Оракул с Уолл-стрит 7 (СИ) - Тыналин Алим

— До двадцати бойцов. Автоматы Thompson, взрывчатка, план штурма. Атака назначена на половину девятого вечера.

Я взглянул на часы. Половина седьмого утра. У нас есть четырнадцать часов на подготовку к осаде.

— Томми, собери всех командиров. Меняем планы. Вместо нападения на склад готовимся к обороне особняка. Сегодня ночью Марранцано получит урок, который запомнит надолго.

Поднявшись к себе в кабинет, я не смог заснуть. Первые лучи мартовского солнца пробивались сквозь тяжелые портьеры моего кабинета, когда я все еще сидел в кожаном кресле, обдумывая результаты ночной встречи с федералами.

Сорок восемь часов на получение санкций от Вашингтона. Два дня, за которые Марранцано мог нанести решающий удар. Нужно действовать на опережение, создать финансовую систему, которая выдержит любые потрясения.

Я спустился в подвал особняка, где несколько месяцев назад О’Мэлли организовал для меня тайную комнату. Раньше здесь хранились вина и консервы, теперь это стало моим секретным финансовым центром.

За массивной дубовой дверью, замаскированной под стеллаж с книгами, располагалось помещение размером двенадцать на восемь футов. Стены из кирпича, покрытые звукопоглощающими панелями.

Стальной сейф Mosler Double Guard, вмурованный в дальнюю стену. И самое главное, телефонная линия прямой связи с Европой, проведенная через подвал соседнего здания.

О’Мэлли ждал меня, сидя в инвалидном кресле у стола, заваленного документами. Его лицо было все еще бледным от недавних ранений, но глаза горели привычной энергией. Доктор Маккейб разрешил ему вставать только на несколько часов в день, но О’Мэлли использовал это время по максимуму.

— Босс, — поприветствовал он меня, не отрывая взгляда от финансовых отчетов, — как прошла встреча с федералами?

— Сорок восемь часов на размышления, — ответил я, усаживаясь за стол напротив него. — Нужно подготовиться к любому исходу. Если соглашение провалится, у нас должен быть план отступления.

О’Мэлли указал на стопку документов:

— Кляйн подготовил схемы перевода капитала в семь европейских банков. Credit Suisse, Union Bank of Switzerland, Deutsche Bank, Barclays, Société Générale, Банк Италии и Amsterdamsche Bank. Каждый получит часть средств, никто не будет знать полной картины.

Я изучил схемы. Сложная система корреспондентских счетов, подставных компаний и перекрестных гарантий. Настоящий финансовый лабиринт, в котором даже опытный следователь потерялся бы на месяцы.

— Сколько времени займет перевод?

— При использовании телеграфной связи трое суток, — ответил О’Мэлли. — Но Кляйн предлагает делать это поэтапно. Сначала основная сумма в швейцарские банки, затем перераспределение по остальным странам.

Я подошел к телефонному аппарату Siemens Halske, установленному на отдельном столике. Черный корпус с золотой отделкой, трубка из черного бакелита, циферблат с цифрами от 0 до 9. Самая современная модель для международных переговоров.

— Соедините меня с Цюрихом, — сказал я оператору. — Credit Suisse, господин Мюллер.

Долгие гудки, треск статических помех, затем знакомый голос с немецким акцентом:

— Guten Tag, Herr Sterling. Как дела в Нью-Йорке?

— Хорошо, господин Мюллер. Хочу обсудить расширение наших финансовых операций.

Ганс Мюллер, управляющий отделением Credit Suisse в Цюрихе, был человеком старой школы. Консервативный швейцарский банкир, который превыше всего ценил стабильность и конфиденциальность. Наше сотрудничество началось полтора года назад, когда я начал переводить первые прибыли от биржевых операций.

— Какие суммы обсуждаем? — спросил он деловито.

— Четыре с половиной миллиона долларов США. Перевод в течение трех дней.

Пауза. Даже для швейцарского банка это значительная сумма.

— Herr Sterling, это потребует специальных мер безопасности. Такие переводы привлекают внимание американских властей.

— Именно поэтому мне нужна ваша помощь. Деньги должны быть разделены между семью банками в разных странах. Никто не должен знать полной картины.

О’Мэлли подкатил инвалидное кресло ближе к телефону и подал мне список подготовленных Кляйном подставных компаний:

— Передайте ему названия корпораций, — шепнул он.

— Господин Мюллер, я диктую названия компаний-получателей. Helvetia Trading Corporation, Alpenland Holdings, Edelweiss Investments, Rhein Financial Group…

Швейцарский банкир записывал каждое название. Все эти компании существовали только на бумаге, юридические адреса в Цюрихе и Женеве, но никакой реальной деятельности.

— Понятно. А золотые резервы?

— Триста килограммов золота в слитках. Половина в Цюрихе, половина в Женеве. Хранение в защищенных подземных сейфах.

— Это будет стоить дополнительно. Аренда хранилищ, страхование, охрана… Около двух процентов от стоимости золота в год.

— Согласен. Господин Мюллер, это долгосрочные инвестиции. Возможно, золото пролежит в ваших сейфах несколько лет.

— Kein Problem. Швейцарские банки созданы для долгосрочного хранения капитала.

Когда я повесил трубку, О’Мэлли показал мне следующий список:

— Босс, теперь нужно связаться с Union Bank of Switzerland. Там у нас будет резервный счет на случай проблем с Credit Suisse.

Следующий час я провел в телефонных переговорах с банкирами из Берна, Женевы и Лугано. Каждый разговор похож на предыдущий, вежливые приветствия, обсуждение сумм, техническая координация переводов.

Фриц Вебер из Union Bank of Switzerland был более молодым и энергичным, чем Мюллер. Он быстро понял суть операции и предложил дополнительные услуги:

— Herr Sterling, мы можем создать для вас трастовый фонд в Лихтенштейне. Полная анонимность, никаких вопросов от налоговых органов.

— Это интересно. Какие условия?

— Минимальная сумма один миллион швейцарских франков. Комиссия полтора процента ежегодно. Управление через доверенных лиц.

— Оформляйте. Название фонда «Новый мир».

О’Мэлли усмехнулся:

— «Новый мир»? Символично.

— Патрик, мы действительно создаем новый мир. Финансовую систему, которая выдержит любые кризисы.

Третий звонок в Люксембург, в Banque Internationale. Там работал Жан-Поль Дюпон, французский банкир, который специализировался на дискретных операциях для американских клиентов.

— Monsieur Sterling, — поприветствовал он меня на слегка англизированном французском, — я слышал о ваших успехах на Уолл-стрит. Чем могу помочь?

— Мне нужно создать сеть подставных компаний в Люксембурге. Для операций с недвижимостью и ценными бумагами.

— Combien? Сколько компаний?

— Пять. Каждая с капиталом в сто тысяч франков. Номинальные директора, секретные акционеры, полная конфиденциальность.

— C’est possible. Это возможно. Но потребует времени. Две недели на оформление документов.

— Отлично. Переводите необходимые суммы с моего счета в Credit Suisse.

Когда я закончил международные переговоры, часы показывали половину одиннадцатого утра. О’Мэлли составлял итоговую сводку операций, записывая цифры в кожаном блокноте.

— Итак, босс, — сказал он, откладывая перо, — четыре с половиной миллиона долларов распределены между семью банками в пяти странах. Триста килограммов золота в швейцарских сейфах. Двенадцать подставных компаний в процессе создания.

Я подошел к сейфу и повернул массивный диск с комбинацией цифр. Внутри, на бархатных полках, лежали документы, ювелирные изделия и стопки банкнот. Но самое ценное — папка с кодами доступа к европейским счетам.

— Патрик, — сказал я, доставая папку, — если что-то случится со мной, эти коды помогут тебе получить доступ к резервным фондам.

О’Мэлли покачал головой:

— Босс, ничего с вами не случится. У нас есть армия, союзники, план действий.

— Надеюсь. Но в этой войне нужно готовиться к худшему сценарию.

Я показал ему схему, которую разработал накануне:

— Смотри. Если федералы предадут нас, активируем «план Альфа» — полная эвакуация капитала в Швейцарию. Если Марранцано захватит контроль над Синдикатом, включаем «план Бета» — финансирование сопротивления через европейские банки.