Оракул с Уолл-стрит 7 (СИ) - Тыналин Алим

— Коньяк? — предложил он, наливая янтарную жидкость в снифтеры. — Hennessy Paradis, тридцатилетней выдержки. Подарок французского посла.

— Благодарю, — я взял бокал и сразу почувствовал богатый аромат выдержанного коньяка.

Рузвельт устроился в кожаном кресле, положив трость рядом с собой. Огонь в камине отбрасывал теплый свет на его лицо, подчеркивая решительные черты.

— Уильям, дело Continental Trust произвело фурор не только в Нью-Йорке, но и в Вашингтоне. Президент Гувер лично интересовался ходом расследования.

— Справедливость восторжествовала, — ответил я. — Continental Trust слишком долго паразитировал на американской экономике.

— Но это только верхушка айсберга, не так ли? — Рузвельт отпил коньяк и внимательно посмотрел на меня. — Наша банковская система пронизана коррупцией. Тысячи мелких банков на грани краха, а крупные игроки наживаются на чужом горе.

Я поставил снифтер на стол и достал из портфеля папку с документами.

— Сэр, позвольте показать вам кое-что. Анализ банковской системы, который подготовили мои аналитики.

Рузвельт надел очки в золотой оправе и взял первый лист. Его лицо постепенно мрачнело по мере чтения.

— Семьсот банков обанкротились только за прошлый год? Четыре миллиона потеряли сбережения?

— И это только начало, — сказал я. — Без кардинальных реформ мы увидим коллапс всей системы. Люди теряют веру в банки, изымают депозиты, создавая порочный круг.

Рузвельт перевернул страницу и увидел диаграмму уровня безработицы.

— Четырнадцать миллионов без работы…

— И цифра растет каждый месяц. Промышленное производство упало на пятьдесят процентов с 1929 года. Фермеры не могут продать урожай, заводы закрываются, торговцы разоряются.

Рузвельт снял очки и потер переносицу.

— Уильям, мы говорили об этом в прошлую нашу встречу. Гувер верит, что рынок сам себя отрегулирует. Что правительство не должно вмешиваться в экономику. Но люди голодают прямо сейчас. Вы нашли решение этой проблемы?

— Именно поэтому я здесь, сэр. — Я взял следующую папку. — У меня есть план. Комплекс мер, которые могут переломить ситуацию.

Рузвельт заинтересованно наклонился вперед:

— Какого рода план?

— Федеральные программы трудоустройства. Масштабные общественные работы. Строительство дорог, мостов, плотин, парков. Одновременно реформа банковской системы. Страхование депозитов, разделение коммерческого и инвестиционного банкинга.

— Республиканцы назовут это социализмом, — заметил Рузвельт.

— Пусть называют, — ответил я. — Каждый доллар, потраченный на общественные работы, генерирует два-три доллара экономической активности. Строители тратят зарплаты в магазинах, владельцы магазинов заказывают больше товаров, производители нанимают новых рабочих.

Рузвельт указал на большую карту Соединенных Штатов, висящую на стене между книжными полками.

— Покажите на конкретном примере, — сказал он. — Например, долина реки Теннесси. Одна из беднейших территорий страны.

Я встал с кресла и подошел к карте. Цветные булавки отмечали промышленные центры, а красными линиями показаны маршруты основных железных дорог.

— Сэр, вы поручили мне найти решение проблемы безработицы, — сказал я, указав на Детройт, где красная булавка обозначала автомобильную промышленность. — Мы провели детальный анализ ситуации. Теперь у нас есть не только план, но и доказательства его эффективности.

Рузвельт откинулся в кресле, его голубые глаза внимательно следили за моими движениями:

— Покажите конкретно. Как ваша система будет работать на практике?

Я взял указку и направил ее на штат Теннесси:

— Начнем с долины реки Теннесси. Семь штатов, население два с половиной миллиона человек. Средний доход на душу населения сорок восемь долларов в год, что в три раза ниже национального уровня.

— И что вы предлагаете?

— Создание Администрации долины Теннесси, — ответил я, перемещая указку вдоль реки. — Строительство системы из девяти плотин, каждая высотой до двухсот футов. Общая стоимость проекта сто двадцать миллионов долларов.

Рузвельт наклонился вперед:

— Сто двадцать миллионов… Республиканцы назовут это безумной тратой.

— Позвольте показать математику, — я вернулся к столу и открыл страницу с расчетами. — Девять плотин создадут тридцать пять тысяч рабочих мест на четыре года. Средняя зарплата тысяча двести долларов в год. Каждый рабочий тратит восемьдесят процентов дохода на местном рынке.

— Это означает…

— Двадцать восемь миллионов долларов ежегодно поступают в экономику региона, — продолжил я. — Магазины, рестораны, строительные компании, транспорт. Каждый доллар, потраченный на плотины, генерирует еще два доллара экономической активности.

Рузвельт взял лупу и склонился над картой:

— А после завершения строительства?

— Электростанции при плотинах будут производить миллион киловатт-часов в год, — ответил я. — Дешевая электроэнергия привлечет промышленность. Алюминиевые заводы, химические предприятия, текстильные фабрики.

— Сколько новых рабочих мест?

— По нашим расчетам — восемьдесят тысяч постоянных позиций в течение десяти лет. Долина из отсталого сельскохозяйственного региона превратится в промышленный центр.

Рузвельт встал и, опираясь на трость, подошел к карте:

— Уильям, это грандиозно. Но откуда взять финансирование? Конгресс никогда не одобрит такие расходы.

— У меня есть предложение, — я открыл следующую папку. — Создание Реконструктивной финансовой корпорации с капиталом пятьсот миллионов долларов. Половина федеральные средства, половина — частные инвестиции.

— Кто согласится вложить двести пятьдесят миллионов в государственную программу?

— Я уже провел переговоры с группой инвесторов, — ответил я. — Банк Америки, Chase National Bank, несколько страховых компаний. Они готовы участвовать при условии гарантированной доходности пять процентов годовых.

Рузвельт присвистнул:

— Вы серьезно? У вас есть письменные обязательства?

Я достал из портфеля конверт с печатями:

— Предварительные соглашения на общую сумму триста миллионов долларов. Банкиры понимают: стабильная экономика выгоднее хаоса.

— Покажите другие проекты, — попросил Рузвельт, возвращаясь к столу.

Я перевернул страницу:

— Корпус гражданской охраны природы. Организация для безработной молодежи от восемнадцати до двадцати пяти лет. Лесовосстановление, строительство дорог в национальных парках, борьба с эрозией почвы.

— Сколько человек?

— Двести пятьдесят тысяч молодых людей в первый год. Зарплата тридцать долларов в месяц плюс питание, жилье, медицинское обслуживание. Двадцать пять долларов каждый участник отправляет семье.

Рузвельт быстро считал в уме:

— Тогда в семьи будет ежемесячно поступать шесть с четвертью миллиона долларов…

— Семьдесят пять миллионов в год, — подтвердил я. — Плюс косвенный эффект. Молодежь получает профессиональную подготовку, дисциплину, навыки. Через два года мы получим квалифицированную рабочую силу для промышленности.

— А организация? Кто будет управлять такой армией?

— Офицеры-резервисты, отставные сержанты, инженеры-лесоводы. У армии есть опыт массовой организации людей. Достаточно адаптировать военные методы для гражданских целей.

Рузвельт взял сигару из серебряной коробки и медленно раскурил ее:

— Уильям, ваши проекты потребуют создания новых федеральных агентств. Управления общественных работ, Администрации социального обеспечения…

— Именно, — согласился я. — Правительство должно стать работодателем последней инстанции. Когда частный сектор не может обеспечить полную занятость, федеральные программы восполняют недостаток.

— Это кардинально меняет роль государства в экономике, — заметил Рузвельт.

— Времена изменились, сэр. Экономика не может функционировать по правилам девятнадцатого века. Нужны новые инструменты для новых вызовов.