Японская война 1905. Книга седьмая (СИ) - Емельянов Антон Дмитриевич

— Это Лансинг, Мичиган, — Кунаев выругался, — А значит, под ружье поставили еще и «Олд Моторс». Они, по слухам, в прошлом году выпустили 5 тысяч машин… А в этом, значит, все это пустят против нас.

Америка в первые недели вторжения казалась им всем в чем-то даже приветливой. Да, вроде бы стреляли, вроде бы и в них, но до японского ожесточения было еще далеко. Вот только чем дальше, тем больше становилось понятно, насколько опасной может быть эта страна. Разведчики еще около пяти минут делали свои записи, а потом, когда несколько конных отрядов показалось совсем уж рядом, выбили аварийные колышки, и рухнувшая земляная крыша скрыла их от внешнего мира.

Теперь получится и подремать. Часов за двенадцать основные силы американцев точно пройдут мимо, а тогда можно будет дополнить отчет и начать передачу. Сила силой, но еще Суворов учил, что побеждают не только числом.

Михаил Гордеевич Дроздовский уже забыл, когда в последний раз нормально отдыхал. Китай постоянно бурлил, а тут им еще новые «Громобои» подкинули, нужно было обкатывать. Хотелось заменить сразу все машины, но получивший недавно полковника Дроздовский решил для начала проверить все на себе и ведомом. Впрочем, наверное, эта перестраховка была лишней. И у него самого, и у Тюрина новая машина показывала себя выше всяческих похвал.

Каткая, управления слушается словно лошадь, а главное, благодаря выросшему весу и низкой посадке стрельба теперь почти не сбивала прицел. Легкая доводка, и можно было класть снаряды в цель один за другим. Даже на ходу… Выбрав место для проверочной стрельбы, Дроздовский заодно поднял один из двух приданных им аэростатов, и… Прямо на взлете его накрыл взрыв от оставившей дымный след ракеты. Враг был совсем рядом, и враг опытный! Дроздовский тут же объявил тревогу, а потом разделил свой отряд на две колонны и двинул в сторону ближайшей сопки.

Группа, идущая поверху, отвлечет на себя внимание, а нижняя без лишних взглядов даст подняться второму аэростату. Информация была нужна как воздух! Все так и получилось, вот только легче от этого не стало.

— Чертов Корнилов! — выругался Дроздовский.

Он, конечно, понимал, почему новый глава разведки не может работать на чужой территории, но тысячи хунхузов, прущих на них со всех сторон — как можно было пропустить сбор настолько огромной силы? И ладно бы там была только пехота, но эти бандиты успели где-то и пушки взять, и теперь сразу четыре батареи пытались работать по их отряду.

Вот только, чтобы попасть по бронированной цели на ходу, тоже нужно учиться. Китайцам, к счастью, не хватало опыта, а машины Дроздовского начали выносить их пушки одну за другой… Может, все не так и плохо? Только Михаил Гордеевич успел скрестить пальцы, как их шар снова подбили. Несколько смертников выкопались в стороне от их позиций, а потом выпустили в небо сразу несколько старинных ракет. Две промазали, две разорвались в руках неудачников, а вот еще шесть накрыли шар близкими разрывами.

— Уходим! — сразу же принял решение Дроздовский.

— Мы же давим! Еще немного! — Тюрин нарушил эфир, заработав себе пару нарядов.

— Уходим! Они не просто так лишают нас обзора! — повторил Дроздовский, уводя броневики под прикрытие сопки и прикидывая маршрут дальнейшего обхода.

— Разведка… Один из разведчиков с шара выжил, его подобрал 12-й номер, и он говорит, что нас обходят слева. Броневики.

— Направо. Полный ход! — Дроздовскому сразу стала понятна вся вражеская задумка.

Их ждали, их ловили, и теперь единственное, что им нужно было сделать, чтобы нарушить все планы противника — это выжить. Увы, то ли вражеские командиры оказались умнее, заранее отправив часть машин в обход, то ли их броневики просто катили быстрее. И пусть их не смогли полностью окружить, но вышли во фланг и начали расстреливать словно в тире. Сразу две машины — в минус. Еще и калибр у англичан оказался приличный.

То, что против них работают именно лайми, Дроздовский узнал сразу. И хитрость, нетипичная для китайских иррегуляров, и сами машины… Они отличались от тех, с кем они сражались раньше. Но цвет, форма, повадки экипажей — кошку можно было узнать не только по усам и полоскам.

— Режем угол! — Дроздовский сделал то единственное, что они могли.

Да, он начал сокращать дистанцию с врагом, но при этом и уменьшил проекцию в два раза, и подставил более крепкую лобовую броню. Теперь оставалось только считать. Метры до тени сопки, которая скроет их от врага. И количество подбитых друзей. Три, четыре, пять… Один! Тюрин сумел хоть немного поквитаться: меткий выстрел, как уже бывало именно у него не раз, ударил точно в стык башни и корпуса. Мгновение, и детонация боеприпаса превратила английский броневик в факел.

Стало чуть легче. Дым и гарь мешали соседям британца стрелять так же метко, как и раньше.

— Отличная работа, поручик! — похвалил друга Дроздовский.

И почти одновременно в приемнике зазвучал чужой хриплый голос с неприятным, но в то же время и мелодичным акцентом.

— Вы снова убили моего друга! Но сегодня вам не уйти! Я, полковник Дуглас Хейг, обещаю, что вы все сегодня здесь и останетесь!

— Всем переключиться на второй канал! — выругался Дроздовский.

Однажды это должно было случиться. Они знали, что враг освоит связь, генерал всегда прямо говорил, что ради возможности говорить с миром они не будут скрывать технологии, да и не утаить их… Но как же невовремя! Их слышат! Их слышали! А значит, знают, куда они идут, и там тоже ждут. Он, Дроздовский, точно бы ждал!

— В лоб! Атакуем! — приказал он, как только на связи остались только свои.

Был еще вариант пойти через поле. Вот только хоть сезон дождей и закончился, но все, что не было утоптано, так и норовило затянуть в себя как пешеходов, так и технику. У «Артуров» с их старыми моторами не было и шанса уйти по бездорожью, а так… Они хотя бы еще посражаются.

— Броня крепка… — про себя напевал Дроздовский, помогая подавать снаряды для очередного выстрела.

Через пять минут от его роты осталось всего пять машин. Остальные чадили позади черными остовами. Где-то вместе с ними остались и сожаления. Что пошел на этот раз без поддержки пехоты, что не взял сразу все новые машины… Мог ведь? Мог. Но поторопился, не сделал, и сейчас это не изменить.

— Еще один! — наводчик его «Громобоя» вытер окровавленный лоб.

Их пару раз зацепило, но краем, броня пока держала. Помогала и толщина, и низкая, непривычная для врага посадка. А они тоже умирали… К первому подбитому британцу добавилось еще три. Появилась даже надежда, что они смогут вскрыть вражеский правый фланг. Но тут очередной снаряд сбил гусеницу у ведомого. Дроздовский словно специально в этот момент обернулся и увидел, как разлетаются стальные звенья. Как машину заворачивает в сторону, подставляя бок…

— Тюрин! — крик вырвался из самой глубины души, а потом тяжелый британский снаряд ударил прямо по центру открывшегося броневика.

— Я убью тебя! — Дроздовский переключился обратно на известную англичанам частоту.

— Ошибаешься, ты умрешь следующим, — в голосе Хейга больше не было веселости, но он собирался довести дело до конца.

Последние броневики 12-й механизированной роты оказались выбиты за считанные минуты. Машина самого Дроздовского, шедшая впереди всех, на мгновение ушла под сопку, выпав из зоны обстрела. Но дальше… Прорываться? Дорогу еще перекрывал последний броневик с той стороны. Да и не собирался Михаил Гордеевич бежать! Идти вперед? Так не успеет он даже выстрелить — только высунется из тени, как его встретят почти в три десятка стволов…

— Выживите! Расскажите нашим… — неожиданно в эфире раздался знакомый голос.

— Тюрин?

Дроздовский повернулся сначала к приемнику, а потом назад. Броневик его боевого товарища чернел огромной дырой, но еще мог шевелиться. Враг, кажется, собрался сохранить и изучить новую машину, но… Зря решил, что она уже ни на что не способна. Тюрин на одной гусенице довернул броневик в сторону врагов, навел пушку и без спешки, прямой наводкой снова ударил точно в стык башни самого правого британца. Его самого уже через пару мгновений накрыли огнем не меньше десятка броневиков: на этот раз взорвалась боеукладка, и от второго номера не осталось ничего кроме горы гнутой стали и…