! Хе!

Он откинулся в кресле, выдохнул и мечтательно продолжал.

— Футбол посмотреть. На рыбалку сгонять.

— А как же твои бабы? — спросил я. — Ты говорил, что помогаешь страждущим.

— Своих не бросаю, — подмигнул Грач. — У нас сейчас в большом Круге есть Алла Бобр. Ты же сам привел! Моя помощница теперь.

Он поднял большой палец вверх.

— Вот такенная девка, Макс!

— Ну-ну, ты там роток-то не разевай, — глянул я на него строго, с прищуром.

— Да ты чё, Макс, — тут же замахал руками Грач. — Я ж не в том смысле. Она не для моего Круга, ты же знаешь. Я просто к тому, что баба толковая. Реально в голове порядок. Умная. Она у нас психолог-наставник, работает с девками — те, что только пришли, ещё плавают, срываются, не понимают. Так она их подхватывает. По-человечески помогает им. Так что пока она за старшего побудет…

— Ну и слава богу, — выдохнул я. Но тут же добавил: — Только Аллу под удар подставлять нельзя.

— Да я всё понимаю, — кивнул Грач. — Тут в зале, сам видишь — разруха. Сидим, как в сарае. Полы скрипят, стены облезли. Надо ремонт делать. Вот как раз найму шабашников — пусть ковыряются. А занятия большого Круга пока переведём в облегчённый, так сказать, режим.

— Куда переведешь? — не понял я.

— Да хоть на природу. За город. У нас бабёнки при деньгах, многие на своих тачках. А у кого нет — на такси раскошелятся. Доедут. Пусть Алла там с ними и ведёт пока занятия. Разговоры, дыхание, психоработа. Всё, как она умеет. А я реально слиняю в отпуск. На пару-тройку недель хотя бы. Голову проветрить, печень посадить чуток.

Он ухмыльнулся.

— А ты, я смотрю, совсем не расстроился, — улыбнулся я. — Сегодняшним визитерам.

— Как же я задолбался, Макс, — выдохнул Грач, мотнув головой. — Фух… Ну хоть сегодня встряхнулся. Прям как в молодости. Последний раз такое ловил, когда с твоим дядькой работал. С Лютым. Мы тогда в девяностых такую операцию замутили… Я вор, он — опер. Странная связка, но сработались. Там тоже адреналину хлебнул — мама не горюй.

Он помолчал, провёл рукой по лицу.

— А ты не думал, что доход твой сейчас просесть может? — капнул я ложку дёгтя. — Занятия, клиенты, вся эта круговерть. Бабки-то есть на заначке? А то я могу подкинуть. Чисто компенсировать простой.

— Да нахер надо, — отмахнулся он и усмехнулся. — Накоплений, конечно, у меня немного. Но ты сам глянь — на чём едем.

Он хлопнул ладонью по панели джипа: