Патриот. Смута (СИ) - Колдаев Евгений Андреевич

Сомнительно, что разбойники здесь рассылают разъезд. Но — лучше подстраховаться.

Сделав дело, осмотрелся. Двинулся к деревьям вслед за отрядом. Пересек небольшую тропу. Остановился на ее другой стороне. Всмотрелся. Мои перешли хорошо, следов не оставили. А вот по ней двигались часто. Даже следы коней видны были. Подкованные.

Все же патруль здесь есть. Или бандитские отряды рыщут по округе.

Учту.

Двинулся дальше, почти сразу оказался на опушке, вошли в бор. Смолистый приятный запах ударил по ноздрям. Строевые сосны вздымались к небу. Здесь лес не был сырым, пах хвоей. Пролетела сова, ухнула, ушла куда-то вглубь. Деревья в темноте выглядели неведомыми исполинами. Казалось, тянули к нам ветви.

Люди расселись у стволов, ждали меня, немного нервничали.

— Так, бойцы. — Я тихо начал инструктаж. Нужно повторить сказанное. — Ведьма эта, никакая не ведьма. Вселила в души людей испуг. Напоминаю, господа. Если видите в лесу что-то странное. Не кричите. Ночью оно все испугать может. Ночью привидится то, что днем понятно.

— Мало нас. — Проговорил один из бойцов. В голосе звучала неуверенность.

— За нее же черти стоят. Лешие нас заведут.

— Отставить, господа. Никто никого никуда не заведёт. Дорогу знаю. Выспросил всю у тех разбойничков. Вытянул у каждого по одному. Вместе сложил. Обмануть не смогли. — Я усмехнулся. — Понимаю, где посты стоят… Пройдем. Главное без страха и тихо.

Люди в темноте переглядывались. Приказ для них значил многое, но на душе, это было видно, кошки скребли.

— Я вас до хутора доведу. Пока вы со мной, ничего не бойтесь. Выйдем на позицию. Из засады всех их мигом положим. Да, нас мало. Но нас не ждут, это раз. — Выдержал паузу. — Мы, здесь закон. Это два. И три. Эти люди силами темными прикрываются, хоть и никакие не колдуны. Значит, бог на нашей стороне. Сила она, в правде. А правда, за нами.

Легко сказать, да сложно сделать так, чтобы суеверные бойцы перестали думать, что лешие их заведут куда-то вглубь. Надеюсь, моя негромкая тирада возымела эффект. Хуже паникующего бойца ничего нет.

Четко все надо делать, и все получится.

— Идем. След в след, за мной. Если руку поднял, останавливаемся. Садимся. Каждый последний видит спину того, кто перед ним. Если слышите, что кто-то отстает, касаетесь спины идущего впереди. Предупреждаете тихо. Останавливаемся. Всех ждем. Подтягиваемся. — Я махнул рукой и двинулся вперед. — А сейчас не болтаем. Идем, слушаем.

Шли цепочкой.

За мной следовал Григорий, за ним все двенадцать наших бойцов. Замыкали Ефим и Пантелей. Сосны взметались ввысь, подлесок вокруг был негустой. Участки бурелома я выделял и заранее обходил. Ночью ноги ломать, блуждая по бревнам — плохая затея.

Приходилось то и дело сверяться с направлением по звездам.

Из-за облаков выглянул месяц, идти стало проще.

Шли долго. Продвигались по краю сосняка. Холмистая местность завершалась. Путь теперь вел вниз. Пахнуло сыростью.

Внезапно впереди послышались голоса.

Я показал рукой. Остановился. Весь отряд присел. Чувствовалась нарастающая в людях перед боестолкновением нервозность.

По прикидкам до одной из троп, указанных разбойниками, чуть дальше. Однако, с учетом того, что идти прямо никак не получалось, вполне может быть — это она. Ночью без компаса достигнуть подобной точности — уже успех.

— Ждем. Передавай по цепочке. Тихо.

Выждали.

Небольшой отряд прошел мимо. Где-то пятьдесят метров впереди. Двигался он к воде. Человек восемь, может быть десять, если по звукам. Шли, не таились, болтали, шутили. Здесь они считали себя хозяевами. Это их воровская земля.

Хрена! Еще чего! Такое поведение только добавило крупицу в общую чашу моей злости и ненависти к разбойникам. Зажрались, страх потеряли. Это хорошо, но какие наглецы!

— Так, вы тут. — Распорядился. Сидите тихо. Рассейтесь чуть и затаитесь. Григорий, ты за главного. Ефим на подхвате.

Оставил им свой сидорок с подарками для Маришки. Сам двинулся вперед налегке.

Не прошел и двадцати метров, как ощутил первый признак того, что мы на верном пути. Вначале почуял, потом понял, вот оно. Решил подойти ближе, глянуть.

Разбухший человеческий труп был распят, растянут на веревках между двумя соснами. Из него торчали несколько стрел. Одежда — простое нательное белье выцвело, сам он был обклеван птицами. Смердел отвратно. Кто неготовый и со слабыми нервами такое увидит…

В чертовщину сразу уверует и удерет. А еще и шум поднимет с перепугу.

На то и хитрый расчет.

Я двинулся дальше, пригибаясь к земле, вслушиваясь. Свернул направо. По левую руку оставалась тропа. Прошел еще метров сто, хорошо понимая, куда мне двигаться и как. Наткнулся на еще один труп.

На этот раз висельник.

Нагой, бледный при свете луны, подгнивший, объеденный, смердящий. Руки за спиной связаны. Веревка слегка поскрипывала, тело покачивалось. На груди красовалась доска с надписью.

«Царь».

А на облезшем черепе покоилась корона, сплетенная из деревяшек, шишек и сухой травы. Эдакий мертвый, пугающий венок.

Затейливо у них здесь. Даже писать кто-то умеет. Не просто так все происходит. Ох, непросто. Есть у этих разбойничков черные кардиналы. Сидят они где-то в столице и организовывают. Руководят всем этим безобразием на местах.

Где-то тут, чуть дальше слева и впереди должен быть поворот к хутору и пост. Судя по рассказам, стоят там больше для вида. Маришка требует, вот и стоят. Бандиты давно растеряли бдительность, решили, что они здесь власть.

Недолго вам осталось. Я сжал кулаки!

Пробрался через заросли. Аккуратно, не оставляя следов, перешел тропу. Прислушался. Пост действительно был, но слышно его… Кто же так в карауле стоит? Эти олухи пели. Даже нет. Не пели, орали, горланили во всю глотку. Вот это нагло, вот это я понимаю. Неужели не думают, что их здесь накрыть могут?

А может, хитрость это, засада. Ждут нас?

Надо аккуратно пощупать, посмотреть. На рожон не лезть. Уж больно привлекательно смотрится такой пост. Налетел, порезал всех тихо. Дальше пошел.

Подобрался ближе. Двигался тихо. Прислушался.

Небольшой дымный костерок, распугивающий весенний гнус, отбрасывал длинные тени. Три человека сидело на бревнах вокруг, радовалось жизни, делало вид, что караулит. Я бы за такое прибил бы. Это же нарушение всех возможных идей постовой службы.

Но…

Дело нечисто. Не давало мне покоя такая явная глупость. Я задумался, осмотрелся.

Складывалось впечатление, что этих троих идиотов прямо выставили напоказ. Настоящий пост на другой стороне, в темноте. Скорее всего — воронье гнездо.

Если кому нападать, неопытный решит, что удача — налетит, этих идиотов порежет, а настоящие сторожа шум поднимут и гам.

Интересно.

Такой подход к делу говорил, что у Маришки есть смышленые и верные люди. Это не просто разбойники, а опытные бойцы, понимающие кое-что в ведении партизанских действий. Дополнительный плюс в идею того, что за всем эти разбойничьим людом стоит кто-то опытный. Какой-то человек военный. А ведьма — это хитрая выдумка и ширма. Яркая, броская, пугающая — марионетка.

Но — лишь обложка.

Я посидел еще немного в темноте, наблюдая за костром. Посмотрел, подумал, прикинул, где должен сидеть настоящий сторожевой пост.

Внезапно до ушей моих донеслось конское ржание. Стук копыт!

Здесь где-то рядом есть болото и гать через него. Там дальше вглубь. И оттуда двигались какие-то гости.

Затаился, смотрел во все глаза. Свет месяца был на моей стороне. Да и костер помогал.

Пьянчуги всполошились, испуганно переглядывались друг с другом.

— Стой, кто идет! — Выкрикнул один из них, поднимаясь и смотря в темноту.

Из леса показалось несколько всадников.

Татары!

Глава 22

Крымчаки! Это не хорошо.

Всмотрелся. Отряд не походил на какой-то дозор или рядовой разъезд. Боевой, сплоченный коллектив, бывший в деле и с него сейчас возвращающийся. Суровые, хорошо снаряженные, опытные. Один из них ранен, голова перевязана. Еще у одного правая рука покоилась на подвесе. Но трое выглядели опасными противниками.