Директор (СИ) - Семин Никита

— Если мы будем им помогать, перессоримся с последними союзниками в Европе, которые у нас еще остались.

— У нас там нет союзников, — покачал я головой с сожалением. — Лишь временные партнеры.

— Ты так думаешь? — вот сейчас я смог реально удивить Орджоникидзе.

— Вся история это доказывает, — пожал я плечами. — Вон, мы Империей были. Наш царь западным королям и принцессам родственником был, помогал по их просьбе решать их проблемы, в ущерб нашей стране, а толку? В ответ — удары в спину и активная помощь нашей же, кстати, партии, чтобы его свергнуть. Что уж про нас говорить, если мы им не только не родственники, но даже идеология в нашей стране идет в разрез с их и даже призывает к их свержению. Нет, надеяться на прочный союз с любой из Европейских стран не приходится, — покачал я головой. — Так, попутчиками можем быть и не более. И даже формально оставаясь союзником, они могут гадить исподтишка.

После этих слов воцарилось молчание. Григорий Константинович ушел в свои мысли, обдумывая мои слова. Кажется, у него было совсем иное мнение, а я смог его поколебать. Люда с детьми оторвалась и ушла вперед, чтобы не мешать нам.

— А если мы поможем испанцам, и там тоже пойдут по пути социализма? Как думаешь, они станут более надежными союзниками?

— Уже в самой идеологии социализма заложен принцип взаимопомощи, — пожал я плечами. — Если он у них будет не на бумаге, а проводиться в жизнь, то тогда да — надежность испанцев как союзника возрастет. Вот только им будет гораздо сложнее, чем нам, достичь этой цели.

— Почему? — снова удивился Орджоникидзе. — Это ведь мы — первопроходцы. И у нас никакой поддержки не было, а у них будет — от нас.

— География, — пожал я плечами. — Они — в кольце капиталистических стран, с суммарным населением в разы больше, чем у них, отступать им некуда — лесов Сибири нет. Да и природа такая, что в крайнем случае их соседи не постесняются вырезать все население, чтобы заселить своих людей. Климат у них располагающий. Это у нас для европейцев интересны только западные области страны, да ее южная часть, а север — только ресурсами и привлекает. У испанцев ситуация иная. К тому же добраться до них капиталистам проще, чем просто доехать даже до Москвы. Банальная логистика.

— Полагаешь, что революция там обречена на провал? — нахмурился мужчина.

— Не обязательно. Все зависит от многих факторов. Основной — у капиталистов банально не будет сил им помешать совершить свою революцию. Либо отвлечь врагов на их внутренние проблемы, чтобы им стало не до Испании. Когда дом горит, как-то не до того, чтобы указывать соседу, как жить, — усмехнулся я.

Мы еще немного обсудили события в Испании, после чего дошли до пляжа и Орджоникидзе тактично покинул нас. И лишь через несколько минут я понял, что на мой первый вопрос — почему о нем сложилось впечатление, что он устал, прямого ответа так и не было. Но по его интересу к Испании я понял, что у него пошли разногласия по поводу политики в отношении этой страны. Вот его и «убрали», чтобы не мешал. Достаточно мягко, надо сказать. Я еще даже не подозревал, насколько сильно этот наш разговор повлияет на дальнейшие события в мире в целом и на мою судьбу в частности.

Серго возвращался в свой номер в глубокой задумчивости. Разговор с Огневым заставил посмотреть на международную политику под новым углом. Коба напирал на то, что помощь испанцам поможет отвлечь капиталистов от СССР, а при удаче — и забраться к ним в «подбрюшье». Но он никогда не объяснял, почему с европейцами нельзя договориться. Они для него поголовно — враги и точка. Сам факт договора Коба воспринимал лишь как временный, и только Сергей сейчас чуть ли не «на пальцах» объяснил, откуда вообще могла взяться такая позиция. И ведь действительно! Напрягая память, Серго пытался найти хоть один пример надежного союза хоть с одной страной Европы, чтобы доказать — в первую очередь самому себе — что не обязательно быть врагами с ними. Что надежный мир возможен, нужно всего лишь доказать, что дружить с СССР выгоднее, чем воевать. Но… не находил. Временных союзов — полно, а постоянных… И что особо сильно ударило по мнению мужчины, так это напоминание Сергея о том, что все монархи Европы между собой — родня. Даже русский император им родственник. Для Орджоникидзе пойти против родственников немыслимо. А тут — и шли и неоднократно. Причем не в рамках «конкурентной борьбы», что еще было бы хоть как-то понятно мужчине, но и с прямым устранением родни, если не получалось убедить или навязать силой свое мнение! Причем на фоне европейцев, даже русский царь выглядел «честным и порядочным».

— Когда вернусь, надо сказать Кобе — если он сам Сергея всего лишь как директора НИИ использует, то пускай мне его в помощники отдаст, — решил Орджоникидзе. — Такие мозги зря пропадают!

Да, раньше Сталин ни в какую не хотел «отдавать» своего порученца. Но может сейчас его мнение поменялось? Ведь уже года два как Сергей не мелькал в стенах Кремля, и на совещаниях политбюро не был. Может, «охладел» Коба к парню? Ну а сам Серго уж его не упустит. Давно на него «облизывается» — вон, всего один разговор, а как помогает взглянуть на проблему под другим углом, что полностью поменяло отношение Григория Константиновича к «авантюре» Сталина. Теперь он не будет ему препятствовать. А вот помочь… Да, тут как раз Сергей с его мозгами и пригодится.

Глава 22

Сентябрь 1935 — февраль 1936 года

Двухнедельный отпуск пролетел довольно быстро, но принес кучу впечатлений. Мы успели по разу сгореть на солнце, накупаться вдоволь, попасть под ливень, побродить по городу и даже купить фотоаппарат, правда уже под конец нашего отдыха. История с его приобретением оказалась чуть ли не анекдотичной. Просто в одну из прогулок Леша заметил на скамейке незнакомый ему предмет и подбежал с ним ко мне, показывая новую «игрушку». Естественно я сразу узнал, что это за вещь, и тут же спросил, откуда он ее взял.

После короткого рассказа, стало понятно, что фотоаппарат по какой-то неведомой причине просто забыли. Что на самом деле крайне удивительно — вещь не дешевая, ведь это был новейший Leica-2! Иностранных туристов в Ялте хватало, и логично было предположить, что фотоаппарат принадлежит кому-то из них. Поэтому вечером я пошел в интурист с Лешиной находкой.

Владелец статусной по этим временам вещи нашелся быстро — это оказался гражданин Германии. Вот только не обычный, а вполне себе «настоящий» шпион. Патриот своей страны, который решил на общественных началах провести разведку, какие военные объекты есть у нас в Крыму. Ну и фотографировал соответственно все, что казалось ему подходящим под такие экзотические требования. Спугнул его патруль милиции, когда он делал фото наших кораблей в море. Турист и по совместительству «шпион» так испугался, что бросил «улику» на скамейку и быстро попытался скрыться. В итоге документы у него проверили (уж слишком он дергался, чем и привлек внимание патруля) да и отпустили с миром. А когда он вернулся — фотоаппарата уже не оказалось. Про его специфический интерес узнали, когда в качестве извинений и некоторого подарка от интуриста и чтобы оставить приятное впечатление у гостя, решили проявить пленку, как говорили в моей прошлой жизни «за счет заведения». Как итог — гражданина приняли сотрудники НКВД. Фотоаппарат же я выкупил через тех же сотрудников Интуриста — тут помог сам факт моего размещения в гостинице, куда селят только высокопоставленных членов партии и директоров высокого ранга. Снова спасибо Ольге за организацию такой путевки.

Поэтому весь последний день фотографировались, хорошо хоть в том же Интуристе нашлись пленки для такой модели, которые я и прикупил. Несмотря на отличный отдых, дети уже соскучились по дому, да и Люда торопилась на работу. Как она вообще сумела недавно устроившись выбить себе две недели отдыха — загадка для меня, а любимая не признается. Лишь по некоторым обмолвкам я так понял, она ссылалась на мое удостоверение секретаря-референта ЦИК, которое до сих пор лежало в наших документах. Кстати, именно это удостоверение помогло мне недавно пройти в Кремль, иначе бы меня не секретарь товарища Сталина «тормознул», а еще на входе охрана развернула. Ну да ладно, главное — мы набрались впечатлений, а на лице моей жены и детей улыбки. Можно и дальше впрягаться в работу, теперь уже до следующего лета.