Патриот. Смута (СИ) - Колдаев Евгений Андреевич

Ефим железо не взял, отказался. Сказал, что в своем тегеляе ему привычнее, да и надежен он вполне. Делался на заказ, по его фигуре. Уверен он в нем. От длинноствольного стрелкового тоже отказался. Сказал, что из лука хорошо бьет, а один лучник в отряде точно нужен. Точность выше. Если что-то поджечь, стрелы специальные имеются.

Но пистоль на пояс подвесил.

Бандальеры-берендейки все взяли, заполнили содержимое. Стрелять придется не один раз из каждого ствола. Дело могло быть долгим и не легким. Нужно готовиться к худшему.

Посмотрел я еще раз на свою малую рать. Встал перед ними.

— Господа! Бойцы! Товарищи! Сегодня мы искореним разбойников. Ударим им в самое сердце. Выкорчуем эту гадину с нашей воронежской, родной земли.

Воины переглядывались, кивали. В их глазах я видел готовность, собранность, но и некоторые опасения. Так и чувствовалось стоящее в воздухе — «ведьма», «нечистый», «дьявол». Опасались люди того времени столкновений со всем этим. В бога веровали, надеялись на его защиту. Но всякое мистическое старались обходить стороной.

Пришлось провести разъяснительную работу.

— Знаю, что эти лихие люди запугали всю округу. Ходят слухи, будто атаманша у них, колдунья. — Я посмотрел на них всех. — Товарищи мои, все это сказки и попытки остановить нас и наше правосудие. Я сам видел переодетых в чертей татар. Маска, мех и рога нашитые. Это обычные люди, которые хотят нас всех запугать.

Григорий закивал в знак понимания. Он же тоже все это видел, а я продолжил:

— Ночью все кажется нам не тем, что есть на самом деле! Если там, в болоте любой из вас увидит что-то… Помните! Это лишь обман зрения! Это тени и уловки врагов. Происки тех, кто хочет вас запугать. Не убирайте руки с оружия. Не отступайте и не бойтесь! Сталь, огонь, порох и собрат, стоящий рядом, защитит. Мы вырежем и выжжем эту язву. А на рассвете увидим! Все, что там было — просто люди и их ужасные дела.

На лицах бойцов наконец-то появилось воодушевление и боевой задор.

— Ура, товарищи! — Я чуть помедлил и добавил. — С богом! Он с нами, он за нашими плечами, он направит наши длани, чтобы сломить этот порочный вертеп.

Святой отец, который присутствовал в зале, но доселе не вмешивался, начал читать молитву. Двинулся от алтаря к нам, перекрестил, благословил каждого. Окропил святой водой.

— Пора! — Громко произнес я.

Тайный проход, ведущий из храма наружу, располагался как раз за алтарем.

Когда мы проходили мимо — батюшка продолжал говорить слова молитвы и напутствия. Призывал бога, всех святых, ангелов и архангелов стать за спинами нашими и направить силы наши против врагов.

Спустились.

Ход вначале вел в погреб. Оттуда в неприметном закутке, сокрытый за ящиками и кадушками, начинался спуск вниз. Веяло холодом, сыростью, землей, долгими катакомбами.

Пошли. С потолка кое-где капала вода. Своды были земляные, но во многих местах оказались укреплены деревом. Подпорки держали грунт. Узкое пространство давило.

Впереди шел Ефим. Факел, что он тащил в руках, чадил и дым от горящего масла бил в ноздри. Неприятный, химический, резкий. Шли след в след, согнувшись, пригибаясь к земле. Кое-где приходилось вообще проползать на карачках, вжимать голову в плечи. Продвигаться боком.

Пока лез, вспомнились старые истории из прошлой жизни о Воронеже.

Знакомый один рассказал, что ходов подземных у нас на Родине — видимо-невидимо. Я ему верил. В центральной части само собой напрашивалось подобное. Город строился как крепость. И Лжедмитрий, и Петр Великий спустя сто лет хотели переносить сюда столицу. Расположение на холмах говорило, что иметь тайный выход к реке на случай какой беды — дело годное.

Случись что, нырнул в лаз. Десять минут и уже близ берега. В лодку и был таков. В условиях существующей татарской угрозы — еще лучше и нужен. Военные вылазки делать во время осады. Отправлять гонцов неприметными.

Но когда слышал я, что в новых районах есть тоже какие-то подземные ходы — удивлялся. Сказка какая-то, вымысел. Люди, видя малое, зачастую придумываю много.

Вряд ли до моих дней сохранилось больше пары незасыпанных ходов. Да и те, скорее всего, были ходами между соседскими домами и почти полностью обрушились.

Дышать становилось тяжело. Мы были глубоко под землей. Но здесь спереди повеяло ветерком. По ногам, холодом.

Наша процессия остановилась.

— Добрались. — Передали тихо по цепочке.

— Идем.

Факел потушили. Вышли в ложбинку под прикрытие кустарника и кривых деревьев. Луна скрылась за облаками — хорошо.

Высунулся, осмотрелся.

Город, что нависал над нами, покрыт темнотой. Только на башнях горят факела. Дозор несется. Мало ли кто ночью через стену надумает лезть.

Тихо, безлюдно, спокойно.

— Пошли. — Дал приказ.

Под прикрытием ночи отряд пересек открытое пространство. Шли быстро, ничем не отсучивая и стараясь не издавать звуков. Не привлекать внимание городского караула. Да, расстояние далекое, но лишний шум может повлечь ненужный нам интерес. Тревогу поднять могут.

Вошли в прибрежную рощу. Удалось пройти совсем незамеченными или нет — узнаем утром. Слухи о том, что кто-то под стенами ночью бродит поползут. Ну и пусть.

Слева в тусклом звездном свете виделись возвышающиеся строения монастыря. Я махнул рукой, повел людей за собой. Мы добрались до построек. Обогнули храм, подошли к нему со стороны реки.

— Ефим. — Тихо произнес я.

Парень кивнул, юркнул вперед, в кусты. Через минуту вернулся.

Следом за ним из темноты вышел батюшка. Посмотрел на нас, собравшихся и ждавших. Перекрестил. Слова не сказал, повернулся и повел за собой.

Молодец племенник воеводы, договорился, все четко сделал. Людей нашел, на кого положиться можно и подготовил.

Шли неспешно. Я держал попа в переделе видимости. Безлунной ночью дистанция оказалась совсем небольшой. Поэтому двигались мы вблизи. Отряд следовал попятам. Я вслушивался в их движения — вроде бы даже неплохо. Не отлично, не хорошо. Но с тем снаряжением, которое есть и без месяцев тренировок, эти люди работали в плане скрытности на пределе возможного.

Впереди раздался плеск. Волны били о берег, лодки постукивали бортами. Тихо.

Нас ждало три легких суденышка. Мы распределились примерно поровну. Погрузились. Толкнулись. Отплыли, стараясь не шуметь.

Святой отец перекрестил нас и исчез в темноте.

Прошли вдоль камышей, немного, метров пятьдесят. Я приказал поворачивать, двигаться через реку. Луны нет, нужно пользоваться, пройти в темноте. Как можно быстрее перебраться. Весла аккуратно шлепали по водной глади, двигали суденышки вперед к Левому берегу. Течение сносило нас дальше от Колдуновки.

План был такой: когда почти пересечем реку, близ берега свернем налево. Двинемся против течения вдоль равнинного берега. Там оно и слабее, и ориентироваться проще. Легче будет посчитать расстояние и понять — где мы.

План того, где и как нам надо выбираться у меня был. Пленные бандиты рассказали. Пытались говорить разное, юлить, уклоняться, врать. Но я в процессе допроса факты сопоставлял, задавал наводящие вопросы, ловил во лжи.

Как итог — вывел на чистую воду. Потом накидал на земле план, запечатлел в голове. Так проще было.

Пересекли реку быстро. В полной темноте и почти не издавая звуков. Отнесло нас по моим прикидкам не так уж далеко. Первая лодка почти что уперлась в камыши. За ними раскинулись заливные луга.

— Поворачиваем против течения. — Скомандовал я тихо. — Идем вблизи зарослей.

Бойцы навалились на весла. Работали хорошо, старались не шуметь насколько это возможно. Повисли томительные минуты ожидания.

Наконец-то впереди показались первые деревья. Уже какой-то ориентир.

— К берегу. — Отдал приказ, и мы пристали.

Выгрузились, лодки замаскировали.

— К деревьям. Я иду последним. Ждать там.

Люди растворились в темноте.

Следы выгрузки я постарался прикрыть, насколько это было возможно, не тратя много времени. Да, утром патрулю, если такой будет здесь проезжать, сразу станет понятно — из реки вышел какой-то отряд. Но до этого мы должны все уже сделать. А ночью главное — чтобы именно в темноте наше присутствие не раскрыли.