— Обязательно, — подтвердил я. — Хороший мастер — это не только золотые руки, но и светлая голова, умение планировать, распределять задачи, контролировать качество. Но у тебя же есть опыт, Григорий. У тебя же вон сколько подмастерьев. Вот и тут будет то же самое. Справишься.
После обеда работа продолжилась. К вечеру основные детали реторты были готовы. Фёдор с Петькой выковали массивный железный корпус с толстыми стенками. Григорий изготовил хитроумные зажимы со стяжками. Братья Волковы подогнали фланцы с точностью до десятых долей миллиметра. Семён Кравцов сделал систему отвода газа.
— Ну что, господа, — объявил я, — пора собирать!
Сборка была похожа на священнодействие. Все собрались вокруг верстака, на котором разложили все детали.
— Сначала основание, — командовал я. — Фёдор, Петька, ставьте корпус.
Они водрузили массивную железную конструкцию.
— Теперь фланцы, — я кивнул братьям Волковым. — Проверяйте совпадение пазов.
Антон с Иваном аккуратно установили соединительные кольца, проверяя каждое соединение.
— Прокладки, — Григорий передал тонкие медные кольца, которые вставили между фланцами.
— Зажимы, — Григорий же начал устанавливать свои стяжные обручи, осторожно их стягивая.
— Равномерно затягивайте! — предупредил я. — Сначала слегка по кругу, потом понемногу подтягивайте. Иначе перекосит.
— Система отвода газа, — Семён Кравцов подсоединил свои патрубки.
Через полчаса реторта была полностью собрана. Мы отошли и критически оглядели результат.
— Красавица, — выдохнул Петька. — Настоящая красавица!
— А теперь испытания, — сказал я. — Нужно проверить герметичность, прочность, эффективность.
— Как проверять герметичность? — спросил Иван.
— Закрываем все отверстия, подаём внутрь воздух под давлением, — объяснил я. — Если держит давление — значит, герметично. Если падает — ищем утечку.
Мы подключили пневматическую систему к реторте, создали давление и стали наблюдать, периодически смазывая места стыков мыльной водой. Минута, две, пять… Давление держалось стабильно. Нигде пузырьков замечено не было.
— Отлично! — обрадовался Григорий. — Герметично!
— Теперь прочность, — продолжил я. — Нагреваем докрасна и смотрим, не деформируется ли.
Фёдор с Петькой поставили реторту в печь. Железо постепенно раскалялось, краснело, но конструкция держалась без изменений.
— Прочность отличная! — констатировал Фёдор. — Толстые стенки своё дело делают.
— Осталось проверить эффективность, — сказал я, обращаясь к нашему Семёну. — Это уже твоя работа. Загружай сырьё и смотри, что получится.
Семён с энтузиазмом принялся за дело. Загрузил в реторту уголь, поташ, долил воды, герметично закрыл. Реторта разогревалась, внутри шла химическая реакция.
Мы все собрались вокруг, наблюдая за процессом.
— Вот это да! — восклицал он. — Эта втрое больше, чем старая!
Через минут десять через отводной патрубок пошел газ. Семён стал обрабатывать им заранее приготовленную перетертую глину.
— Работает! — закричал Петька. — И как работает!
Семён был на седьмом небе от счастья:
— Это просто чудо! Раньше мне три захода нужно было делать, теперь за один раз всё!
Григорий хлопнул Фёдора по плечу:
— Твоя идея с толстыми стенками сработала!
— И твои зажимы отличные! — ответил Фёдор, непривычно оживлённый.
Братья Волковы обнимались, радуясь успеху. Семён Кравцов улыбался во весь рот.
Вот оно — каждый внёс свою лепту, все работали как единая команда, результат превзошёл ожидания.
— Ну что, мужики, — торжественно объявил я, — поздравляю вас с первым серьёзным успехом! Вы создали сложное техническое устройство совместными усилиями. Это и есть то, чему я хотел вас научить — работать вместе, дополнять друг друга, создавать то, что один человек не смог бы сделать.
Григорий встал и поднял кружку с квасом:
— За новые знания!
— За Егора Андреевича! — подхватили остальные.
На следующее утро я собрал всех мастеров и торжественно объявил:
— Ну что, пришло время для самого важного этапа вашего обучения. Сегодня мы полностью разберём паровую машину и изучим каждую её деталь!
В мастерской повисла напряжённая тишина. Мастера переглянулись — паровая машина была для них почти священным объектом, чудом техники.
— Разобрать? — осторожно переспросил Григорий. — А потом соберём обратно?
— Разберём, изучим, поймём принципы, и да — соберём обратно, предварительно сняв все размеры с деталей, — подтвердил я. — Более того, после этого каждый из вас будет способен собрать такую же машину самостоятельно.
Это их вдохновило. Антон потёр руки:
— Когда начинаем?
— Прямо сейчас, — ответил я. — Но сначала — техника безопасности. Машина должна быть холодной, давления в котле нет, все клапаны открыты. Проверяем!
Мы провели тщательный осмотр. Убедились, что машина остыла, давления нет, ничто не угрожает безопасности.
— Отлично, — сказал я. — Теперь приступаем. Григорий, веди записи. Каждую деталь зарисовываем, описываем, измеряем. Эти записи потом станут инструкцией по сборке.
Григорий достал свою потрёпанную тетрадь, которую вёл с первого дня обучения, и приготовился записывать.
— Начинаем с внешнего кожуха, — объявил я. — Он защищает механизм от повреждений и удерживает тепло. Снимаем аккуратно.
Фёдор с Петькой принялись снимать кожух. Братья Волковы поддерживали детали, чтобы ничего не упало.
Перед нами открылось сердце машины.
— Красиво, — выдохнул Иван Волков. — Как… как живое существо.
— В каком-то смысле так и есть, — согласился я. — Машина живёт, дышит паром, двигается. Теперь давайте разберёмся, как она устроена.
Я начал объяснять, указывая на детали:
— Вот паровой котёл. В нём вода нагревается до кипения, образуется пар. Пар под давлением идёт по этой трубе в цилиндр. В цилиндре находится поршень. Пар толкает поршень, поршень движется, приводит в действие кривошипно-шатунный механизм. Механизм преобразует поступательное движение поршня во вращательное движение маховика.
— А зачем маховик? — спросил Семён Кравцов.
— Маховик — это накопитель энергии, — объяснил я. — Поршень двигается рывками — толчок, остановка, толчок. А маховик благодаря инерции обеспечивает плавное равномерное вращение.
Григорий старательно записывал каждое слово, делал зарисовки.
— Теперь снимаем кривошипно-шатунный механизм, — продолжил я.
Мы аккуратно отсоединили шатун от поршня, сняли маховое колесо. Каждую деталь внимательно осмотрели, измерили штангенциркулем, зарисовали.
— Смотрите на места контактов, — указал я на узлы вращения. — Они должны быть идеально гладкими, смазанными. Сильное трение — и КПД машины падает.
Фёдор Железнов взял вал в руки, осмотрел со всех сторон.
Мы продолжили разборку. Сняли цилиндр, извлекли поршень, отсоединили систему клапанов.
Семён Кравцов особенно заинтересовался клапанами:
— Вот эти штуки открывают и закрывают подачу пара?
— Именно, — кивнул я. — Видишь, тут два клапана. Один впускает пар в цилиндр, другой выпускает отработанный пар наружу. Они должны работать попеременно с движением поршня.
— Как? — не понял Семён.
— Попеременно. Сначала один, потом другой. Через кулачковый механизм, — я показал хитрую систему рычагов. — Видишь, маховик вращается, на нём закреплён кулачок — выступ. Кулачок толкает рычаг, рычаг открывает клапан. Повернулся дальше — клапан закрылся. Всё автоматически. Мы сначала сделали одноклапанный — и регулировали руками. А буквально перед вашим приездом сделали, чтоб работало автоматически.
— Ух ты! — восхитился Семён. — Значит, машина сама управляет поршнем?
— Частично да, — подтвердил я. — Это называется автоматизация. Человек только следит и регулирует, а машина работает сама.
Григорий не успевал записывать — столько информации обрушивалось на мастеров. Но он старался, заполняя страницу за страницей.
