За столом на тумбочке аккуратные стопки газет: «Учительская газета», «Советский спорт», «Правда», «Комсомольская правда», «Московский комсомолец». Я взял сверху вчерашний номер «Правды» от 7 февраля 1978-го года. Бездумно пробежался по заголовкам: «С большой победой» — поздравление Брежнева в связи с окончанием строительства ледокола «Сибирь», «Здесь встанет плотина» — начало строительства Рогунской ГЭС. «Прогрес-1 в автономном полете»:
ЦЕНТР УПРАВЛЕНИЯ ПОЛЕТОМ. 6. (ТАСС). Сегодня в 8 часов 53 минуты московского времени после завершения программы совместного полёта произведено отделение автоматического грузового транспортного корабля «Прогресс-1» от орбитального комплекса «Салют-6» — «Союз-27».
Присел за стол. Сверху стопки книг заметил книгу Сухомлинского «Мудрая власть коллектива» с множеством закладок. В центре лежал толстый ежедневник в пухлой бордовой обложке, заложенный золотистой ленточкой. Машинально я открыл его, полистал. Моим чётким, ровным почерком было написано:
«8 декабря 1977, четверг. Мне навязали классное руководство. Валерий Степнов решил сбежать из школы, бросив 9 „Б“. Объяснил это тем, что нашёл другую работу. На самом деле, думаю, он просто устал от этих хулиганов и бездельников. Особенно от Звонарёва. Этот парень уже законченный негодяй. Развязный, самодовольный, наглый. И все, потому что его папаша — большая партийная шишка. И считается покровителем нашей школы. И я не знаю, почему этот избалованный донельзя парень решил учиться в обычной средней школе. После ухода Степнова, эта змея Ратмира Витольдовна сказала мне своим капризным голоском, который звучит, как скрип железа по стеклу: „Олег Николаевич, у вас мало учебных часов, так что мы решили назначить вас классным руководителем 9 'Б“. Конечно, у меня мало учебных часов после того, как директор решил взять ещё одного учителя физики. Своего хорошего знакомого, который разбирается в физике, как свинья в апельсинах. И теперь этот товарищ учит физике в 6–7 классах. Но я не возражал. Мои слова против слов директора?»
Я оторвался от текста, бросил взгляд в окно. Мне не приходила в голову мысль, а куда делось сознание, которое находилось в этом теле? Может быть, оно переместилось в моё старое тело, которое сейчас в камере хранения в этой конторе? Почему-то я не продумал эту ситуацию.
Отставив стул, подошёл к окну. Ещё не рассвело, но в тусклом свете фонарей бликовал лёд большой хоккейной коробки, огороженной зелёным забором. Расходились прямые линии улиц с белеющими безликими девятиэтажными зданиями. Откуда-то издалека, с железнодорожной станции, доносился шум электричек. Высотку в шестнадцать этажей ещё не построили, между домами можно было увидеть часть крыш зданий Москвы.
С грохотом распахнулась дверь. На пороге возникла фигура моей ненаглядной дьяволицы с ещё более злым выражением лица:
— Ты не собираешься ехать в свою поганую школу? Ты хоть знаешь, сколько сейчас времени?
Я машинально бросил взгляд на часы. Чёрт всех подери. Уже девятый час, а занятия начинаются в полдевятого.
— Иди одевайся, урод!
Она посторонилась, когда я быстрым шагом вышел, на ходу соображая, где может быть моя одежда. Наверно, всё-таки в шкафу.
Да, точно, на полочке лежали стопкой белые нейлоновые рубашки. Да, ё-моё, эта любовь к искусственным тканям всегда раздражала меня. Нет, постойте, ведь сейчас зима, надо надеть что-то потеплее. А вот, водолазки. Я натянул одну из них, приятного яркого-синего цвета.
— Кальсоны надень, — бросила жена, хмыкнув: — Отморозишь последнее.
Эта странная забота Людки, которая явно презирала и ненавидела, заставила задуматься. Может быть, она ждёт кого-то, и поэтому старается поскорее выпихнуть меня из дома?
Но я послушал её совета. Выскочил в прихожую. Встроенный шкаф. Где-то тут должно быть пальто или полушубок. Я терялся под злым, колючем взглядом супруги. Но тут же нашёл толстую кожаную куртку с меховым воротником, чем-то напоминающим бомбер — куртку лётчиков. Всегда мечтал о такой, но почему-то появилась она у меня лишь здесь, в этой реальности. Около вешалки стояла обувь, среди них заметил шикарные полусапоги черного цвета с мехом внутри. На ноге они сидели великолепно, мягкие и удобные.
— Когда вернёшься? — спросила жена, пока я смотрелся в зеркало.
— Не знаю, как обычно, — отозвался я.
А я реально не знал, сколько времени пробуду в школе. Внутри что-то сжималось от предчувствия чего-то совершенно неизвестного мне, это страшило, пугало до чёртиков, лишало равновесия, заставляло холодеть пальцы. Смогу ли я вписаться в эту реальность?
— Ты говорил, у тебя классное собрание будет.
Я слышал об этом впервые. Откуда мне было знать, что планировал мой предшественник? Но бросил как бы совершенно невзначай:
— Значит, буду в восемь или в девять. Как пойдёт. Трудный класс.
Людка хмыкнула, но ничего не сказала. В отражении мелькнуло её лицо, кажется, мой ответ её обрадовал.
— Ладно, я пошёл.
Подхватив портфель, подошёл к двери. Целовать ли на прощание жену? Когда мы начали жить вместе, это стало нашим обязательным ритуалом, иногда переходящим в совершенно непредсказуемые действия. Нет, сейчас это выглядело бы диким. Я просто повернул и сдвинул рычаг английского замка и вышел. Не попрощавшись.
Лифт вызывать не стал, сбежал с шестого этажа, ощущая невероятную радость, что могу вот так, легко, без усилий мчаться по ступенькам вниз, спрыгивая на площадку, и вновь нестись, как ветер. Ощущая свои молодые, сильные ноги, не уставая, не останавливаясь ни на мгновение. Не переводя дух.
Выскочил из подъезда и оторопел. Морозный воздух мгновенно отрезвил меня. Здесь, раньше была остановка автобуса, который бы довёз меня до школы. Но сейчас вместо шоссе я увидел голый пустырь, который простирался до самого горизонта. Кое-где торчали одинокие нагие деревья. И вспомнил, что придётся тащиться на конечную остановку «трёшки». А потом пересаживаться на другой автобус, потому что троллейбус пустят лишь через двадцать лет! Да и времени у меня совсем не осталось. Минутная стрелка неумолимо приближалась к цифре пятнадцать. А за оставшиеся время до звонка я просто физически не успею.
Но подождите. Кажется, у меня должен быть мотоцикл. Надо только найти гараж. Я точно помню, что где-то здесь в гаражах стоит мой красавец.
Глава 3
Ближний круг
Где мой гараж? Вопрос заставил меня похолодеть. Я мучительно рылся в памяти, пытаясь найти ответ, где же обычно держал свой мотоцикл? Вспомнил — когда смотрел из окна, заметил во дворе несколько рядов высоких коробок из цинковых листов. И почти бегом направился туда.
Но когда уткнулся в стену первого бокса, вдруг со всей ясностью и горькой очевидностью понял, что мой-то, скорее всего закрыт на замок. А ключ? Где у меня ключ? Я остановился, как вкопанный и начал лихорадочно рыскать в карманах бомбера. Ничего. Носовой платок, гайки, маленький гаечный ключ, моток медной проволоки, свеча зажигания, монеты, медные и никелевые. Но никаких ключей. Так. А может быть, этот ключ вместе со всеми в одной связке? Порылся в портфеле. Связку я нашёл быстро, и один из ключей мне показался подходящим. Но вот к какой скважине он подойдёт? Я прикрыл глаза, постарался вспомнить события почти полувековой давности.
— Чего, брат, плохо тебе? — из задумчивости меня вывел сиплый мужской голос.
Открыв глаза, обнаружил рядом мужичка в грязно-серой телогрейке, толстых штанах и кирзовых сапогах. Небритое вытянутое лицо, в уголке рта смятая папироска. На голове притулился драный треух, лихо заломленный на бок. Прямо видок бомжа. Но из глубин памяти вдруг выпрыгнуло имя.
— А, дядя Коля, привет. Да нет. На работу опаздываю, решил на мотоцикле поехать, но похоже ключ от гаража посеял где-то.
— Да, вот же он у тебя, — он ткнул костлявым пальцем в ключ на связке. — Пошли, я тоже в свой гараж иду. Трубы у меня горят.
