Японская война 1905. Книга седьмая (СИ) - Емельянов Антон Дмитриевич

— И ладно бы кто-то другой поплыл, но Макаров… — Дуглас пропустил мимо ушей последние слова Фуллера.

— А в любом случае, — тот продолжил гнуть свою линию. — Неважно, что они думают. Неважно даже, правы они или нет. Важно, что тут собралось уже под десять тысяч вооруженных людей. Через неделю будет двадцать тысяч. Они знают эти земли, они очень злы, а еще у них есть наши сто броневиков. Новые «Виккерсы» очень хороши. Прошлые были сильнее старых машин, а эти… Словно винтовка против лука, совсем другой уровень.

На этот раз Дуглас кивнул, соглашаясь со своим коммандером. Они действительно собрали силу. И пусть вряд ли это поможет совсем уж выкинуть русских из Китая — тут нужно было быть честными с собой — но вот сделать так, чтобы у тех горела земля под ногами, они могли.

Решили повернуться к старым врагам спиной? Что ж, пусть готовятся платить за это!

Глава 20

— Смитти, сколько еще ехать? — Элис прекрасно знала ответ на этот вопрос, но это знание совершенно не мешало ей мучить секретаря отца.

Чтобы тот поменьше думал о том, у кого пошел на поводу.

— Меньше, чем было, когда вы спросили в прошлый раз, — Смитти ответил с привычным ехидством, вот только потом все-таки не выдержал. — Мисс Рузвельт, это же правда, что ваш отец разрешил вам поехать на передовую? Вы меня не обманываете?

— Конечно, нет, — с каменным лицом ответила Элис. — Иначе выделил бы он вас, своего лучшего секретаря, мне в сопровождение.

— Но, может, тогда все-таки выйдем на связь?

— Нельзя. Война все-таки. Кто как не такой умный человек, как вы, должен это понимать? Лучше расскажите мне про того, кто выкинет русских и японцев с нашей земли. Кого поставили командовать нашей армией?

— Вы же слышали про Пекоса Билла?

— Парня из сказок, который придумал лассо и навел порядок на Диком Западе?

— Нет, я имею в виду генерала Уильяма Шафтера. Вы же помните «Руф Райдеров», которыми командовал ваш отец во время высадки на Кубу, когда мы дали пинка под зад этим вытянутомордым испанцам?

— Нет-нет, отец никогда не рассказывал, как вел своих всадников в бой, — Элис картинно взмахнула руками. — Не каждый вечер. И ни про бой у Лас-Гуасимас, ни про захват холма Сан-Хуан. Хотя в одних названиях скользит мощь того подвига, что оказался под силу только этим бравым ребятам.

— Вы зря иронизируете, — покачал головой Смитти. — Именно эти сражения позволили выбить испанцев из полевых укреплений, после чего они заперлись в городе. Для примера: русская армия под Порт-Артуром оказалась в похожей ситуации — без поддержки флота, перед превосходящими силами противника, но они почти месяц сдерживали японцев только на пути к своим основным укреплениям. А потом и вовсе стали насмерть на дальних подступах, в отличие от испанцев не дав обстреливать свои тылы.

— Да, русские — очень опасные, я запомнила, — фыркнула Элис. — Вот только несмотря на геройства отца я помню и все остальное, что говорили про этого Шафтера. Не знаю, кто назвал его Пекос Биллом и когда это было, но уже во время Испанской войны он весил под триста фунтов и провел почти все время в тылу, строча письма в Вашингтон с рассказами о страшных потерях и невозможности выполнить задачу. К его удаче они шли достаточно долго, чтобы он разок собрал волю в кулак и пошел в атаку. А потом был разбит испанский флот, и город просто сам сдался. Двадцать четыре тысячи вышли, опустив головы перед нашими семнадцатью.

— Видите, генерал Шафтер все-таки победил. И более того, именно он организовал переброску всей нашей армии на Кубу. Пятьдесят транспортов, 14 кораблей сопровождения, тысячи тонн припасов и снарядов — это была крупнейшая морская операция в истории.

— А я слышала, что в 1855-м англичане и французы высаживали в русском Крыму под восемьдесят тысяч солдат. Это же больше, чем семнадцать?

— Зато за восемь лет до этого опять же генерал Уинфилд Скотт высадил 12 тысяч солдат в Мексике, взял Веракрус и положил конец той войне. Так или иначе, десанты — это особенность и сила именно англо-американского менталитета. Мы можем не любить Британию, но общие корни у нас есть, и от этого никуда не деться.

— А то, что русские с японцами привезли через океан почти 30 тысяч солдат — это так, можно не обращать внимания?

— Тридцать тысяч! Это они говорят по своему радио, где никто не мешает ляпнуть и пятьдесят, и даже сто. Лично я вот уверен, что Макаров приукрашивает свои силы, чтобы выглядеть более грозно, чем он есть. Когда ты так далеко от дома, любому человеку будет страшно. А ведь он не может не понимать, что и по его душу придут «Руф Райдеры».

— Бояться кавалерии, сидя на броневиках?

— Я не про лошадей, а про саму идею. У нас ведь полно храбрых ребят, которые уже встают под ружье, чтобы дать отпор чужакам. Из горных Юты и Вайоминга приедут «Роки Маунтин Бойс», из Мичигана и Огайо — «Мичиган Бакиайс», и это я еще не говорю про черные части вроде «Буффало солджерс».

В этот момент состав начал замедлять свой ход, и Смитти повернулся к окну, проверяя, все ли в порядке.

— Кажется, мы прибываем в Сакраменто, — он на всякий случай сверился со специально купленной еще в Нью-Йорке фотографией вокзала и тут же зачастил. — Дальше мы точно не поедем, это может быть опасно. Сейчас встретимся с губернатором Парди, вы зададите все те вопросы, которые вам поручил отец, а потом… Я все-таки буду настаивать на связи с Вашингтоном.

— Ты зануда, Смитти, — Элис потянулась, ее взгляд скользнул по площади за окном, а потом она одним слитным движением прижалась к стеклу, мгновенно перейдя на официальный тон. — Господин секретарь, а вы когда-нибудь слышали, что наши заводы начали делать какие-то новые броневики? Или это местная инициатива?

Смитти вслед за Элис окинул взглядом вокзал и на этот раз тоже заметил выползающие на площадь стальные коробочки. Гусеницы как у тракторов, моторы ревут на всю сотню, а то и все две лошадиных сил, и пушки… Два десятка 47-миллиметровых Гочкиссов и столько же пулеметов Браунинга были направлены прямо на их состав.

— Что это значит? — голос Смитти дрогнул.

— А вон тот флаг? — Элис указала на черно-желто-белое знамя над одной из машин. — Разве он принадлежит не русским?

— Русским. И они чувствуют себя тут так вольготно, — Смитти закусил губу. — Похоже, они уже давно взяли Сакраменто, но… Почему тогда они не сказали об этом по своему чертову радио? Их Макаров же так любит хвастаться любыми мелкими продвижениями в районе бухты Сан-Франциско. А тут — полная тишина!

— Я, конечно, не военный гений, — Элис нервно хмыкнула. — Но если и наши генералы не знают о захвате города, то… Все военные пополнения ведь точно так же, как и мы сейчас, приезжают на этот вокзал? И каковы шансы недавних новобранцев против этих взявших их на прицел машин?

Ответа не потребовалось. Солдаты в конце состава, где, казалось, еще есть шанс прорваться на свободу, попробовали открыть огонь, но русские даже не стали тратить снаряды броневиков. Вместо них отработала стоящая где-то в отдалении пристрелянная пушка, и взбунтовавшийся вагон моментально превратился в гору щепок и гнутых стальных балок. Быстро, просто и жестоко.

Элис с трудом удержалась на ногах, когда и их вагон тряхнуло от докатившихся разрывов. Показалось даже, что их сейчас перевернет, но нет… Повезло. Повезло ли?

— У вас нет шансов. Все, кто не хочет умереть без пользы для своей родины, опустите оружие и выходите наружу с поднятыми руками, — русский офицер с острыми длинными усами, делающими его чем-то неуловимо похожим на того самого Пекос Билла, показался на крыше одного из задних броневиков.

Несмотря на расстояние его голос разносился по вокзалу через десятки динамиков. И сразу стало понятно, что операция отработана до мелочей. Он ведь даже специально молчал в самом начале, чтобы показать, чем будет грозить бунт. А теперь можно поиграть и в хорошего полицейского. Глаза Элис с интересом сощурились, пока она уже гораздо внимательнее, чем раньше, изучала этого вояку.