Японская война 1905. Книга восьмая (СИ) - Емельянов Антон Дмитриевич

— Дождь пошел! — Элвин задрал голову, ловя ртом крохотные, еле заметные капли.

Он такое уже видел. Дождь вроде бы моросит, так что кажется, будто его и нет. Вот только пройдет час-два, и земля вокруг превратится в грязное липкое месиво. Такое затянет по пояс и не поморщится.

— Спокойно, парни! — мимо прошагал лейтенант Падди. — Что бы они ни придумали, мы со всем разберемся!

И вроде бы обычные слова. Раньше младшие офицеры тоже не сомневались в генералах и победе, но… Теперь у лейтенанта Падди на самом деле есть для этого повод. Как болтали солдаты, русские броневики пару раз пытались прорваться в тыл их армии и отсечь ее от снабжения, как не раз делали раньше. Но генерал Макартур не дался! Летучие отряды броневиков и кавалерии мгновенно стекались к местам возможного прорыва, не давая русским развить начальный успех.

Они на самом деле стали лучше. Они на самом деле смогут со всем разобраться.

— Так точно! — рявкнул Элвин, а за ним и вся рота, и довольный лейтенант показал им большой палец.

А потом начала работать артиллерия. Легкие пушки, подтянутые к их позициям, молчали: их цель — это возможный прорыв врага. А крупные калибры прекрасно справлялись и издалека. Снаряды перепахивали землю, а к запаху сырости добавлялся все более и более явный привкус пороха.

Их отряд пока лежал, ждал приказа, и единственное, что им оставалось — это следить за рассекающими небо росчерками. С одной стороны. И с другой — русские начали отвечать. Казалось бы, они могли закопать в своих укреплениях даже больше пушек, чем было у Макартура, но… Со стороны Батон-Ружа било за раз не больше двадцати орудий.

— Одиночный, одиночный, несколько залпов, и тишина, — покусывал губы Гарри. — Вы же понимаете, что это значит?

— Мобильные группы. Подгоняют, выбивают нашу батарею и отходят, — поморщился Элвин.

— У броневиков пушки для такой дистанции слишком слабые.

— Значит, еще что-то придумали. Так ли это важно?

— А мне кажется, важно, — встрепенулся Боб. — Если они так берегутся, если так стараются не потерять даже одну пушку, значит, с припасами у них не все гладко. Может, и в окопах на самом деле никого нет? А что?

— Ну, это было бы совсем несерьезно, — Гарри даже улыбнулся. — Столько выкопать и не нагнать туда людей. Пусть даже силой.

— А мне кажется, выкопать и просто заставить нас терять время — это было бы вполне в духе русских. Ну зачем им ввязываться в серьезные бои так далеко от города?

— Тут переправа.

— У них есть своя. Помните ту, что они построили у нас в тылу?

— По той поезда точно не пройдут. Море им тоже наверняка уже перекрыли. Так что нельзя им упускать Миссисипи. Кстати… — Гарри неожиданно вспомнил подходящую историю. — А вы знаете, как Союз захватил Новый Орлеан во время Гражданской? Мы просто приплыли туда по реке, и они ничего не смогли сделать. Так что, уверен, русские бы такой простой ошибки не допустили.

— А я все равно думаю, что в окопах пусто, — гнул свою линию Боб. — Ну или сидит пара тысяч человек на весь фронт, просто для массовки.

— Думаю, уже скоро мы и сами сможем это узнать, — Элвин постарался разглядеть хоть что-то впереди, но клубы дыма и пыли теперь скрывали даже то, что они видели еще недавно.

И в тот день они так и не пошли вперед, а вот двадцать пятого, прямо в Рождество, генерал Макартур решил, что их пушки пробили несколько проходов в укреплениях русских и нужно начинать действовать. Сразу несколько полков по всему фронту получили приказ выдвигаться вперед. Но никаких лобовых атак!

Капитаны и лейтенанты внимательно следили, чтобы каждая рота разбивалась на взводы и отделения. А дальше небольшими группами, под прикрытием рельефа — вперед, вперед, вперед. Элвин вел свой отряд слева от полосы старой земляной дамбы. Если пушки заметят, такое укрытие не спасет от хорошего фугаса, но только если заметят…

Перед атакой были пущены специальные дымы, которые скрыли всю переднюю линию фронта, и они прошли не меньше километра, а рядом даже ничего не взорвалось.

— Только бы не снайперы, — еле слышно молился Элвин, но пока им везло.

Показались первые линии укреплений — все разбитые упавшими снарядами, но вперед все равно отправилась пара приданных им саперов. Пара тощих ребят в очочках споро работала кусачками, снимая остатки колючей проволоки. Они же что-то еще осматривали на земле и втыкали в нее палки с красными флажками, отмечая безопасный проход.

Это придавало уверенности. Они просто первые, скоро по их следам придут тысячи и тысячи других солдат — и тогда все точно будет кончено. Метр за метром, десяток метров за десятком. Впереди уже показалась первая линия окопов, и Элвин подал сигнал, чтобы солдаты подготовили к броску гранаты.

Говорят, русские какими-то машинками умеют мины забрасывать на сотни метров вперед — ничего, они американцы, они и голыми руками справятся! Пятьдесят метров, сорок… Еще десять, и можно будет бросать. Элвин так настроился на это, что чуть не вздрогнул, когда из окопа высунулась черная рожа с выпученными от страха глазами.

Негр? Нет, белый, просто перемазался в земле. И он не испуган, просто кричит… Мгновенно пришло осознание, что сейчас и в них полетят гранаты. А спрятаться негде. Упасть? Половина будет ранена, а вторые и третьи броски их просто добьют. Им твердили это на тренировках, Элвин и сам понял: это в бою, чтобы выжить, чаще всего нужно делать только одно.

— Чардж! Чардж! Чардж! — воздух вылетал из глотки с такой силой, что, казалось, захватывал с собой крошечные кусочки легких.

В спину толкнула ударная волна, но Элвин удержался на ногах, а с ним и другие солдаты из его отделения. Бросок! Они закинули в окопы свои гранаты прямо на ходу. И снова бежать! Двадцать метров, десять… Они обязательно выживут!

Глава 21

— Умри! — Элвин добежал до вражеских окопов и разрядил винтовку прямо в грудь ближайшему защитнику.

Того откинуло на несколько шагов, но он почему-то не умер, а, наоборот, начал подниматься на ноги.

— А-а-а-а! — со спины на него налетел Гарри.

Толкнул — враг снова упал, но попытался извернуться. Гарри врезал ему ногой в грудь, и в воздухе зазвенело от удара стальных подбоек о стальной же панцирь. Закончил все Боб: он свернул шею своему противнику, упав на него сверху, а потом повернулся к солдату с панцирем и выстрелил ему прямо в лицо.

Остальные тоже закончили.

От их отделения осталось пять человек, но они взяли позицию, а значит, скоро придут подкрепления, и враг будет вынужден бежать. Элвин, опираясь о усиленную бревнами стену, проковылял поближе к парню с панцирем. Молодой, на лице редкие усики, глаза большие, черные — типичный итальянец. И зачем он полез воевать за русских?

Элвин расстегнул ремни на его панцире — такая штука и самому пригодится — и из-под него вывалилась свежая фотография. Снимали недавно. Площадь Лафайет, на ней толпы людей, а перед ними на ящиках что-то кричит русский генерал. И надпись от руки: Морте мильоре…

— Знаешь, что это значит? — Элвин протянул фотографию Гарри.

— Лучше смерть.

— Лучше, чем что?

— Тут не написано. Просто — лучше смерть. Звучит как девиз.

— Нормальные люди носят фотографии жены, детей, а этот… Зачем таскать под сердцем фото толпы? — Боб сплюнул.

— А ты сам… — Гарри хотел было напомнить тому, что ни у кого из них тоже нет семьи, но тут резко стало не до этого.

Где-то в тылу заиграли трубы, и это был совсем не тот сигнал, который они ожидали услышать. Отступление? Элвин выругался. Почему? Почему⁈ Они же смогли, они победили — зачем снова бежать назад?

— Уходим, — вслух он сжал зубы и выдал то, что должен был.

Они медленно выскользнули из окопа и ползком двинулись назад, старательно крутя головами по сторонам и пытаясь понять, что же пошло не так. Справа от них выбрались остатки еще одного взвода, а слева — по ним открыли огонь. К счастью, неточный: на передовую русские без всякой жалости загнали новобранцев-луизианцев… Однако даже их невеликих хватило, чтобы отбиться.