Воронцов. Перезагрузка. Книга 3 (СИ) - Тарасов Ник

Я улыбнулся, понимая, что она имеет в виду. Действительно, видеть, как жизнь в деревне меняется к лучшему, как люди узнают что-то новое, пробуют, учатся — это давало особое удовлетворение.

— Завтра большой день, — сказал я, глядя на звёзды. — И форму для бутылок начнём делать, и стекло проверим, как остыло.

— И торт ещё испечём, — добавила Машка с улыбкой.

Мы ещё немного посидели под яблоней, наслаждаясь тишиной и прохладой, а потом пошли в дом.

Глава 17

На утро сходили к лесопилке, посмотрели как там Семён залил стекло. Тот весь аж на иголках был, ожидая вердикт — переминался с ноги на ногу. Глаза его беспокойно следили за моим лицом, пытаясь уловить реакцию. Всё-таки полностью сам делал, без моего надзора, и теперь жаждал одобрения.

Я внимательно осмотрел его работу — стекло лежало ровным слоем, без пузырей, прозрачное, с легким зеленоватым оттенком. По краям были небольшие наплывы, но для первого самостоятельного раза — более чем достойно.

— Ну молодец, справился, — похлопал я его по плечу. — Всё у тебя получилось. Стекло чистое, ровное. Наплывы по краям — ерунда, научишься контролировать.

Лицо Семёна просияло, словно солнце выглянуло из-за туч. Он расправил плечи, приосанился, не в силах скрыть гордость.

— Продолжай в том же духе, — добавил я. — Чем больше практики, тем лучше результат.

Прохор уже заканчивал работу со вторым камнем. Склонившись над ним, он аккуратно полировал поверхность, время от времени отходя на шаг, чтобы оценить результат под другим углом.

— Семён, как Прохор справится, будешь делать сразу на два камня. Справишься? — спросил я.

Тот кивнул, довольный похвалой и оказанным доверием. В его глазах читалось: «Да я хоть на десять, барин, только скажите!»

— Тогда мы с Петькой пойдём, займёмся формой для бутылок, — сказал я, направляясь к выходу. — А вы тут без нас управитесь?

— Не сумлевайтесь, Егор Андреич, — заверил меня Семён. — Всё будет в лучшем виде!

Мы перешли с Петькой мост и направились к ангару. Нам нужно было найти подходящее бревно для будущей формы.

— Что ищем-то, барин? — спросил Петька, оглядывая штабеля древесины.

— Нам нужен кусок дерева, — ответил я, прикидывая размеры. — Достаточно большой, чтобы вырезать из него форму для бутылки. И без сучков, чтобы легче было обрабатывать.

Петька понимающе кивнул, и мы принялись за поиски. Через некоторое время нашли то, что искали — крепкое бревно без видимых дефектов, достаточно широкое и плотное.

— Вот это подойдёт, — сказал я, простукивая древесину. — Звук хороший, значит, нет внутренних пустот.

С помощью пилы мы отрезали кусок нужной длины, а затем перетащили его в ангар, где у нас был оборудован верстак и стали думать, как всё устроить.

— Я хотел сначала макет какой-то сделать, — признался я, разглядывая бревно. — Но с этим тоже возникнет проблема. Знаешь что, давай сразу, но обдумывая каждый шаг.

Петька согласно кивнул, доверяясь моему опыту. Я же взял уголь и нарисовал на торце бревна очертания будущей бутылки — овальное тело, плавно переходящее в горлышко.

— Смотри, — пояснял я Петьке, — нам нужно сделать форму как пельменница — чтобы складывалась. Одна часть будет с выступом, который образует внутреннюю полость бутылки, а вторая — с углублением, куда этот выступ войдёт.

— А как мы их соединим, чтоб не смещались? — спросил Петька, внимательно следя за моими объяснениями.

— Сделаем на петлях с одной стороны, — ответил я, показывая рукой. — А с другой стороны — крючок или защёлку, чтобы фиксировать. И ещё нам нужно будет продумать, как вынимать готовую бутылку, не повредив её.

Петька задумчиво почесал затылок:

— Может, смазывать чем-то, чтоб не прилипало? Маслом, например?

— Мысль правильная, — одобрил я. — Но сначала надо сделать саму форму.

Мы разделили бревно вдоль на две половины, стараясь, чтобы разрез был максимально ровным. Затем в каждой половине начали вырезать углубления — в одной два более глубоких, для самой бутылки, а во второй — наоборот — оставляли выпуклости, которые войдут в первую часть, а всё остальное по краям снимали.

Работа шла медленно и кропотливо. Петька оказался на удивление терпеливым и аккуратным, хотя его руки, привыкшие к тяжёлой работе, не всегда справлялись с тонкой резьбой. Но он старался, и результат постепенно проявлялся.

К полудню основные очертания были готовы. Особенно трудно было вырезать горлышко — оно должно было быть достаточно прочным, чтобы не сломаться при использовании, но и не слишком толстым.

— Барин, а как мы сделаем так, чтобы обе половинки точно совпадали? — спросил Петька, вытирая пот со лба.

— Сейчас покажу, — ответил я, взяв тонкий слой глины. — Намажем одну половину, приложим вторую, и увидим, где есть зазоры или выступы.

Мы так и сделали. После первой примерки обнаружилось множество неровностей. Пришлось снова браться за инструменты и подгонять форму. Эту операцию повторили несколько раз, пока обе половинки не стали идеально совпадать.

Затем занялись креплениями. На одной стороне установили две крепкие железные петли, которые я сделал из проволоки и тонких пластинок металла. На другой — простой, но надёжный крючок-защёлку.

К середине дня глаза уже слезились от напряжения, а руки гудели. Мы сделали перерыв, перекусили немного и вернулись к работе.

Наконец, форма была готова. Мы внимательно осмотрели её, проверили все соединения, подтянули петли. Внутреннюю поверхность тщательно отшлифовали, чтобы не оставалось заусенцев, которые могли бы повредить стекло.

— Ну что, испытаем? — спросил я, глядя на результат нашего труда.

Петька кивнул, и мы решили провести пробу. Сделали вязкую глину — размешали её с водой до консистенции густой сметаны — и положили в нижнюю часть формы. Затем аккуратно закрыли, придавив сверху той частью, которая вдавливалась внутрь.

С замиранием сердца рассоединили обратно. Получились две почти одинаковые полубутылки из глины — на каждой половине формы лежала тонкая глиняная корка, в точности повторяющая очертания будущей стеклянной ёмкости.

— Смотри-ка, получилось! — восхищённо выдохнул Петька.

Я кивнул, довольный результатом, но не спешил радоваться. Нужно было проверить, как две половинки соединятся вместе.

Мы аккуратно закрыли форму, соединив обе части на петлях и зафиксировав защёлкой. Подождали немного, чтобы глина схватилась, а затем снова открыли. Две половинки глиняной заготовки прилипли друг к другу, образовав цельную бутылку. Правда, с заметным швом по бокам, но для первого раза — вполне приемлемо.

Осторожно вынули глиняное изделие из формы. Получилась бутылка — такая, где-то на литр-полтора, с толстым горлышком. Конечно, кривоватая, с неровностями, но общая форма была именно такой, как я задумывал.

— Вот это да! — Петька вертел в руках глиняную бутылку, рассматривая её со всех сторон. — А из стекла-то ещё краше будет!

Я был доволен результатом. Конечно, форму ещё предстояло доработать — выровнять некоторые участки, сделать более плавными переходы от тела к горлышку, возможно, даже добавить рельефный узор на стенках. Но основа была создана, и она работала.

По дороге в деревню шли не спеша, наслаждаясь ясным днём.

Пётр, шагавший рядом со мной, всю дорогу молчал, словно что-то обдумывая. Наконец, не выдержав, он повернулся ко мне:

— Егор Андреич, а можно ли уже кузницей-то пользоваться? — в голосе его слышалась плохо скрываемая надежда. — А то металл по-тихоньку собираем. Можно и инструмент начать делать уже. Всё равно же печь жжём для стекла.

Я мысленно прикинул, сколько времени прошло с момента запуска поддува и как долго печь уже работает без перебоев. Пожалуй, пора уже и к серьёзной работе приступать.

— Конечно можно. И нужно, — кивнул я, и лицо Петра просветлело. — Пора уже не только пробные запуски делать, но и настоящую работу начинать.