Ещё несколько минут Фролов прислушивался к звукам, пытаясь понять — не был ли даже такой бой в тишине услышан на стенах Перекопа. А потом отряд продолжил движение. Задача стояла одновременно и сложная, и вполне выполнимая. Нужно было подорвать в одном месте, в районе единственного моста, ведущего в большую крепость, опоры рва. А вот дальше сложнее, опаснее… Но в отряде Фролова, особенно в ближнем десятке, были бойцы, готовые морально на самые сложные операции.
Крепость имела ряд уязвимых мест. В меньшей частью кирпичная, но больше каменная кладка, предотвращающая оползни в ров, местами обвалилась или уже потеряла стройность. Так что единственное, как турки смогли подлатать эти дыры — это только лишь поставить деревянные подпорки.
Вот и подумали: если подпорки эти взорвать, то случится серьёзный оползень, и как минимум на одном участке ров окажется наполовину засыпанным. Коням его преодолеть всё ещё будет невозможно, но вот людям — вполне даже, пусть с некоторыми трудностями.
Осмотревшись, Фролов подал знак одному из своих бойцов, который, захватив своего ведомого, отправился сообщить основному отряду, что путь будет свободен, а заодно показать, как лучше всего пройти практически до самого моста.
Это была ещё одна из задач, которую должен был решить Фролов. Нужно проложить наиболее скрытный и безопасный путь для основных сил. Сделать это с учетом всех укрытий из сохранившихся частично строений посада. И не только личный состав провести, но также и сразу дюжину пушек, которые не проскочат тихо по узенькой тропке.
И вот Фролов остался ждать, наблюдая и за стеной, и за всем окружающим его пространством, решить все задачи. До рассвета оставалось ещё часа четыре. Но всё должно начаться намного раньше.
* * *
Я не шёл впереди. Напротив, был ближе к арьергарду всех приданных мне сил. А силы были уже куда как больше, чем мой батальон. Я не мог пойти на откровенное преступление — бросать людей на штурм крепости без хоть каких-то шансов на успех. Только лишь своими бойцами, я только пошлю их на смерть. Так что был соблюден минимум условий, которые я выкатил командующему, без которых и думать о взятии крепости было невозможно.
По крайней мере, наш план предполагал обязательное присутствие артиллерии и ещё двух рот отменных стрелков. Хотя… можно ли считать хорошими стрелками тех, кто использует гладкоствольную фузею? Может быть, только в том смысле, что эти бойцы будут всё же быстрее перезаряжать оружие и более организованно сбиваться в команды, чтобы производить стрельбу залпом.
Так что теперь у меня ещё и две роты гвардейцев-семёновцев. Эти товарищи, правда, менее охотно пошли под моё командование — желали себе отдельное дело, чтобы снискать славу не меньшую, чем моё подразделение. Недолюбливал, что ли, всех гвардейцев генерал-лейтенант — что на такую авантюру своим приказом направил представителей сразу трёх гвардейских полков?
— Быстрее! Быстрее! — шептал Саватеев, подгоняя солдат, которые тащили орудия.
Никакой яркой, выделяющейся формы, даже пушки были частично замаскированы тряпками. И пока не было подано знака, что мы обнаружены, нужно было продолжать двигаться в тишине. Так что солдаты потели и пыхтели, ругаясь, разве что, сквозь зубы, тащили…
Двенадцать пушек были выбраны, скорее, по величине — они были наименьшими. И всё равно стволы было тяжело перетягивать на небольших тележках, даже восьмерым бойцам. Лафеты были разобраны, их тащили уже на деревянных волокушах.
Ни один солдат не шёл в полный рост, несмотря на то, что и маршрут наш выбирался таким образом, чтобы максимально прятаться за различного рода строения. Скрытность и неожиданность — вот наши козыри. Пока ни один из них бит не был. Опять же… Такого никто не ожидал.
Тут, в условном ремесленно-торговом посаде, сохранилось немало строений. Но турки и крымчаки не были дураками, наверняка понимали, что оставленные строения — это польза для нас. Или не польза? Современная европейская армия — это линии, организованность. А линиями тут не подойти. Значит при штурме начнется разброд и шатание, чуть ли не прятки в плотных строениях.
И все равно, видимо, сильно понадеялись наши враги, что у них есть время — то есть что мы будем передвигаться ещё медленнее. Попытки разрушить все здания и сооружения торгового хаба, которым, по сути, и являлся Перекоп, принесли лишь частичный успех.
До сих пор здесь стояла гарь, и кое-где, рассчитывать затаиться, можно было и отравиться угарным газом. Но сгореть всем постройкам было не суждено. Опять же, дождь тут нам сильно помог. Только там, где туркам и крымчакам удалось обильно вылить смолу, строения прогорали.
И теперь мы не могли не использовать этот шанс — прикрываясь строениями, возведёнными за время относительно долгого мирного существования Перекопа, продвигались вперёд.
Медленно. Очень медленно мы это делали. Но когда производили учения, чтобы понять, много ли шуму наводим при передвижении, уразумели, что даже при небольшом ускорении мы становимся слышны в два и более раза сильнее.
Иными словами, тут лучше медленно, но скрытно. А вот будем обнаружены, так ускоримся в разы. Тем более, что уже рядом с предполагаемыми позициями находились.
— Все готовы? — вполголоса спросил я, когда до рассвета оставалось не больше часа, и мы уже добрались до зданий, где стояли, словно набитые селёдки, толкаясь плечами из-за ограниченного пространства.
Нас не было видно со стены. А это — сейчас главное.
— Начали! Крым наш! — сказал я, и по цепочке информация стала передаваться вперёд.
— Крым наш! — шепотом, но уверенно отозвались мои бойцы.
Другие этот наш девиз ещё не разучили. Ничего… По мере того, как будем возвращать Тмутараканское княжество, Крым — в родную гавань, все обязательно выучат.
ТОМ 5: https://author.today/reader/475307/4451368
