Японская война 1905. Книга седьмая (СИ) - Емельянов Антон Дмитриевич

Казуэ мысленно поморщилась. Именно поэтому с Макаровым было сложно: он был готов даже к случайным разговорам и никогда не полагался на информацию только из одного источника. С другой стороны, чем сложнее, тем интереснее.

— Я помню обсуждения будущего устройства Калифорнии и тот проект для привлечения местных элит, который вы предлагали и от которого князь Ито так категорически отказался. Города-республики, самостоятельные объекты, которые смогут вести политику отдельно от окружающих их земель. Включая право на выбор своих собственных представителей в городскую управу.

— Вы тогда поддержали князя, — напомнил Макаров.

— А сейчас я решила поддержать вас. Иноуэ дал мне полномочия для переговоров, так что против уже не будет. Если вы согласитесь, то вот получится и общее решение, — Казуэ улыбнулась, стараясь не думать, что этот же удар поможет и ей самой упрочить позиции, в свою очередь ослабив авторитет князя Ито, который в последнее время стал уж слишком много недоговаривать.

— И Томас Ли на это не согласился, — Макаров не спрашивал, а утверждал. Но откуда он мог знать? — Что еще вы предложили?

— С чего вы решили, что он не согласился? — Казуэ попробовала вернуть инициативу.

— Иначе вы бы не стали ждать меня, — генерал пожал плечами. — Так что вы пообещали ему от моего имени?

— Городу понадобится не только совет, Сан-Франциско будет нужен глава. Не японец, белый, успешный, богатый — за кем смогли бы пойти и местные промышленники с землевладельцами, и кому одновременно могли бы доверять мы, сацумцы. И у меня была только одна такая кандидатура. Вы же не откажетесь? Мы, если что, даже согласовали предварительный титул и статус. Как у вас на родине раньше приглашали правителей со стороны, князей, так этот же правовой статус мог бы подойти и в нашем случае.

— Значит, князь? — Макаров задумался.

Казуэ поняла, что, наверно, впервые с того самого дня, как он повязал ее в юкаку Ляояна, она видит его таким сосредоточенным. Даже в бою генерал все решал быстрее, но это и правильнее… Там-то варианты все-таки ограничены, а тут — политика, которая может пройтись эхом по всему земному шару и вернуться неудержимым цунами.

— У меня будут условия, — наконец, решил Макаров. — Вызовите этого конфедерата на разговор.

И непонятно в итоге, согласился он или нет. Раздражает!

— Он, скорее всего, не захочет ехать к нам до…

— Поздно. Они уже сдали все, что можно — так им и передайте. Так что все уступки с нашей стороны — это исключительно жест доброй воли.

— Я передам.

— Буду ждать его тут до завтра. И заранее предупредите, что количество голосов в совете, что у будут у него и его сторонников, будет зависеть от того, сколько людей он приведет.

Не успела Казуэ ответить, как к Макару подскочил Чернов и, даже не глядя на нее, что-то быстро зашептал. Чуткое ухо уловило только несколько слов. Дочь, Сакраменто, переговоры… Слишком много вариантов, что могло бы за этим стоять. Но Макаров нахмурился, потом улыбнулся и, наконец, повернулся к ней.

— У вас будет время не до завтра, а до вечера.

Казуэ тихо зарычала про себя — вот хотела построить Макарова, а в итоге почему-то гоняют именно ее — но в итоге кивнула. Времени действительно было мало: если она не хотела запороть начатую интригу, надо было поторопиться. А до новой тайны она еще обязательно доберется.

Глава 21

Томас Фицбург Ли ехал по русскому лагерю и невольно сравнивал то, как у них все устроено сейчас, с тем, как оно было раньше. И разница бросалась в глаза. Лавки открыты, но людей меньше. Железные дороги забиты, но не пассажирскими вагонами, а грузовыми. И в то же время — Томас помнил рассказы дяди о том, как все закрутилось во время Гражданской. Тогда стоило войне прийти в город, и жизнь замирала. А тут наоборот, по-своему, но шла вперед!

Томас умел замечать детали, и он видел, как прямо во время обстрелов русские подвозят оборудование и вдобавок к старым запускают десятки новых заводских площадок. Пока под открытым небом, но прямо вокруг них росли стены, подводились кабели электрических проводов, строились дороги. Словно пришельцы меняли мир вокруг себя, как в «Войне миров» Герберта Уэллса. Немного страшно: книге всего семь лет, а вот, недавняя фантазия уже становится реальностью.

— Тхуу! Тхуу! Тхуу! — мимо прошла группа китайских рабочих.

Под окрики «тащи» от своего старшего они перевозили телеги с красным крестом. Вообще, русские где можно предпочитали использовать машины. Хоть бензиновые, хоть паровые, при любой возможности тянули железные дороги, но на все техники просто не хватало. И тогда выручали китайцы: именно они первыми шли на все тяжелые работы, и в чем-то Томас одобрял подобный подход. Кто как не они и должны работать!

С другой стороны, ему в принципе не нравилось видеть азиатов в пределах города. Боже, благослови «Закон об исключении китайцев» 88-го года, который запретил для них официальную миграцию и гражданство. Этот акт два раза продлевали, потом сделали бессрочным, и только такая жесткая политика птичьих прав позволила удержать количество китайцев в разумных пределах. Всего 20–25 тысяч. Относительно терпимо, особенно когда им всегда можно было напомнить их место.

Переехавшие ирландцы и немцы, если честно, Томасу тоже не очень нравились. Но лучше уж они: городу нужны были рабочие руки, и почти двести тысяч европейских мигрантов пришлись весьма кстати. Ирландцы работали в порту и подмяли под себя профсоюзы, немцы контролировали фермы и шахты. Они брали на себя много, но и давали Калифорнии новую кровь. Томас ценил это. Вот итальянцы, попытавшиеся занять место главных рыболов, но потом сунувшиеся в чистый криминал — это было уже неприятнее. Их скромная община была не сильно больше китайской, но вот пошуметь они могли в разы сильнее.

Впрочем, с итальянцами всегда можно было договориться. Индейцы напа тоже сидели за городом и особо не лезли в настоящую жизнь, а вот мексиканцы и черные… Каждых было тысяч по пять, но как же они надоели своими постоянными попытками добиться того, чтобы их считали за нормальных людей.

— Ала! Ала! — а вот вслед за китайцами прошли и те самые мексиканцы.

Тоже тащат телеги с красными крестами — русские, казалось, всем могут найти работу, но в то же время люди как будто и не сопротивляются. Может, это какой-то особый опыт, который передал своим поданным русский царь? Или даже мексиканцы с китайцами понимают, что бесплатный госпиталь в центре Сан-Франциско, который пообещал всем Макаров, будет полезен и им? Эх, не слишком ли этот генерал заботится о тех, кто совсем того не стоит?

— Прошу, мистер Ли, — в этот момент японка свернула к совершенно неприметному на фоне всех остальных дому, где, как оказалось, и обустроился один из лидеров вторжения.

Томас оценил подобную предусмотрительность, которая никогда не будет лишней на войне. В то же время в глаза бросались и изменения, которые привнес с собой новый жилец. По стенам были разведены провода для различных приборов, где-то за стенкой гудел генератор… И бумаги! Всюду лежали аккуратные стопки из сотен различных документов, которые явно показывали, что хозяин предпочитает верить чему-то большему чем словам. И это был очень разумный подход.

А вот и он сам! Из соседней комнаты быстрым шагом вышел мужчина средних лет, в каждом шаге которого чувствовалась военная выправка. Он был в мундире, но Томас знавал подобных людей — такие даже в пижаме не смогут скрыть звездочки на погонах. А вот взгляд… Бывший конфедерат словно завороженный уставился в ледяные серые глаза. Такие он видел не у военных, а у убийц, способных отдать на разграбление целые деревни. И вроде бы романтик, на которого сотнями вешаются самые разные девушки, от пастушек до дочек губернаторов, а у самого руки по локоть в крови. Очень страшная комбинация.

— Рад, что вы смогли приехать так быстро, — Макаров крепко пожал руку Томасу.

— Это было несложно. Вы поддерживаете железные дороги в идеальном состоянии, так что нам с вашей посланницей оставалось только показать пропуск.