Патриот. Смута. Том 3 (СИ) - Колдаев Евгений Андреевич

— Хватит бравады, давай по делу, Франсуа. Время дорого, неважное завтра. Я же тебя сюда притащил не для того, чтобы ты смотрел, как я действую, а как воюют мои люди.

— Хорошо, хорошо. Ты, Игорь, выше всяких похвал. В Голландии ты бы добился…

Мой злобный взгляд остановил его

— Хорошо, хорошо. Люди…

Он пожевал губами, сморщился.

— Что?

— Ну, в лесу такая тактика хороша. А в поле? Все же битвы ведутся в поле. И там. Нет. Вы не сможете отходить, заманивать. Вас сомнут. Нет пик, против крылатых гусар. И нет мушкетов. Аркебузы хороши убивать голозадых степняков. — В голосе его слышалось какое-то пренебрежение к татарам, прямо очень сильное на грани отвращения. — А по броне они бьют плохо. Как горох.

— Дальше.

В целом это все было и так понятно. Мне нужны пики и тяжелые мушкеты для стрельбы по латникам. Самому надо потренироваться с тяжелой саблей и в бое с коня.

Француз продолжал.

— Строй. Его нет. Он плох. — Франсуа пожал плечами. — Вы хорошо воюете малыми группами. Дюжина, полдюжины. Брат за брата. Семья. Напал, убил, ушел, заманил, обхитрил вновь напал. Как разбойники. Прости Игорь. Но в бою строй на строй… — Вздохнул, провел рукой по горлу. — Вам конец.

Большими массами людей да, воевать мы не очень умеем.

— Русские всегда сражались из-за острожков, копали и бились используя местность. — Проговорил я. — Отсюда и тактика. кто вокруг одной телеги гуляй города, вагенбурга по вашему, стоит… Тот и семья.

Он постучал себя по переносице.

— Да, да, Игорь. Сейчас ты мне все это показал. Ляхи не умеют копать. А вы… Это… — Он сделал паузу, подбирая слово. — Великолепно. Но не везде же есть лес и есть время. Как ты заставишь врага биться с тобой там, где хочешь ты?

— Я тебя понял, француз. Ты сможешь их научить?

Он уставился на меня с какой-то глупой гримасой на лице. Рассмеялся.

— Да, это моя работа. И срок ее оплаты подходит.

— Помню, наш уговор.

— Да. Это будет интересно. Очень интересно. Жаль, я не видел тебя в бою. Тот татарский вождь не в счет. — Он хмыкнул, разочарованно. — Он уже был труп, когда напал на тебя.

Я кивнул в знак согласия. Спросил:

— Ты учил их, пока я был здесь. Смотрел на навыки, что скажешь?

— Эти люди могут все, почти все. Но… — Он вновь потер переносицу. — У них мало дисциплины. Они слишком своевольные и упертые одновременно. Твои капитаны были на моей стороне. Но даже это плохо работало. А сейчас, победив, они будут еще более упрямы.

— Это мы исправим.

— А еще, Игорь. — Он смотрел на меня с полной серьезностью. — Те пики, что есть у тебя. Я их видел. Они не годны. Они слишком короткие. Это оружие мужика, деревенщины, но не воина. Нужны другие. Длинные, легкие с маленьким но острым наконечником. Чтобы насаживать польских панов на них до того как они смогут насадить вас.

Он оскалился. Вообще вид у него был какой-то излишне довольный, возбужденный. А вот у меня — нет. Все, что говорил Франсуа, лишь укрепляло мои опасения в том, что с более сложным и опытным противником биться нам будет невероятно сложно.

Против польской гусарии у меня не было вообще ничего. А эти враги будут ждать меня под Москвой. Именно их мне нужно одолеть. С остальными, как-то слажу.

— Знаю. — Скрипнул зубами.

Где мне, черт возьми, их взять — эти длинные пики. Это же достаточно сложная в производстве штука. Клееные брусы, насколько я знаю, а не просто палка с наконечником. Такое нужно уметь делать.

— Ты славный лидер, Игорь. Я помогу тебе, это будет честь для меня. — Он улыбнулся. — И отличная, оплачиваемая работа. Не забывай, я работаю за деньги.

— Хорошо, ты тоже не забывай, что нас ждет разрешение уговора. — Смотрел на него пристально, думал. Неужто он так верит в успех. Я видел его в деле, изможденным, утомленным. Он не плох, но не так, чтобы составить мне конкуренцию. Или не показывал всего. Ладно, это потом. Чуть помедлив, проговорил. — Я услышал тебя, Франсуа. Что-то еще?

— А лазарет. Это же песня и сказка. Давно вы кипятите воду? Да еще и с хвоей? — Он действительно был удивлен.

— Нет, первый раз.

— О… — В глазах его стояло удивление.

— Да, я кое-что знаю в медицине. Пока ты будешь учить их воевать строем, я буду учить их не умирать от ран. — Я криво усмехнулся.

Теперь на это у меня будет время. Тактическая медицина, когда каждый боец знает и понимает, что ему нужно сделать если он ранен. А каждый десятый обладает навыками обучения и может рассказать самую базу остальным.

Это повысит выживаемость моего малого воинства.

Ну и, конечно же, хирургия. Тут я не специалист, но совместно с Фролом Семеновичем Войским и Савелием мы сделаем все возможное. Научить хотя бы двоих на каждую сотню нормально врачевать, шить, резать со знанием дела. Хотя бы какой-то мало мальской базе.

— Ладно, отдыхай, Франсуа. Ходи, смотри, наблюдай, но не лезь ни к кому.

— Хорошо. — Он вновь сделал реверанс,поклонился.

А я двинулся в окутанную дымом часть вокруг острога. Справа как раз шел стук топоров, крики, и я наконец-то услышал зычный голос батюшки.

— Серафим!

— Воевода!

Я пошел на голос. В ноздри все сильнее бил дым. Там внизу шла битва с огненной стихией. Посошная рать во главе со священником противостояла не на жизнь, а на смерть самой геенне огненной.

Глава 20

Дыма здесь было много. Очень много. Если вокруг острога он как-то еще развеивался на более-менее открытом пространстве, то между деревьями стоял настоящей стеной.

Пришлось вновь достать снятую ранее маску. Облил водой, промокнул, повязал. Спускался быстро по пологому склону в этом ночном мареве. Голоса слышались все ближе, особенно громогласные приказы Серафима. Люди вокруг работали. Валили деревья, рыли землю, расширяя уже имеющиеся укрепления, растаскивали, где это было нужно листву, и все, что могло гореть. Все они сейчас организовывали что-то вроде противопожарного рва — широкое пространство, метров пять.

Торопились, переругивались. Кашляли.

Труд был по-настоящему адским, помогало то, что здесь, по всей длине, уже были заранее вырыты фортификации. Их надо было чуть доработать, убрать деревья, на которые мог перекинуться верховой пожар, если такой случится. Этим бывшая посошная рать и занималась.

— Куда! Туда давай! Быстрее! Тащи! — Громкие приказы попа были слышны все лучше.

Впереди за цепочкой работающих людей все отчетливее виделись языки пламени. Огонь подступал.

Мужики, побросав бесполезные в этом бою копья, трудились, защищали острог от огня. Где-то дальше я видел присоединившихся к ним иных людей. Вроде бы пара казаков в темноте и дыме рубила деревья. Видимо, там руководит Филка, только отсюда его не слышно.

— Воевода! Кха.

Наконец-то я добрался к батюшке.

— Остановим?

— С божьей помощью! От острога отсечем, потом расширим. — Лицо его было перемотано тряпкой, уже черной от копоти. Выражения лица не видно, только глаза горят. — Здесь затухнет, пойдет к старицам. А там болота. Там сильно не разгорится.

— Спасибо. — Я хлопнул его по плечу. Повторил — Спасибо, Серафим.

— Тебе благодарствую. Такое дело сдюжил! Кха… Даже не верится. — Он вновь закашлялся. Закричал куда-то за спину. — Куда! Куда валите! Наверх надо, чтобы не перебралось пламя по стволу. Ироды! Наверх.

Раздались крики, ругань, скрип, а затем громкое «уух» и потом «бах». Дерево рухнуло, ломая другие, врезалось в землю.

— Вижу у тебя тут все схвачено.

— Работаем. Мужики-то толковые, оказались. Рук бы еще. Мало нас.

— Всех, кого мог, послал. Чершенские сейчас закончат, их тоже направлю.

— Добро. Казаки тоже работать хорошо умеют. — Серафим вновь закашлялся.

Протянул ему свой бурдюк. Там еще было прилично воды.

— О, за это благодарствую, воевода.

Он перекрестил меня. А я развернулся и быстрым шагом двинулся наверх. Шел, глядел по сторонам. Вроде бы победа над огнем складывалась. Отлично. Но силы Чершенских, как с татарами они покончат ночью — сюда нужно обязательно присылать.