Оракул с Уолл-стрит 7 (СИ) - Тыналин Алим

Тедди Джонсон заложил заряды динамита под ящики с оружием:

— Через десять минут здесь будет жарко, как в аду.

Команда захватила четыре автомата Thompson, коробку гранат и несколько тысяч патронов. Раненых сицилийцев оставили в складе, времени на пленных не было.

— Передайте Марранцано, — сказал Маллоу умирающему сицилийцу, — что Америка не Сицилия. Здесь действуют другие правила.

Они выбежали из склада и помчались к причалу. За спиной уже тикали заряды Тедди, оставалось меньше пяти минут.

Лодка «Морская чайка» ждала у пирса с работающим двигателем. О’Салливан помог погрузить захваченное оружие.

— Как дела? — спросил он.

— Восемь сицилийцев мертвы, арсенал захвачен, — ответил Маллоу. — Первый раунд за нами.

Лодка отошла от берега и направилась через залив к Статен-Айленд. За кормой взорвался склад номер сорок семь, красные языки пламени лизали ночное небо, а дым поднимался черным столбом.

— Денни, как рана? — спросил Маллоу у раненого Мерфи.

— Переживу, — ответил тот, перевязывая плечо куском рубашки. — Этот ублюдок промахнулся на дюйм.

Через полчаса они высадились на Статен-Айленд, где их ждали три автомобиля Ford. Захваченное оружие погрузили в багажники, раненого отправили к доктору Маккейбу.

— Отличная работа, парни, — сказал Билл Коннолли, когда они ехали через спящие улицы Нью-Джерси. — Настоящая военная операция. Марранцано поймет, что мы не беззащитные овечки.

Маллоу посмотрел на список, захваченный у сицилийца:

— Здесь планы атак на всех союзников мистера Стерлинга. Лучиано, Лански, Анастасия. Марранцано готовит массовую зачистку.

— Тогда босс должен их предупредить. И готовиться к ответному удару.

Рассвет застал команду в безопасном доме в Хобокене. Через окна были видны огни Манхэттена за рекой.

— Джентльмены, — обратился Маллоу к уставшим бойцам, — сегодня мы показали сицилийцам, что с нами шутки плохи. Но война только началась. Марранцано не простит уничтожения арсенала.

Билл Коннолли проверял автомат Thompson, захваченный в складе:

— Пусть попробует. У нас теперь больше оружия, и мы знаем их планы.

Майк Флэнниган смотрел на догорающий склад через бинокль:

— Красиво горит. Жаль только, что это не последний их склад.

За окном поднималось мартовское солнце, освещая город, где старый мир сицилийских традиций сражался с новой американской реальностью.

Глава 21

Тайная коалиция

Два часа ночи. Конспиративная квартира на Мотт-стрит в самом сердце Литл-Итали казалась островком тишины среди спящего города.

Я поднимался по узкой лестнице с потертыми деревянными ступенями, которые скрипели под ногами несмотря на мои осторожные шаги. Запах чеснока и томатов из ресторанчика на первом этаже смешивался с сыростью старых стен и табачным дымом, просачивающимся из-за двери квартиры номер четыре.

Шон Маллоу шел следом. После нападения он не отходил от меня ни на шаг, превратившись в мою тень с настороженными глазами и быстрой реакцией профессионального бойца.

У двери нас встретил Альберт Анастасия собственной персоной. Массивный мужчина с квадратной челюстью и холодными карими глазами, он был одет в дорогой темно-синий костюм от портного с Пятой авеню, но под пиджаком угадывались очертания кобуры. Его рукопожатие было крепким, почти болезненным, рукопожатие человека, привыкшего решать проблемы силой.

— Мистер Стерлинг, — поприветствовал он меня с едва заметным бруклинским акцентом. — Рад, что вы живы. Слышал, сицилийские собаки пытались вас достать.

— Попытались, — ответил я коротко. — Но О’Мэлли жив, а их склад в Ред-Хуке превратился в груду пепла.

Анастасия усмехнулся, обнажив золотые коронки на передних зубах:

— Да, об этом уже весь город говорит. Марранцано, говорят, в бешенстве. Потерял двенадцать человек и склад стоимостью полмиллиона долларов. И что интересно после этого он отказался нападать на ваш особняк. Струсил старый лис.

Мы прошли в небольшую гостиную, где за круглым столом из темного дуба уже сидели трое мужчин. Единственным источником света служила керосиновая лампа с потрескавшимся стеклянным плафоном, отбрасывающая неровные тени на обшарпанные стены. Тяжелые занавески плотно задернуты, не пропуская ни луча света наружу.

Лучиано поднялся мне навстречу. Элегантный мужчина тридцати четырех лет, он был одет в безупречный серый костюм-тройку с золотой цепочкой карманных часов.

Его темные волосы были аккуратно зачесаны назад с помощью бриолина, а на левой щеке виднелся тонкий шрам, память о ножевом ранении в молодости. Но больше всего запомнились глаза: умные, расчетливые, глаза человека, который умел видеть на несколько ходов вперед.

— Уильям, — сказал он, протягивая руку, — наконец-то. Время не терпит.

Рядом с ним сидел Мейер Лански, полная противоположность эмоциональному сицилийцу. Худощавый мужчина с острыми чертами лица и проницательными серыми глазами за аккуратными очками в проволочной оправе, он больше походил на университетского профессора, чем на одного из самых опасных людей Нью-Йорка. Его темный костюм был скромным, без излишеств, а единственным украшением служили простые золотые запонки.

— Мистер Стерлинг, — кивнул он мне с уважением. — Ваша операция против склада Марранцано была выполнена весьма профессионально. Минимальные потери с нашей стороны, максимальный ущерб противнику.

Третьим за столом сидел Бенджамин Сигель, и его невозможно было не заметить. Дорогой костюм цвета слоновой кости, шелковый галстук с булавкой в виде подковы, запонки из платины с бриллиантами. Но за этой внешней привлекательностью скрывалось что-то тревожное, безумные искорки в глазах человека, для которого насилие было не необходимостью, а удовольствием.

— Как дела, Стерлинг, — спросил он с широкой улыбкой, крепко пожав мне руку. — Человек, который может одновременно воевать с банкирами и мафией.

Я занял свободное место за столом, поставив перед собой кожаный портфель с документами. На столе стояла бутылка Canadian Club и несколько стаканов, пепельница была полна окурков дорогих сигар.

Атмосфера была напряженной, все понимали: от этой встречи зависит будущее организованной преступности в Америке.

— Господа, — начал Лучиано, наливая виски в стаканы, — ситуация критическая. Марранцано продолжит убивать. У него профессиональные убийцы, фанатично преданные старым традициям. Против них не помогут ни переговоры, ни дипломатия. Мы все в его черном списке.

Он достал из внутреннего кармана сложенную газету и развернул ее на столе. Заголовок гласил: «Война на улицах Нью-Йорка: пять убийств за неделю».

— Вчера убили Джонни Риццо в Бронксе. Позавчера Фрэнка Коломбо в Квинсе. Оба мои люди, оба застрелены на глазах у свидетелей. Марранцано показывает, что может дотянуться до любого из нас.

Лански поправил очки и достал записную книжку в кожаном переплете:

— По моим подсчетам, у Марранцано сейчас около восьмидесяти активных бойцов. Плюс поддержка от трех семей в Бостоне, Филадельфии и Питтсбурге. Общая численность примерно сто пятьдесят человек. И он не остановится на этом.

— А у нас? — спросил я.

— Моя группа тридцать два человека, — ответил Лучиано. — У Мейера двадцать пять. У Багси восемнадцать. У Альберта сорок, но они в основном контролируют доки.

Анастасия залпом допил виски и поставил стакан на стол с глухим стуком:

— Итого сто пятнадцать против ста пятидесяти. Но это только числа. На самом деле многие из наших людей не готовы к настоящей войне. Марранцано же привлек профессиональных убийц.

Я открыл портфель и достал папку с финансовыми документами:

— Господа, у меня есть предложение. Нам нужно активировать операции против Марранцано.

— И что же вы предлагаете? — спросил Лански.

— Координацию действий. Единое командование. Никаких самодеятельных акций без согласования, — ответил я твердо. — И главное никаких случайных жертв среди гражданских. Мы воюем с Марранцано, а не с жителями Нью-Йорка.