Оракул с Уолл-стрит 7 (СИ) - Тыналин Алим

— Будут новые доходы! — перебил его Марранцано. — Чистые, основанные на традиционных методах. Рэкет, контроль над доками, сбор дани с итальянских торговцев.

Он достал из внутреннего кармана пиджака сложенный лист бумаги:

— А теперь о тех, кто предал наши принципы. Список врагов Cosa Nostra, подлежащих исключению из организации.

Все напряглись. Марранцано медленно развернул бумагу и начал читать:

— Уильям Стерлинг — за сотрудничество с федеральными властями и финансирование врагов традиционной мафии.

Ожидаемо. Все знали о конфликте между Стерлингом и сицилийскими традиционалистами.

— Мейер Лански — за попытки модернизации организации и привлечение еврейских элементов.

Лански был ближайшим союзником и финансовым консультантом Лучиано, поэтому логично, что удар пришелся по нему.

— Бенджамин Сигель, за чрезмерную жестокость и неповиновение старшим. Лучиано — за американизацию методов ведения дел и забвение сицилийских традиций.

Зал замер.

— Альберт Анастасия — за сотрудничество с ирландскими группировками и превышение полномочий. Все перечисленные лица исключаются из Cosa Nostra. Им запрещено вести любые операции на территории, контролируемой нашей организацией. А если они откажутся подчиниться, тогда они станут врагами Cosa Nostra. А с врагами мы поступаем по старинке.

Он провел ребром ладони по горлу. Универсальный жест, не нуждающийся в переводе.

Костелло встал и медленно направился к выходу:

— Думаю, совещание окончено.

Остальные боссы начали расходиться. Одни с выражением покорности судьбе, другие с плохо скрываемой яростью.

Марранцано остался в зале со своими телохранителями. Он подошел к карте и провел пальцем по отмеченным территориям:

— Америка вернется к истинным ценностям, — прошептал он по-сицилийски. — Один за другим мы очистим эту землю от предателей и американизированных собак.

Старший из телохранителей, угрюмый мужчина с лицом, изрезанным шрамами, подошел к дону:

— Когда начинаем, дон?

— Завтра ночью, Тото. Начнем со Стерлинга. Он самый опасный, у него деньги, связи, собственная армия. Уберем его, остальные струсят.

За окнами склада сгущались сумерки.

Половина одиннадцатого вечера.

Я стоял у окна гостиной, наблюдая, как черный Packard бесшумно подъезжает к служебному входу особняка. Фары погасли, из машины вышли двое мужчин в темных пальто и направились к боковой двери.

Мейер Лански и Бенджамин «Багси» Сигель. Два самых влиятельных еврейских гангстера Нью-Йорка, люди, которые превратили хаотичную преступность в точную науку.

Томми Маккарти провел их через служебные коридоры прямо в мой кабинет, минуя главную лестницу. Меры предосторожности, если сицилийцы следили за особняком, они не должны знать о встрече.

Лански вошел первым. Высокий худощавый мужчина тридцати лет, с проницательными карими глазами. Его темные волосы были аккуратно зачесаны назад, серый костюм-тройка сидел безупречно. В руках кожаный портфель и шляпа-федора.

— Мистер Стерлинг, — поприветствовал он меня, протягивая руку. — Давно не виделись. Благодарю за приглашение, особенно в такое непростое время.

Рукопожатие было крепким, уверенным. В глазах Лански читался острый ум человека, привыкшего просчитывать комбинации на десять ходов вперед.

Следом вошел Сигель, полная противоположность своему спутнику. Среднего роста, коренастый, с широким красивым лицом и голубыми глазами, в которых мелькали искорки безумия. Его светлые волосы были уложены с небрежной элегантностью, дорогой костюм сидел с вызывающей небрежностью.

— Уильям! — воскликнул он, хлопнув меня по плечу с фамильярностью старого друга. — Слышал, сицилийский старик объявил тебе войну. Это правда?

— К сожалению, да, — ответил я, приглашая их к камину. — Марранцано решил вернуть американскую мафию в средневековье.

Мы заняли кресла у потрескивающих дубовых поленьев. Я налил виски, Johnnie Walker Black Label, любимый напиток деловых людей.

— Мейер, — обратился я к Лански, — ты был на совещании?

— Нет, но у меня есть надежные источники, — ответил он, отпивая виски. — Марранцано официально объявил себя «capo di tutti capi», боссом всех боссов. Всех нас исключили из организации. Ты, я, Багси, Лучиано, Анастасия.

— Чокнутый старик, — буркнул Сигель. — Думает, что может командовать всеми, как в своей сицилийской деревне.

Лански поставил стакан на столик и серьезно посмотрел на меня:

— Мистер Стерлинг, ситуация критическая. Пока ты был занят борьбой с банковскими структурами, Марранцано привез с Сицилии еще около пятидесяти бойцов. Профессиональные убийцы, фанатично преданные старым традициям. Против них не устоят ни финансовые манипуляции, ни переговоры.

— Сколько у нас времени? — спросил я.

— Дня два, максимум три, — ответил Сигель. — Мой информатор в лагере Марранцано говорит, что первый удар планируется завтра ночью. Цель — ты.

Я не удивился. Логично начать с самого богатого и влиятельного противника.

— А что с Лучиано? — спросил я. — Он готов к союзу?

Лански кивнул:

— Рн понимает, что в одиночку против Марранцано не выстоять. Но он осторожничает. Боится, что открытое сотрудничество с нами даст сицилийцам дополнительные аргументы.

— Политика, — презрительно фыркнул Сигель. — Пока он играет в дипломатию, Марранцано готовит ему могилу.

Я встал и подошел к сейфу, достав папку с финансовыми документами:

— Господа, у меня есть предложение. Создадим альтернативную коалицию, американскую мафию против сицилийских традиционалистов.

Лански заинтересованно наклонился вперед:

— Какие ресурсы вы готовы предоставить?

— Триста тысяч долларов на вооружение и людей. Плюс полная финансовая поддержка операций. Банковские услуги, отмывание денег, инвестиции в легальный бизнес.

— Серьезная сумма, — признал Лански. — А что взамен?

— Координацию действий. Единое командование. Никаких самодеятельных акций без согласования.

Сигель залпом допил виски и поставил стакан на стол:

— Мне нравится. Наконец-то кто-то предлагает действовать, а не болтать.

— Багси, — предостерег его Лански, — нужно продумать детали. Мистер Стерлинг, а как насчет территориального деления после победы?

Я вернулся к креслу:

— Честный раздел по результатам вклада в общую победу. Кто больше вложил, тот больше получит.

— Справедливо, — согласился Лански. — У нас есть основа для соглашения. Но нужно привлечь Лучиано. Без него коалиция неполноценна.

— Я поговорю с Чарли завтра утром, — пообещал Сигель. — Объясню, что у него нет выбора.

Я достал из сейфа карту Нью-Йорка с отмеченными позициями Марранцано:

— Вот что нам известно о силах противника. Три основных базы: склад в Ред-Хуке, ресторан в Бронксе, особняк в Квинсе.

Лански изучил карту:

— Слабое звено — склад в Бруклине. Там всего десять-двенадцать человек охраны. Если ударить неожиданно…

— Я уже планирую операцию против этого склада, — сказал я. — Завтра ночью. Хотите присоединиться?

Сигель оживился:

— Конечно! Давно не участвовал в хорошей драке.

— Багси, это не развлечение, — строго сказал Лански. — Это демонстрация силы. Покажем Марранцано, что мы можем не только защищаться, но и нападать.

Часы на каминной полке пробили полночь. Встреча подходила к концу, но оставалось обсудить самое важное.

— Господа, — сказал я, — у меня есть информация, которая может вас заинтересовать. Марранцано планирует не только захватить контроль над американской мафией. Он готовит массовую депортацию неитальянских гангстеров.

— Что? — удивился Лански.

— Его люди собирают компрометирующие материалы на еврейских и ирландских боссов. Планируют передать их иммиграционным властям для принудительной высылки.

Лицо Сигеля исказилось от ярости:

— Проклятые ублюдки! Думают, что могут выгнать нас из страны, которую мы помогали строить?