Шайтан Иван 5 (СИ) - Тен Эдуард

— Украшения изумительны и тебе невероятно к лицу, Катя, — вздохнула Констанция.

— Благодарю, Констанция Борисовна, серьги действительно чудесны.

— Ах, Катерина, ты специально обращаешься ко мне по имени, отчеству, чтобы я почувствовала себя старухой? — капризно возмутилась княгиня. — Мы же договорились на «ты».

— Прости, Констанция, я просто ещё не привыкла, — улыбнулась Катя.

Получив письма от обоих семейств, Констанция обрела официальный повод познакомиться с графом Ивановым-Васильевым командиром батальона, где служил её брат. Именно этот человек обладал возможностью влиять на судьбу Константина.

Глава 33

Созвав совещание командиров, я объявил о выступлении завтра. Определил маршрут. Андрею надлежало убыть к расположению четвёртой сотни и, объединившись с пятой, действовать единым отрядом. Задачи и порядок действий были согласованы, обсуждены возможные варианты развития событий. С ним уходил полуэскадрон драгун. Ранним утром мы выступили. Поздним вечером достигли селения Картах. Отряд быстро обустроил походный лагерь. Меня встречали Хайбула, Гасан и Малик.

— Ассаляму алейкум, Пётр! — Они соскочили с коней.

— Ва алейкум ассалам.

Пришлось обняться с каждым, таков обычай союзников. Мы расселись у разведённого костра.

— Приглашаю к себе, Пётр, — предложил Хайбула.

— Успеем, Хайбула. Позволь представить, войсковой старшина Соловьёв, командир Семёновского казачьего полка. — Они вежливо кивнули друг другу.

— Так, к делу, Хайбула. Какие последние вести о набеге?

— Султан собрал около двух тысяч бойцов. Тысяча конных и немногим более тысячи пеших. С Султаном триста мюридов, гвардия Абдулах-амина. Идут покарать меня. Ко мне явились старейшины Гунчи и Ажата. Султан пройдёт через их земли по пути ко мне. Старейшины просят защиты. У меня всего сто восемьдесят джигитов. Конных сто двадцать. Вот и все мои силы. Хунзахские беки хранят молчание.

Я развернул карту и попросил Хайбулу указать на ней расположение селений.

— Хайбула, как ты полагаешь, как поведёт себя Султан?

Хайбула, помедлив, изложил своё видение.

— Скорее всего, разделит силы. Большая часть двинется на меня, меньшая вдоль вашей линии.

— Я того же мнения. Вероятно, он так и поступит. Значит, нам придётся выдвинуться за селение Гунчи и ждать его там. — Я смотрел на карту, селений Гунчи и Ажат на ней не значилось.

— А если он совершит обход по дуге и ударит по Картаху? — спросил Соловьёв.

— Маловероятно. Во-первых, ему нужна голова Хайбулы. Во-вторых, если он пойдёт по левому флангу — мы ударим ему в тыл. Если по правому, там казаки Терцы, и мы снова бьём в тыл. У него единственный путь, ударить нам в лоб, разгромить, а затем обрушиться на Гунчи и Картах. Итак, Хайбула, ты со своими всадниками выступаешь с нами. Пехота остаётся защищать Картах. Завтра выступаем на Гунчи. Сколько до него, Хайбула?

— Утром выйдем, к вечеру будем на месте.

— Точность географическая! — усмехнулся я.

Поздним вечером ко мне подошёл наш доктор Жданович. Одетый в новую полёвку и с пистолетом в кобуре, он выглядел как зелёный новобранец. Все штатские, впервые одевшую форму, смотрятся смешно и забавно. Особенно Николай Иванович, сугубо штатский. Он настоял на участие в походе, мотивируя тем, что являться вольнонаёмным служащим батальона. Наверняка будут раненые и его участие просто необходимо. Я не смог возразить ему.

— Добрый вечер, Пётр Алексеевич, прошу прощения. Я, знаете о чём подумал. Как, я понимаю, часть горцев, лояльных нам, будут воевать с нами. А как вы будете различать, где наши, а где не наши?

Я впал в состояние соляного столба. Простое, как мычание коровы соображение, а я о нем не подумал. Так же озадаченно смотрел на меня Савва.

— Простите, Пётр Алексеевич, если вторгаюсь не в свою компетенцию. — Доктор смущённо поправил очки. — Без сомнения, я окажу помощь каждому нуждающемуся, но, как вы будете стрелять если не сможете различить кто свой, а кто враг.

Я немного отойдя от шока хмыкнул.

— А как, вы, видите выход из ситуации?

— В данном случае, самое простое мм… –задумался Жданович, — самое простое, скажем белая повязка на левой руке. Так часто поступали в прошлых войнах, если противники были одинаково одеты.

— Удивлён вашей прозорливостью, Николай Иванович, как сугубо штатского человека. Мы сошлись с вами во мнении. — с трудом вывернулся я.

— Что же, не буду надоедать вам своим присутствием. А… песня ваша, чудо как хороша. Никогда не испытывал столь сильного душевного переживания. Примите моё восхищение вашим талантом. — он собрался уходить.

— Может желаете чашечку кофе, доктор?

— Знаете, не откажусь. Признаюсь вам, испытываю сильное волнение в ожидании боевых действий. Не приходилось ранее участвовать.

Я разлил кофе по чашкам.

— Ммм… отличный кофе, Пётр Алексеевич. Признать давно не пил подобного. — обрадовался Жданович пригубив чашку.

— Обязательно поделюсь с вами, Николай Иванович, когда вернёмся. И еще, я настоятельно прошу вас не лезть в схватку. Только в крайнем случае, если вашей жизни грозит опасность. Савва, проследи чтобы в помощь Николаю Ивановичу выделили двух бойцов. Помогут с ранеными и присмотрят за доктором. — Савва кивнул. Надо Хайбулу известить на счёт повязок. Но пусть оденут перед самым боем.

— Исполню, командир.

Следующим утром выступили к селению Гунчи. Казаки и люди Хайбулы двигались впереди. Значительно впереди, чтобы успевала осесть дорожная пыль. Дороги, как таковой не было, широкая протоптанная, наезженная тропа. К вечеру мы миновали Гунчи. Всё население высыпало на окраину и настороженно наблюдали за нашим передвижением. Прошли дальше за Гунчи и остановились. Я выехал на рекогносцировку. Ко мне присоединились Хайбула, Соловьёв и незнакомый горец.

— Пётр, это Кучар, с ним семнадцать всадников. Они из Гунчи. Кучар склонился в традиционном поклоне, прижав правую ладонь к сердцу.

— Спасибо вам, что откликнулись на нашу просьбу. Мы не первый раз подвергаемся набегу. У нас нет сил, чтобы дать достойный отпор. Старейшины просили передать, что мы признаём Хайбулу своим ханом. — Кучар ещё раз склонился в поклоне и выпрямившись смотрел прямым взглядом воина.

— Рад приветствовать тебя, Кучар. Ты со своими людьми поступаешь под командование Хайбулы. Прошу тебя выполнять команды Хайбулы точно и беспрекословно. Сам ничего не предпринимай.

Мы два часа объезжали возможное место боя. Все отстали от меня метров на сто и усевшись на землю, ожидали моего решения. Только Соловьёв не отставал, осматривая окрестности. Он и нашёл удобное место.

— Смотри, Пётр Алексеевич, мы встанем здесь. Во-первых, незаметно, но существует уклон. Мы чуть выше. Второе, дальше справа неровность местности, но сбивает темп атаки конницы. В третьих водный ресурс, ручей за нами. Другие источники значительно дальше.

— Вполне удобная диспозиция. — задумчиво потянул я. — Третью сотню с Терцами, поставим слева, в полуверсте, под острым углом. В случае прорыва ударят им во фланг. В случае обхода справа, завернём правое крыло.

Я ещё пять минут осматривался и окончательно определился с расположением подразделений. Вернулись к колонне, стоящей походным порядком.

Собрались под навесом. Я на своей примитивной карте показал места расположения подразделений. Предварительно описал действия каждого в общих чертах и приказал расходиться, готовить места обороны.

Веселов и казаки Терцы прошли в указанное им место. Трофим и Михаил прошли с версту и встали «коробкой», фронтом в сторону ожидаемого противника. Разбили лагерь.

Ко мне подошёл Малышев.

— Господин полковник, вы не определили место моего отряда?

— Крайнее справа в построении. Используйте фуры как укрытие. Ротмистр вы принимали участие в бою.

— Нет, господин полковник, не довелось.

— Главное, Олег Дмитриевич, чётко выполнять поставленную задачу. Наши основные действия от обороны. У нас нет места лихим атакам. Уяснили ротмистр?