Двое неудачников прикатили свои машины и встали около финиша.
Хозяин вытащил портмоне и выдал Егору несколько купюр, которые тот с радостной улыбкой осмотрел, сложил и сунул во внутренний карман куртки. Двое других парней, которые пришли вторым и третьим, тоже получили пару банкнот. Потом Хозяин подошёл ко мне, похлопал по плечу и подал одну бумажку, фиолетовую с портретом Ленина — четвертак.
— Ничего, Олег, в следующий раз проедешь лучше.
— Артём Викторович, я хотел узнать по поводу следующих гонок.
— А Егор тебе не сказал? В четверг в два часа на Ленинградском проспекте, напротив отеля «Советский».
— В ночь с четверга на пятницу, или со среды на четверг? — уточнил я.
— А, — Хозяин широко улыбнулся. — Ну, ты уж у нас математик. В ночь четверга. Да, это уже пятница будет.
— На жёлтый можно будет проехать?
— Да, можно. Но не на красный, — строго предупредил он. — За проезд на красный сразу дисквалификация. За этим будут следить мои люди.
— Проверить трассу можно?
— Конечно, Олег, конечно. Сколько угодно. Надеюсь на тебя.
Он похлопал меня по плечу и, тяжело опираясь на трость, подволакивая правую ногу, пошёл к машине.
Егор, сияющий, как солнце в ясный июльский день, подошёл ко мне:
— Извини, чувак, что так получилось. Вижу, ты не в форме. Но в следующий раз мы с тобой по-настоящему биться будем.
Он протянул мне руку, а я, стараясь, не сорваться в злость и досаду, как можно дружелюбнее её пожал.
Когда вернулся домой, Людка уже была дома, встретила меня с таким выражением лица, будто я — кусок дерьма, попавшийся ей под ноги.
— Чашки мог вымыть, урод? — пробурчала она, но как-то совершенно без злости. — Что я грязь за твоими гостями должна убирать?
— Ну, в общем-то должна, пока мы женаты, — возразил я, чтобы позлить жену.
Она фыркнула, развернулась и ушла в комнату, демонстративно хлопнув дверью.
Я переоделся в халат, принял душ, постоял под струйками, ощущая, как они упруго бьют по коже. Надел домашние брюки и клетчатую рубашку и зашёл в кухню.
На месте грязных чашек увидел остро пахнущую типографской краской стопку свежих газет — «Правда», «Советский спорт», «Комсомолка», «Учительская газета», сверху лежал денежный перевод на фирменном бланке «Астрофизических новостей» на пятьдесят два рубля и квитанция на посылку от них же, видно, авторские экземпляры. И я решил, что весь гонорар за статью отдам Юрке.
— Я смотрю, мой муженёк решил все-таки какие-то деньги зарабатывать? — ехидный голос Людки, заставил меня передёрнуться и поднять глаза.
Жена почему-то вернулась и стояла теперь у косяка в роскошном халате пурпурного цвета с золотым шитьём по подолу, сложив руки на груди.
Я спрятал перевод и квитанцию в карман брюк, и молча начал готовить себе ужин. Налил в чайник воды, поставил на плиту. Потом остановился, резко развернулся и посмотрел на жену. Красивая женщина, стройная, ещё молодая и свежая, но кроме отвращения ничего не вызывала. Как мы жили с ней всё это время? Неужели я спал с ней? От этой мысли охватил озноб, я передёрнулся.
Сколько она хочет, чтобы я зарабатывал? Тысячи? Мысленно представил, как выигрываю гонку на Ленинградском проспекте, и бросаю в лицо жены пачку денег со словами: «Чтобы ты подавилась ими». Но, увы, это были лишь фантазии.
— Есть один парень, — начала она как-то не очень уверенно, и даже робко.
— Какой парень? Твой любовник?
— Не перебивай! — её голос почему-то звучал даже не злобно, а скорее с досадой. — Есть парень, которого надо подтянуть по математике и физике.
— Правда? И сколько это будет стоить? — я решил сыграть в игру жены.
— Его папаша — человек не бедный. Сколько он заплатит, зависит от тебя.
— Он будет ко мне приезжать, или я к нему?
— Естественно, ты будешь ездить к ученику. Пришлют машину и отвезут.
Это выглядело подозрительно. Людка вдруг заинтересовалась моими способностями, как преподавателя? А что, если это машина отвезёт меня куда-то в лес, где меня прикопают? Хотя, какая мне разница? После смерти я просто очнусь в капсуле времени.
— Хорошо, без проблем, — согласился я.
— Парня зовут Глеб. Он хочет поступать в МГУ.
Это уже выглядело вполне реалистично. Может быть, реально мне заняться репетиторством? И хоть как-то удовлетворить Людку тем, что я смогу зарабатывать.
— На какой факультет?
— Да почем я знаю! — в сердцах выпалила она. — Он просто сказал — МГУ. Папашу зовут Пётр Михайлович. Занимается техникой, как её… вычисляющей.
— Вычислительной техникой? — не поверил я. — Серьёзно?
— Да!
Кажется, лицо жены даже выглядеть стало иначе, подобрело что ли? Она облизала губы, и глаза её вспыхнули на мгновение радостью. Только я не смог разобрать, почему? То ли, потому что я согласился. То ли, таким образом, она решила устранить меня, как помеху.
После ужина я ушёл в маленькую комнату, просмотрел тезисы, которые оставил Тузовский. Удивился примитивности его мышления, он не выходил за рамки устаревших представлений, мусолил лишь ту информацию, которая была известна ещё лет десять назад. Вспомнив массу статей, которые прочно застряли в моей памяти, я быстро напечатала несколько листов. Отложил, и задумался, стоит ли вставлять в эту статью какие-то новые идеи. А была — не была. Я быстро набросал остаток статьи и оставил вылёживаться, что называется. Пусть пока в голове улягутся все мои идеи, придут в стройную систему и тогда я закончу.
Вспомнил о лыжном походе, ради которого потратил столько сил. Составил подробный план, расписал все точки прохождения. Посещение мемориальных комплексов военной славы. С удовольствием перечитал и сложил в папку. Теперь дело за малым — директор должен одобрить мои идеи. Иначе все мои усилия окажутся напрасными.
Осталось только одно. Подготовиться к завтрашнему дню в школе. И вот тут мне пришлось крепко задуматься. Я не помнил, сколько у меня уроков, и в каких классах. Позвонить в школу я уже не мог, и я ругал себя за это. Но полистав свой ежедневник, обнаружил, что расписание не менялось, так что я вполне мог все подготовить.
Быстро одевшись, я схватил план, который наметил и решил пойти в гараж, чтобы сделать приборы для викторины. Идеи одна за другой проносились в голове с огромной скоростью. И одна лучше другой. Провозился там до глубокой ночи. Сделал несколько приборов, целую гору карточек с картинками с вопросами. Удалось забыться и выбросить из головы все неприятности.
Вернулся домой я уже за полночь, притащив целый ворох учебного материала, что грело мне душу. Боль и досада уже почти прошли, растворились в этой интересной работе. И когда я добрался до дивана, мгновенно уснул. Словно провалился в глубокий колодец.
Вынырнув из темноты, я оказался в постели, но не на своём продавленном старом диване, а в роскошной спальне, на кровати царских размеров, вместе с юной Мариной, нежной, невероятно сексуальной.
Сквозь щель тяжёлых гардин пробивается загадочный лунный свет, ложась серебряной пылью на пушистый ковёр. Я держу в объятьях нежное тело Марины, мои руки скользят по бархатной коже, соблазнительныv округлостях, упругой девичьей груди, её тело отвечает на каждую мою ласку, девушка изгибается, стонет. Закидывает ноги мне на спину, и мы сливаемся в одно целое, задыхаемся в поцелуях, в страстных движениях, водовороте нежности и близости.
Мерзкая трель будильника прозвенела совсем некстати, вырвав меня из объятий Марины. Туман в голове рассеялся, и я с досадой обнаружил себя, лежащим на мокрой простыне. Откинув одеяло, присел на краю, вновь и вновь возвращаясь к сновидению, которое все бледнело, бледнело, пока не исчезло совсем. И подумал, что нужно все-таки найти способ сбрасывать желания молодого тела в реале, иначе я просто с ума сойду и стану сексуальным маньяком.
Людка даже приготовила мне завтрак, и с её лица исчезла гримаса недовольства и отвращения ко мне. Я с удовольствием ел бутерброд с вишнёвым вареньем, запивая зерновым кофе, размышляя о том, насколько папашка того парня большая шишка.
