Японская война 1905. Книга седьмая (СИ) - Емельянов Антон Дмитриевич

— Мисс Рузвельт, — Смитти тоже собрался и принялся сыпать инструкциями. — Вам ни в коем случае нельзя проявлять себя. Русские известны своим хорошим отношением к пленным, так что просто назовитесь именем одной из ваших подруг, и они вас не тронут. Потому что если они сообразят, что заполучили в свои руки дочь президента, это может очень плохо закончиться. Может, не для страны, но точно для вашего отца.

Элис старательно кивала на каждое слово Смитти. Она также не проявляла себя, когда по приказу молодого, но ловкого офицера с одной красной полоской на погонах шла к дверям. Но в тот момент, когда девушка оказалась на выходе из вагона — на одно мгновение, одна перед всеми, на высоте, на виду — она вскинула голову, и вся напускная покорность исчезла без следа.

— Я — дочь президента Северо-Американских Штатов! Я — Элис Рузвельт, и я прибыла сюда для переговоров с вашим командиром!

Сотни взглядов на площади разом повернулись в сторону девушки. Пленные американцы смотрели с надеждой, русские — с интересом. Где-то позади стонал Смитти. Но Элис точно не собиралась вести себя, как он. Выжидать, скрывать чувства, всегда сомневаться… Она не была такой, ее страна не была такой, так что пусть они лучше возьмут и решат все сразу — раз и навсегда.

Слушаю доклад Иноуэ и думаю о том, чего мы успели добиться за эту неделю на чужой земле. Или не доклад? Все-таки Хикару сейчас — это один из трех соправителей Сацумы.

— После того, как бывшие конфедераты Сан-Хосе пошли на нейтралитет, мы смогли наладить снабжение и ускорить движение вперед… — говорил Иноуэ, но меня в этот момент больше привлек хитрый взгляд Казуэ.

Девушка, скромно стоявшая в сторонке, явно знала больше и предлагала обсудить этот вопрос лично. Ладно, позже — я кивнул ей.

— За Сан-Хосе начинается плодородная долина Санта-Клара, — продолжал японец. — Много ровных пространств позволили нам быстро рассечь на части все собранные американцами силы. А вот дальше уже пошел район Пало-Альто с его бесконечными болотами. И здесь движение пришлось ограничить районом железной дороги и старой Камино Реал, которую строили еще местные миссионеры около века назад.

— То есть даже гусеницы не помогают? — уточнил я.

— Земля тяжелая, и это при том, что местный сезон дождей начнется только через месяц. Мощности моторов часто не хватает, так что мы действуем по более простой схеме. Подтягиваем бронепоезда, разрушаем укрепления — и потом уже лобовой штурм. Получается дольше, но американцы пока не придумали, что можно этому противопоставить.

— Слышал, они начали спускать ваши аэростаты?

— Доработали скорострельные пушки с миноносцев, чтобы задирались повыше. Подвозят их на ремонтных железнодорожных платформах и довольно метко стреляют. Мы, впрочем, быстро нашли способ противодействия. Просто всегда держим под прицелом их участок железной дороги и заранее все уничтожаем. Они, в свою очередь, пытаются пересадить пушки на телеги, но те просто не могут держать отдачу.

— Слышал, вы недавно захватили целый университет.

— Да какой там университет, — Иноуэ махнул рукой. — Впрочем, кампус на ферме Леланда Стэнфорда они построили приличный. Мужской — на 400 человек, а вот женский уже поменьше…

— Профессоров не обижали? — я не поддержал пренебрежительный тон Иноуэ.

Причем не только потому, что для меня Стэнфорд — это имя, но мне на самом деле могли бы пригодиться его профессора. Именно их выпускники помогли Калифорнии стать одним из самых богатых штатов Америки в мое время. Так зачем упускать такую возможность для себя? Да и чего тут думать: разве лишними будут люди вроде Джона Брэннора, у которого под рукой есть геологическая карта и образцы со всего западного побережья?

Или Джона Снайдера! Кажется, его исследования рыб — это мелочь, но на самом деле благодаря ему уже составлены биологические циклы десятков видов, которые в свою очередь помогают понять, как и сколько их можно ловить, чтобы на следующий год не остаться у пустого моря. Или его же исследования токсинов — мелочь же? Знать, каких рыб можно есть, а знакомство с которыми может плохо кончиться. Причем не только сразу, но и с накопительным эффектом. Золотое дно, о котором я забыл, но которое может еще больше укрепить нашу продуктовую безопасность.

— Все, как вы просили, — Иноуэ чопорно кивнул. — Университет окружили, но задерживать кого-то или мешать работе не стали.

— Прекрасно. И сколько осталось еще пройти, чтобы окончательно зачистить Сан-Франциско?

— От наших передовых позиций до форта Пойнт около тридцати километров. Сейчас мы замедляемся только для того, чтобы избежать лишних потерь, но даже в самом крайнем случае еще неделя, и город будет взят.

Я кивнул: оценка выглядела реалистично. Рывок Буденного на север обезопасил нам тылы, форты Бейкер и Алькатрас мы без лишнего шума взяли ночным десантом. Все-таки гарнизоны в 300–400 человек без тылов не могут обеспечить нормальной защиты. Люди выдыхаются, устают, начинают допускать ошибки — и в итоге мы обошлись практически без жертв.

— Вы же все равно не можете использовать все силы при атаке на Сан-Франциско? Даже с учетом ротаций?

— Все верно.

— Тогда выделите, сколько сможете, для зачистки побережья на юге прямо сейчас. Нужно взять Лос-Анджелес и зачистить территорию до наших мексиканских владений. И, конечно, железные дороги на восток…

Моя главная головная боль в последнее время. Повезло, что американцы пока направляли все свои усилия по борьбе с нами сразу на район Сан-Франциско. Но, вообще, у них было еще целых два маршрута к нам в тыл, которые мы пока не контролировали. Дороги из Лос-Анджелеса на восток через Пасадену к Сан-Бернардино и дальше к Аризоне и Неваде, а также кружной маршрут через Корону, пустыню Мохаве и дальше опять же в Аризону и Техас. Если наш противник оседлает эти железные дороги и отрежет нас крупными силами от Мексики, будет не очень приятно.

Проклятье! Из-за того, что мы не решили вопросы с безопасностью, приходилось сдерживаться по другим направлениям. А так-то я бы не отказался расширить зону контроля возле Сакраменто. Там ведь есть не только захваченный в плен губернатор, но еще и золотые шахты, Кеннеди и Эмпайер. Да и железо тоже добывают. Не так много, как в Пенсильвании или Огайо, но наши основные нужды закрыть можно. Вот в такие моменты и становилось очевидным, что даже пятьдесят тысяч солдат — это не решение всех проблем. Нужно больше! Не золота, людей! Люди — вот основная ценность!

— Да, вы передавали по радио, и мы уже начали готовить два полка, которые поведет генерал Хасэгава. Также мы получили контакты от господина Огинского, которые помогут провести захват нефтяных месторождений без лишних разрушений.

Я снова кивнул: уверенный тон и наличие своих людей во вражеском тылу внушали надежду, что все будет хорошо. Главное, чтобы никто не сотворил чего-нибудь странного, что вынудит наших врагов ускорить темп… Я опять поймал хитрый взгляд Казуэ и, не выдержав, сразу же после завершения ставки отвел ее в сторону.

— Что вы сделали? — прямо спросил я, глядя в черные смеющиеся глаза. — Это ведь как-то связано с конфедератами? Слышал, это вы организовали с ними переговоры и даже убедили отойти в сторону без каких-то явных уступок с нашей стороны.

— Я предложила им только то, чего они хотели.

— Давайте без игр, — я вздохнул. При всей пользе от Казуэ иногда с ней бывало довольно сложно общаться.

— Вы слышали про генерала Ли, командующего войсками Конфедерации во время Гражданской войны? — Казуэ распахнула глаза пошире. Макарова было сложно направить в нужную сторону, но он тоже был мужчиной, и некоторые женские чары пробивались даже сквозь его броню.

— Да, вы вышли на его потомка. Мэр Шмитц был очень доволен его успехами и собирался пойти на огромные уступки для движения ветеранов. Но Томас Фицджеральд Ли, несмотря на точно полученное им письмо, все равно исчез и перестал выходить на связь. Поэтому я хочу знать, что именно вы ему предложили.