Патриот. Смута (СИ) - Колдаев Евгений Андреевич

Они вдвоем кивнули.

— Желаю вам выжить. Всем.

— И тебе, Игорь. Выжить.

Я поудобнее перехватил сидор, полез по болоту обходить хутор кругом. За спиной бойцы заняли позицию. Готовились идти вперед, стрелять. Тихо, аккуратно притаились, высматривали цели. Да, мало нас, а врагов много. Но внезапность — это сила.

Двигался, не торопясь, сливаясь с местностью. Высматривал дозоры. Несколько человек у окраины хутора мелькало. Но насколько они наблюдают за округой, мне было неясно. Больше походило, что они отошли от костра и творившейся там вакханалии по нужде.

Пока лез сквозь болото, изучал и прикидывал население всего этого бандитского притона. Сколько их?

Слышались женские крики, смех, грубые мужские голоса. По моим прикидкам и размеру пространства придаваться разгулу здесь могло порядка двухсот человек, если прямо плотно. Однако сейчас, была у меня такая уверенность, пило и гуляло на островке человек тридцать, может, сорок. Из которых приличная часть — какие-то распутные девки. Скорее всего, еще человек десять сторожат… Или пытаются делать вид, что в дозоре. Еще какое-то количество отдыхает, спит.

Еще татары. Не давали они мне покоя. Не нравились.

Итого — больше полусотни. Может человек семьдесят или даже восемьдесят. Но боевых, если половина от этого числа будет — то максимум. Женщины и пьяные в стельку мужики — такие себе вояки. Мордой в землю, скрутить, связать и дело с концом.

Выходило соотношение один к двум не в нашу пользу. Но у нас первый удар. Четырнадцать аркебуз залпом с одной стороны и еще одна моя. Дальше в ход пойдут пистолеты, это еще пятнадцать выстрелов. А еще мои славные подарочки, которые и паники наведут и проредят поголовье тех, кто сидит у основного костра.

Я рассчитывал на них.

Лез через болото, слушал и продвигался все дальше. Еще немного и зайду, по моим прикидкам, примерно сбоку позиций, которые занял мой отряд. Они с запада, я с севера.

Пойдет потеха.

Наконец-то начал заходить к хутору. Позиция мне нужна была хорошая. Надо бы на крышу взобраться, чтобы сверху на все это взглянуть. Гранату швырнуть в костер.

Прямо идеально.

Как раз передо мной высилось крупное здание. Неказистое, построенное наспех. Высокие пролеты, крыша покрыта абы как сеном. Стены из бревен, торчащих из-под намазанной поверх глины. Строили явно впопыхах, без особого старания. Либо уже обветшало и разваливаться начало. Непонятно в темноте.

Оно отделяло меня от центральной части хутора. От того места, где шла гульба. Судя по отсветам и шуму — вокруг одного костра. Большого лесного, горящего ярко и сильно. Хохот разносился звучный. Люди кричали на разные лады — кто голосисто, кто хрипло.

Завизжала какая-то девка. Раскаты хохота заглушили ее.

Черт-те что там творится. Но мне на руку. Не услышат, как подбираюсь.

Я выбрался на гать. Наконец-то ноги ощутили плотную поверхность. Отлично. Осмотрелся. Слева неказистое, приземистое, длинное здание. Из двух труб, разнесенных от центра примерно на равное расстояние, клубится дымок. Жилое выходит, топится. Люди спят. Справа — тоже кривое и косое строение, больше напоминающее избушку на курьих ножках.

Зуб даю на отсечение, это Маришкина хата. У ее стен было свалено несколько массивных переплетенных друг с другом пней. Трупы птиц были воткнуты в сучья, торчащие из плохо отесанных стен и крыши. Несколько черепов валялось рядом. Какие-то были прикреплены к стенам. Коровьи, конские, овечьи, козьи и даже несколько людских. Также там, под столбами, что держали жилище, красовалась приличных размеров гора костей. Горели факела, образуя тропу от крыльца к центру поляны.

Я подавил желание пробраться туда, тихо оглушить ведьму и утащить ее с собой в болото. План интересный, но рисковый. Да и без нее — все эти отморозки не разбегутся. Может, передерутся, но точно выберут нового вожака.

Идея интересная, последствия опасные.

Собрался, двинулся вперед. Рывком преодолел расстояние от края болота до строения с мазанными глиной стенами. Прислушался к своим ощущениям. Конюшня и сеновал. Пахло прелым сеном, конским дерьмом и самими животными, сильно. Доносилось их фырчанье.

Залезть на крышу не проблема. Есть ли внутри люди? Неясно. Услышать могут, что ползу. Кони вряд ли начнут волноваться. А если и будут — не так сильно. Вряд ли пьяная толпа приметит что-то неладное.

Внезапно я услышал, как с угла кто-то идет.

Черт.

Замер, вжался в стену. Секунда, другая. В руке кинжал, аккуратно и тихо извлечённый из ножен. Аркебузу отставил в сторону. Нужен простор действий, а она сейчас — помеха.

Шаги рядом. Появился запах — немытое кислое, потное, отдающее луком тело. С примесью рвоты, перегара, спирта и болезненной гнили.

— Кха… Ха…

Кто-то сплюнул, смачно высморкался, захрипел. Миг. Покачивающейся походкой мужик вышел из-за угла здания. На меня ему было плевать. Даже не заметил. Брел к поднимающемуся на краю болота дереву. Чуть свернул, покачнулся.

И здесь у меня созрела корректива в изначальный план. Небольшая.

Вмиг я оказался за его спиной. Кольнул под лопатку. Рукой прикрыл рот. Разбойник умер быстрее, чем понял это. Оттащил его, привалил к стене. Вроде бы спит, в стельку пьяный. Начал снимать штаны. Дело было непростым. Воняло невероятно. Но сделать нужно. Длинный кусок ткани послужит как праща. Костер далеко, и неказистый, увесистый горшок докинуть до него будет нелегко. А это — страховка.

Достал один из сосудов. Завернул в полученные только что грязные тряпки. Затянул, орудуя ножом так, чтобы было удобно ухватится, раскрутить и метнуть всю конструкцию.

Одна есть.

Еще две.

Поджигать конюшню мне не хотелось. Животные невиновны в том, что служат отморозкам и убийцам. К тому же — они нужны в городе. Лучше трофеями взять, живыми.

Осмотрелся по сторонам. Никого. Прихватил слегка опустевший сидор и перебежал к жилому зданию. Поставил один горшок с одной стороны. Другой у второго угла. Со стороны болота. Увидел какого-то пьяного, покачивающегося мужика, выбравшегося из одного шалаша. Вжался в землю

Броском подобраться и убить — далеко. Подождал, пока он убрался куда-то в темноту. Высек одну искру, запалил. Перебрался, поджог второй сосуд.

Эти горшочки не были такими уж опасными. Их задача, послужить отвлечением внимания.

Пока они понемногу разгорались вернулся за сеновал. Подхватил аркебузу, перекинул ремень через плечо. Накинул сидор с грязными штанами и оставшейся бомбой внутри. Подпрыгнул, схватился за балку, подтянулся. Начал взбираться по крыше. Торопился, но действовал аккуратно, стараясь не шуметь. Прелое сено лежало неравномерно на деревянном основании, проминалось, скользило. Что-то летело вниз.

Строение было неказистым и построенным явно не для того, чтобы кто-то на него взбирался. Крыша поскрипывала. Каждое движение повышало риск свалиться, проломить поддерживающие кровлю доски.

Руки скользили, хвататься приходилось за какую-то гниль. Подтягиваться.

Не без труда мне удалось взобраться по скату на гребень. Наконец-то.

Аккуратно высунулся и вгляделся в творящееся внизу.

А происходил там настоящий бедлам. На площадке, окруженной строениями, в самом центре хутора предавалось возлияниям человек тридцать. Часть из них валялась, ползала, поэтому точное количество определить было сложно. Я торопился.

Примерно треть, покачиваясь, пыталась танцевать. Какой-то дикий танец вокруг костра. Прыгала, бесновалась, кто-то выдавал гопака, падал. Над ним смеялись. Но через пламя прыгать никто не рисковал.

Еще треть, сидя у костра, тискала девок. Те особо не сопротивлялись, взвизгивали, кричали. Отворачивались больше для вида, а не из-за желания. Этих было, пожалуй, больше всего. Именно среди них больше всего было валяющихся и вусмерть пьяных.

Последние, самые малочисленные, семеро — восседали за столом, смотрели на все это и что-то обсуждали. Выглядели они достаточно трезвыми в сравнении с остальными. Не потеряли ясность мысли и были неплохо вооружены и одеты. Отличались от остальной голытьбы.