Бастард Александра 2 (СИ) - Емельянов Дмитрий Анатолиевич "D.Dominus"

Вижу, что посол пытается осмыслить, насколько серьезен мой аргумент, и добавляю:

— Как бы мне ни хотелось, я не могу просить свою мать изменить клятве! — развожу руками, мол, что поделаешь.

Отказ завуалирован в вежливую форму, и, по нынешним временам, аргумент приведен очень весомый. Другое дело, что его никак не проверить, но это уже не моя забота.

Все это время грек сидел в напряженном ожидании моей реакции, и теперь, видя, что гроза миновала, он вздохнул с облегчением.

— Я разделяю твое сожаление, царь, и обязательно передам сатрапу Птолемею твои слова.

Подняв руку, прерываю его:

— И не забудь передать, что, несмотря на несостоявшийся брачный союз, я готов гарантировать Птолемею особые полномочия в Египте.

На этом даю ему понять, что аудиенция закончена. Предложение я отклонил, но обещание оставил в силе. Кто знает, может, Птолемей и клюнет!

Глава 23

Сатрапия Сузиана, город Сузы, конец марта 315 года до н.э.

С вершины полого холма смотрю на разворачивающиеся порядки двух армий. Одна строится у южного края равнины, другая — у северного. С первого же взгляда видно, что в центре каждой из них — по четыре таксиса пехоты, выстроенных в стандартную фалангу, и по тысяче гоплитов в резерве. На каждом из флангов обеих армий примерно по две тысячи конницы, а на разных концах противоборствующих соединений сосредоточено еще до полусотни боевых слонов.

Обе армии готовы к бою, но, к счастью, это не настоящая война, а всего лишь показательные учения, а здесь, на вершине холма, оборудован импровизированный командный пункт. Рядом со мной стоят все четверо моих ближайших сподвижников: Эвмен, Эней, Патрокл и Экзарм. На лице каждого из них написано внутреннее напряжение, поскольку сегодня перед ними стоит непростая задача. Надо не только показать, чему за эти полгода научились войска, но и самим не ударить в грязь лицом, ведь одной армией командуют Эвмен и Эней, а другой — Патрокл и Экзарм. Сегодня я хочу проверить не только подготовку воинов и подразделений, но и способность командиров всех рангов руководить войсками.

Мои полководцы прекрасно знают, что угодить мне нелегко, тем более что я предупредил: сегодня никакого ручного управления. То есть все стоят рядом со мной, а приказы войскам отправляются либо посыльными, либо… Ну, об этом чуть позже!

Грекам и македонянину такое стояние не в новинку, а вот Экзарму это томительное безделье — прямо как нож в сердце! Ему кровь из носу надо быть в центре событий: раздавать команды, орать на нерадивых, хвалить отличившихся и крыть противника никому не понятными массагетскими ругательствами. Здесь же, рядом со мной, ему приходится молча стоять и терпеливо ждать вводной, чтобы потом просто передать ее гонцу. Для Экзарма такая задача будет посложнее, чем самому броситься в кровавую сечу, но и терпению тоже надо учиться. Он ведь теперь не лихой боец, а командующий всей царской конницей.

Вижу, что войска уже выстроились, и первым с докладом подошел Эвмен:

— Мой царь, южная армия готова!

Не отставая от грека, следом докладывает и Патрокл:

— Северная армия готова к учениям!

Кивнув обоим, даю вводную Эвмену, потому как он командует конницей южной армии:

— Начинай атаку элефантерией!

— Да, мой царь! — рапортует тот и тут же взмахом руки отправляет гонца.

Здесь следует пояснить, что защита и вооружение такой единицы, как боевой слон, за последние полгода прошли серьезную модернизацию. Пришлось изрядно потратиться, но каждый слон теперь покрыт плотной многослойной льняной попоной, усиленной на груди пластинчатым доспехом. Такой же доспех закрывает лоб слона и наружную часть хобота. Уши животного тоже упакованы в льняные чехлы, глаза прикрыты шорами, а на ноги одеты чулки с подошвой из медной пластины. На спине у животного закреплено специальное седло под легкую плетеную корзину. Это гнездо рассчитано на троих стрелков — двух лучников и одного арбалетчика, а его плетеные стенки обтянуты многослойной проклеенной льняной тканью, обеспечивающей почти стопроцентную защиту от стрел. Погонщик слона также одет в мягкий доспех, шлем и защитные чулки.

Теперь каждый мой слон может практически безболезненно выдержать обстрел лучников, а также шагать, не опасаясь разбросанных перед ним досок с гвоздями.

Одеть животных в такую броню оказалось делом нелегким, особенно тяжело давались чулки с металлической подошвой. Слоны нервничали, сердились и отказывались одевать чужеродную тяжелую обувь, но упорство человека вновь победило. Полгода ушло на эти тренировки, как и на привыкание слонов к лошадям и их боевое слаживание. Это самое слаживание я и хочу сейчас оценить в рамках учебного столкновения двух армий.

Веду взглядом вслед гонцу, что во весь опор промчался по склону прямо к правому флангу южной армии, где стоит особый отряд элефантерии и его командующий — согдиец Пириам.

В этот особый отряд входят не только боевые слоны, но и пять сотен отборной конницы. Причем отбирали не по мастерству всадников, а по степени адаптации лошадей к слонам и наоборот.

Тут надо сказать, что лошади в большинстве своем боятся слонов, а те почему-то не жалуют лошадей. Поэтому проверили почти семь тысяч лошадок и выбрали из них лишь пять сотен тех, что сносно реагируют на гигантов и не вызывают у тех приступов ярости. После этого полгода добивались слаженности действий этой кавалерии и слонов, а весь отряд получил название элефантерии.

Сегодня я хочу посмотреть в первую очередь на маневры именно этого подразделения, поскольку у меня до сих пор нет четкого понимания — стоит ли мне вкладываться в элефантерию или нет. Слоны ведь как лотерея с шансом пятьдесят на пятьдесят! В пяти битвах из десяти они помогли выиграть своим, а в пяти остальных своим бегством принесли победу противнику.

Слоны, несмотря на кажущуюся толстокожесть, — очень капризные и излишне эмоциональные животные. С ними никогда не знаешь, как они поведут себя в незнакомых условиях: то разъярятся и прут как танки, а то испугаются какой-нибудь херни и, развернувшись вспять, потопчут своих. Именно поэтому со слонами провели в полтора раза больше тренировок, чем со всеми другими подразделениями. Добились практически идеальной работы, но то было на изолированных учениях, где не было никаких посторонних раздражителей и прочего. А вот как пойдет дело сегодня, под шум битвы и при большом скоплении людей и животных, — за это даже самые опытные погонщики не решились поручиться.

Вижу, как гонец доставил приказ Пириаму, и правый фланг южной армии сразу же ожил. Без малейшей задержки пять сотен конницы первыми двинулись в атаку, а вслед за ними на расстоянии ста-ста пятидесяти шагов поплыли вперед и грозные башни слонов.

Набирая ход, конница южан рассыпалась лавой, и идущие следом слоны тоже перешли на бег. В ответ от позиций противника протяжно завыла труба, и оттуда навстречу элефантерии пошла в атаку бактрийская гипархия Клита.

Две грозные лавины потекли навстречу друг другу, но на расстоянии трехсот шагов конница Пириама резко разделилась на двадцать отдельных рядов и сбавила ход, пропуская слонов вперед.

Слегка покачивая башнями на спинах, гиганты пошли на обгон, бешено косясь на скачущих рядом всадников, но не трогая их. Всего пара мгновений — и перед идущими в атаку бактрийцами вместо ожидаемой конницы выросли махины боевых слонов. К счастью, те ждали именно этого и к предполагаемому маневру подготовились заблаговременно. Примерно в одно время с перестроением элефантерии они начали растягивать свой фронт, все больше и больше уплотняясь на флангах и освобождая центр.

Едва первый надрывный звук трубы разрезал воздух, как полторы тысячи бактрийских всадников прыснули в стороны. Словно разорванный в середине косяк испуганных рыб, они почти мгновенно испарились с пути грозных гигантов.

Последние бактрийские всадники выскользнули с линии лобового удара, когда до опущенных к бою слоновьих бивней оставалось шагов пятнадцать-двадцать. Если бы маневр не был отработан практически до автоматизма и к нему не готовились заранее, то коннице ни за что не удалось бы избежать столкновения с разъяренными слонами.