Гасконец. Том 1. Фландрия (СИ) - Алмазный Петр

Я кивнул и мы вырвали вторую половицу. После этого можно было спокойно спрыгивать вниз. Я поднял свечу, улыбнулся товарищам и в этот момент, раздалось громкое:

— Они здесь! Они здесь!

Испанец появился в дверях кухни внезапно. В руке у него был взведённый, и брошенный нами охотничий арбалет.

Я успел только схватиться за шпагу, когда поймал туловищем арбалетный болт.

Сила удара сбила меня с ног, и я, вместе с зажжённой свечой, полетел в подпол.

В гости к нашей новой подруге, мадемуазель Бомбе.

Глава 23

Я прекрасно осознаю как глупо выглядел со стороны. Вопреки всему, что я читал в книгах, время едва ли замедлилось. Как и положено, между выстрелом и приземлением прошло едва полторы секунды. В голове лишь успело мелькнуть: «Блин, свеча!»

Ладно, хорошо, вместо «блин», было другое слово, покрепче. В общем, единственное, что пришло мне в голову и что я успел сделать — это задуть свечу. А потом последовал удар и хруст.

Сверху раздался крик, а следом выстрел. Наши бы точно не успели зарядить пистолеты, а значит стреляли испанцы? Я не был в этом уверен, просто лежал на земле, пытаясь пошевелиться. Тело не слушалось, и, к моему ужасу, не болело.

— Испанская кровь! — раздался крик сверху. А затем чёрная тень на мгновение накрыла собой всё. И я понял, что это де Порто перепрыгнул через открытый люк.

Звон стали накрыл собой пространство надо мной. Испанцы кричали, де Порто хохотал как безумный. Свист, то ли ножа, то ли арбалетного болта, рассёк воздух.

Крики и смех почти заглушили тихий хрип. Потом кровь брызнула в люк, и несколько горячих капель упали мне на лицо. Тело испанца рухнуло на пол, его голова свесилась вниз. Из шеи продолжала вытекать кровь.

Я хотел крикнуть друзьям, чтобы они были аккуратнее, но не смог. Стоило мне открыть рот, как боль пронзила всё тело, от мозжечка и вниз по позвоночнику. Я думал, что закричу, но воздуха в лёгких не было. Только тихий хрип.

Наверху, между тем, продолжалось веселье. Снова кто-то выстрелил, потом вскрикнул. Последовало несколько глухих ударов. Звон стали отдалялся, судя по всему, де Порто утанцовывал своих испанцев дальше от люка. Прозвучал крик, потом ещё один удар.

— Вы не правильно обращаетесь с пистолетом, месье, — услышал я смех д’Атоса, а потом последний глухой удар и еще один. Уже мягче, будто тело упало на пол.

— Де Порто, вам нужна помощь? — снова крикнул д’Атос.

— Лучше проверьте как там наш гасконец, — ответил ему д’Арамитц.

— Но там ещё двое! Я хочу драться!

— Бог с вами, — ответил ему гугенот и склонился над люком. Его лицо было в крови, и в лунном свете Анри был похож на дьявола.

— Ты жив, мой друг?

Я попытался что-то ответить, но не смог. Зато я открыл рот и приподнял руку. Анри усмехнулся и начал осторожно спускаться.

— Черти вас драли, Исаак, — закричал вдалеке д’Атос. — Оставьте мне хоть одного!

Д’Арамитц спрыгнул на мягкую землю и коснулся моей шеи. Я смог повернуться к нему. Болело теперь вообще всё.

Мушкетёр покачал головой, присел на корточки рядом, осмотрел рану.

— Ещё чуть-чуть, и упал бы шеей на бомбу, — сказал он. — Улыбнись.

Я через силу улыбнулся и д’Арамитц удовлетворенно кивнул. Потом взялся за древко болта и надавил на кожу рядом с ним. Вот теперь мне удалось заорать, и Анри тихо и холодно рассмеялся.

— Кость едва оцарапало, — хмыкнул он. — Господь сегодня на вашей стороне.

— А у Господа нет нурофена? — попытался пошутить я. Гугенот не оценил.

— Каким бы гасконским пойлом это ни было, название звучит отвратительно. — ответил он, оттаскивая меня подальше от люка.

— Ты сам из Гаскони, Анри.

— Я из Беарна! — парировал гугенот. — Крупного центра науки и богословия! А не из какой-то горной деревеньки, где козлов и сыра больше, чем людей!

Я попробовал рассмеяться и, на удивление, мне это удалось. Д’Арамитц разрезал ткань вокруг раны, надавил ещё раз, затем повернул голову на звук. Это де Порто и д’Атос спускались в люк.

— Ну как он? — спросил здоровяк.

— Пока не помрёт, — отозвался Анри. — Дух вышибло от удара, но рана пустяковая.

— Ну так вставайте, Шарль! Нам ещё ловить сеньора Лорку, — рассмеялся де Порто. Мне очень хотелось послать толстяка по матушке, но он был прав. Анри помог мне подняться. Болт вошёл не в грудь, как мне показалось сперва, а куда-то между грудью и плечом. Крови было не так много, так что д’Арамитц просто высыпал на руку щепотку пороха и прижал его к ране.

— Сейчас будет красиво, — сказал он, зажигая свечу. Я закрыл глаза. Порох шипел всего секунду, а потом я снова закричал. Когда открыл слезящиеся глаза, кровь уже запеклась. Болт никто вытаскивать не собирался. Рука висела плетью, но к счастью, у меня оставалась вторая.

— Идём, — процедил я, сквозь зубы, вынимая из ножен шпагу.

Де Порто поднял здоровенную бомбу. Даже он держал её двумя руками. Д’Атос запалил фонарь. Д’Арамитц, со шпагой в правой руке и кинжалом в левой, шёл со мной рядом.

Туннель, к счастью, был прямым как палка. Мы шли несколько долгих минут, почти не разговаривая, только слушая стук каблуков по каменному полу, да пыхтение де Порто. Арман спросил у здоровяка:

— Исаак, на кой-дьявол тебе эта дура?

— Если ты о бомбе, Арман, то я полюбил её за строгий нрав и отсутствие одежды, — рассмеялся здоровяк. — А если о мадемуазель Трюше, то она чудесно готовит.

Я хмыкнул, но хмыкать было тяжеловато. Рана не болела, только слегка жгло, а вот всё тело чувствовалось будто чужое. Голова немного кружилась, от постоянного мельтешения теней в неровном свете фонаря. Наконец, мы добрались до новой приставной лестницы и я грязно выругался.

— Ну что вы встали, Анри, Шарль, — продолжал поторапливать нас де Порто. — Нужно подниматься.

— А что если они нас ждут? — спросил я.

— Тогда придётся поторопиться. Мы ведь люди вежливые, — улыбнулся д’Атос.

— Арман. Ты сможешь подслушать, что у них там? Пожалуйста, — качнул я головой и прислонился к стене.

Мушкетёр глянул сперва на де Порто. Тот кивнул и тогда сам д’Атос улыбнулся. Он поставил фонарь на пол и быстро взобрался по приставной лестнице. Мы старались не шуметь, но де Порто всё время ёрзал, не желая расставаться со своей бомбой и ставить её на пол. Да и я, признаться, тоже, то и дело, но старался подвигать рукой, отчего только шипел и бился затылком о стену. Над нами было тихо. Арман спустился и усмехнулся.

— Затаились, как мыши.

— Так там кто-то есть? — шёпотом уже переспросил Анри д’Арамитц. д’Атос кивнул.

— Видимо услышали, как Исаак пыхтит, — улыбнулся он. — Но их там минимум двое. Сидят, молчат. Не знаю, что по оружию. На их месте, я бы заготовил пистолеты.

— А как ты узнал, что они там? Раз они молчат? — спросил я.

Д’Атос поднял палец к потолку.

— Тени, Шарль, тени. Без движения не посидишь.

— Спасибо, — я положил здоровую руку на плечо мушкетеру. — Откуда ты всё это умеешь, Арман?

— Семь лет в Париже, друг мой, — усмехнулся д’Атос. — Ну, месье, кто готов первым поймать ртом пулю?

— Как раз для этого, с нами моя возлюбленная, — ответил де Порто, едва сдерживая смех.

— Ты решил нас подорвать? — удивленная бровь д’Арамитца поползла по обычно безразличному лицу.

— Ну почему нас, Анри, друг мой, — на румяном лице де Порто сияла почти детская улыбка. — Только их.

— И как ты собрался это делать? — спросил я, снова оглядывая плечо. Болт чертовски мешал. Очень хотелось обломать древко, как в кино поступали со стрелами.

Но сам болт был куда меньше по размеру, и я боялся, что могу случайно расковырять рану. Рычаг совсем не тот, браться не удобно. Скорее всего, именно поэтому д’Арамитц и оставил его торчать. Хуже всего, то, что вслед за жжением пришёл зуд.

— Если обвалится потолок, пусть и вместе с испанцами… нам то какой прок? — спросил д’Арамитц.

— Я же стану взрывать её здесь, — усмехнулся де Порто. — Я уже запомнил дорогу, мы под галантереей.