Конструктор живых систем: С тобой и навсегда! (СИ) - Птица Алексей

Между тем анархисты приближались, не давая мне времени тщательно обдумать собственные действия. С того места, где я занял позицию, оказалось довольно удобно стрелять, а ещё можно кинуть бомбу, которую я захватил с собой.

Конечно, я ей воспользуюсь, но сначала стоит пострелять. В пистолете сейчас находился самый небольшой магазин. Я его быстро заменил и, отойдя от окна на пару шагов, приступил к стрельбе. Первая же пуля, разбив вдребезги стекло, отправилась дальше, ни в кого не попав, следующая оказалась зажигательной и, сверкнув огнём, впилась в одного из анархистов, бежавших в мою сторону, свалив его с ног.

Его дикий крик услышала, мне кажется, вся округа, я стал ожесточённо стрелять, расходуя на нападавших весь магазин, пока он не опустел. А дальше я, не задумываясь, швырнул бомбу, мощный взрыв от которой взметнул вверх клочки земли, пучки травы и ногу одного из незадачливых террористов, на этом моё везение закончилось.

Террористы залегли и открыли по мне бешеный огонь, отчего я подался назад, спрятавшись за простенок, а затем стал отступать, забежав в одну из комнат, это меня, собственно, и спасло. Буквально тут же в открытое окно влетели сразу две гранаты, а в соседнее — ещё одна. С диким грохотом они разорвались, одна за другой, засыпав всё окружающее пространство осколками. Троекратная взрывная волна прошлась по коридору, сдирая со стен картины, роняя на пол гипсовые и мраморные бюсты и засыпая осколками оконного стекла весь пол.

В нескольких местах даже загорелись тяжёлые шторы от разрывов, а сам коридор наполнился вонью сгоревшего пироксилина и пороха, в общем, нарисовалась полная картина сражения в отдельно взятом особняке. Чертыхаясь и тряся головой, гудящей, как набат, я выскочил из комнаты, поменял магазин и понёсся в сторону лестницы, надеясь опередить анархистов и не допустить никого из них до второго этажа.

Вновь началась ожесточённая перестрелка, в ходе которой я лишь изредка применял щит. Энергии осталось совсем мало, она едва восстановилась, но деваться мне некуда: либо бой, либо в отбой. В перестрелке меня выручил пистолет, который граф мимоходом назвал «Стоп», чему я не придал значения тогда, а сейчас вот в дыму и крови вдруг вспомнил.

Его боеприпасы оказались особенно хороши, жаль, что я не понял назначение каждого, но пара патронов оказалась с бронебойными пулями, и анархиста, спрятавшегося за стеной, одна из них достала всё равно. Пробив кирпичную кладку, пусть и тонкую, пуля попала прямо ему в живот и отбросила в сторону уже тело, потерявшее сознание от боли. Это поразило оборонявшихся вокруг него подельников, их пыл несколько угас, никому ведь не нравится умирать, а умирать столь тяжко — вдвойне.

За несколько минут нашей ожесточённой перестрелки я с помощью гранаты и пистолета ранил троих и убил двоих боевиков, а сам пока оставался цел и невредим. Время шло, звуки нашего боя отчётливо разносились по округе, перебудив всех, кто ещё спал в это время, а полиция всё не приезжала. Да и не только полиция: ни армейских частей, расквартированных в Великом Новгороде, ни жандармов — никого до сих пор в особняке не наблюдалось, что очень странно.

Все эти мысли мелькали у меня в голове не от того, что я ожидал помощи, а скорее от отчаянья, потому что постепенно кончались патроны, поэтому я решил отступать на второй этаж, где и занял позицию на лестнице, изредка отстреливаясь и не пытаясь атаковать. Мой дар понемногу восстанавливался, и я копил энергию для решительного броска, чтобы выжить и победить. Всё должна решить последняя атака!

Меня попытались выдавить с лестницы, ринувшись в атаку вдвоём, но я быстро остудил пыл нападающих всего лишь с помощью одного магазина. Они торопились, поэтому совершали ошибки, а я никуда не торопился, и ещё один труп анархиста украсил главную лестницу особняка. Остальные остереглись безрассудно лезть, я уже стал думать, что дождусь помощи, либо смогу легко справиться с оставшимися террористами, и ошибся, причём очень горько. Ведь я не знал, что творится позади меня.

Твэлв не ожидал такой прыткости от своего оппонента, ведь не успели они вновь пойти на штурм, как сразу же оказались атакованы тем самым студентом, что сначала открыл одиночный огонь из пистолета, а затем швырнул в них гранату. Это оказалось неожиданностью для всех, ведь применение бомбы в их сторону никто не предполагал.

Понеся потери, террористы замешкались, но быстро оправились и закидали в ответ бомбами этого героя. Три подряд взрыва ошеломили округу, Твэлв не сомневался, что уж теперь в особняк непременно нагрянут все, кто должен, но всё же, минут десять у них в запасе оставалось, шеф обещал, что обеспечит медлительность всех имперских служб, а он слов на ветер не бросал.

Гранаты разнесли пару комнат на первом этаже, но студента так и не убили, о чём они узнали после череды очередных выстрелов. Завязалась перестрелка, в которой этот странный студент умудрился сдерживать их продвижение наверх и смог одного убить и ещё одного ранить. И тогда Твэлв отчётливо понял, что ему нужно искать обходной путь, зайти со спины и убить сначала графа, а потом уже и этого студента.

Оставив всех боевиков на лестнице, чтобы держать в напряжении студента, и не став брать никого с собой, он отправился по обходной лестнице на третий этаж, к спальне графа, довершать начатое дело. План здания у него плотно сидел в голове и, относительно быстро добравшись до запасной лестницы, Твэлв быстро поднялся по ней на третий этаж и бросился в нужную сторону.

Спальня графа оказалась открыта, перед ней лежали трупы расстрелянных боевиков, здесь же лежал и мастер, кто из них точно ещё мог оказаться жив, Твэлв разбираться не стал, а сразу зашёл в спальню, откуда слышались причитания графини.

Его взгляду открылась следующая картина: на постели лежал тяжелораненый граф, возле которого хлопотала графиня, пытаясь оказать первую медицинскую помощь. Она не успела правильно среагировать на появление неожиданного посетителя и теперь просто застыла, глядя на него.

— Мёртв? — уточнил у неё Твэлв.

Графиня хотела что-то ответить, но не в силах оказалась сказать ни ложь, ни правду. Твэлв и сам всё прекрасно понял.

— Видимо, нет, хотя раны тяжелы, но ничего, избавим же его от мучений, сударыня, — и он наставил револьвер на лежащего графа, целясь тому в голову и наслаждаясь самим моментом своей власти.

— Мама! — внезапно послышался от двери девичий голос, Твэлв резко обернулся и выстрелил, не целясь.

Девушку спасло только то, что она успела увидеть спину чужого человека и отпрянула назад, пуля скользнула по её виску, одновременно оглушив и порвав тонкую кожу.

Женевьева пошатнулась, её левая нога неловко подвернулась, и девушка упала навзничь на толстую и пушистую ковровую дорожку, что устилала пол перед спальней графа. По её виску стала обильно сочиться кровь, и Твэлв понял, что попал точно!

— Женя!!! — вне себя закричала графиня и, схватив лежащий возле неё короткоствольный револьвер, начала стрелять.

Твэлв успел выстрелить в ответ, попал в руку графини, но получил три пули подряд в живот, схватился за него и медленно свалился на пол, зажимая раны ладонью. Графиня охнула, выронила револьвер, попыталась встать, голова её закружилась, и она упала на постель, неловко подвернув под себя раненую руку. Простынь тут же окрасилась красным.

Я услышал позади себя сначала выстрел, а потом отчаянный женский крик: «Женя!».

— Что? — обернулся я назад и услышал, как часто захлопал выстрелами мелкокалиберный револьвер. В этот момент я всё понял, а поняв, во мне что-то перевернулось, вне себя от ужаса я бросился бежать к спальне графа, надеясь успеть, и уже подбегая, понял, что не успел. Прямо возле входа в спальню лежала Женевьева, вытянувшись во весь свой рост, а по её виску медленно скатывалась тягучими каплями алая кровь.

Во мне что-то подломилось и, бросившись внутрь спальни, я увидел стоящего на коленях боевика, два выстрела в упор разорвали ему голову в клочья, забрызгав мозгами стены и постель, на которой лежал граф, по-прежнему без сознания, и графиня у него в ногах. Под ней уже расплывалось кровавое пятно.