Воронцов. Перезагрузка. Книга 7 (СИ) - Тарасов Ник

— Серьёзный подарок, — заметил я, рассматривая тонкую работу гравёра.

— Серьёзные времена требуют серьёзных решений, — ответил он. — Носите, не стесняйтесь. И подумайте над моим предложением.

Я закрыл шкатулку и убрал её во внутренний карман кафтана:

— Хорошо. Подумаю.

— Вот и отлично! — ответил Иван Дмитриевич.

Мы обошли собор и направились к постоялому двору.

— Егор Андреевич, — сказал он, когда мы подходили к знакомому зданию, — я надеюсь, наша прогулка была полезной.

— Безусловно. Многое узнал о городе и его возможностях.

— И о том, как эти возможности можно использовать?

— И об этом тоже, — согласился я.

Иван Дмитриевич остановился у входа:

— Тогда жду вас завтра, обсудим дальнейшее сотрудничество. Ну и конечно, увидимся на приеме у градоначальника. Приём начинается в шесть вечера. Не опаздывайте — Глеб Иванович не любит, когда гости приходят позже назначенного времени.

— Будем вовремя, — пообещал я.

— И не забудьте надеть медальон, который я вам дал. Он поможет завязать нужные знакомства.

С этими словами он поклонился и направился в сторону центра города. Я проводил его взглядом, размышляя о том, насколько глубоко я готов увязнуть в государственных делах.

Войдя в помещение, я увидел Захара.

— Егор Андреевич, — обрадовался он. — Как раз хотел с вами поговорить. Фома спрашивает, когда выезжаем обратно в деревню.

— После приёма, — ответил я. — На следующий день, сразу утром. Наверное.

— Понял. А лошадей как готовить? В той же упряжке?

— В той же. Только проверь все подковы, все ремни. Дорога дальняя.

Захар кивнул. А я поднялся к Машеньке:

— Ну что, солнышко, как дела с платьем?

— Ой, Егорушка! — всплеснула она руками. — Ты не представляешь, какое оно будет красивое! Марья Петровна такой фасон придумала — просто загляденье!

— Расскажи подробнее.

Машенька принялась восторженно описывать будущее платье — покрой, цвета, вышивку, аксессуары. Слушая её, я радовался тому, что смог устроить ей этот праздник.

— А ты знаешь, — сказала она, заканчивая рассказ, — портной всё спрашивал о тебе. Какой ты мастер, какие чудеса творишь…

— И что ты отвечала?

— А что я могу ответить? — пожала плечами Машка. — Сказала, что ты самый умный и самый добрый муж на свете.

— Спасибо, солнышко, — сказал я, обняв её за плечи.

Остаток вечера прошёл довольно спокойно. Мы долго беседовали с Машкой о предстоящем приёме.

— Егорушка, — спросила она, когда мы готовились ко сну, — а что это за человек, который тебе помог с портным?

— Государственный служащий, — ответил я осторожно. — Человек влиятельный, но и требовательный.

— А что он от тебя хочет взамен?

Я обнял её за плечи:

— Пока точно не знаю, солнышко. Завтра выясню. Но ничего плохого не будет, обещаю.

Машенька кивнула с пониманием.

Утром, после завтрака, я отправился к Ивану Дмитриевичу для обещанной беседы. На улице стоял ясный морозный день, снег поскрипывал под ногами, а дым из печных труб поднимался в небо ровными столбами.

У знакомого уже двухэтажного здания меня встретил тот же дежурный в сером кафтане.

— Иван Дмитриевич вас ждёт, — сказал он, даже не спрашивая, по какому делу я пришёл. — Проходите, он в своём кабинете.

Поднявшись на второй этаж, я постучал в дверь.

— Входите, Егор Андреевич! — послышался голос изнутри.

Открыв дверь, я вошел в кабинет, где Иван Дмитриевич, изучал какие-то документы. На столе помимо бумаг лежали несколько карт, перьевые ручки, печати, а также чернильница и песочница.

— Доброе утро, — поздоровался я, подходя ближе.

— Доброе утро, Егор Андреевич, — ответил он, отложив документы и поднимаясь мне навстречу. — Проходите, садитесь. Как дела с платьем? Портной оказался сговорчивым?

— Очень сговорчивым, — ответил я с улыбкой, усаживаясь в кресло напротив стола. — Жена в восторге. Работают уже в три смены.

— Вот и отлично, — удовлетворённо кивнул Иван Дмитриевич. — Матвей Иванович — мастер своего дела, но иногда нужно напомнить ему о приоритетах.

Он прошёл к камину, где потрескивали дрова, создавая уютную атмосферу, и подложил ещё одно полено.

— Знаете, Егор Андреевич, — сказал он, поворачиваясь ко мне, — я вчера много думал о нашем разговоре. И пришёл к выводу, что мы с вами можем быть очень полезны друг другу.

— В каком смысле? — поинтересовался я, хотя примерно догадывался, к чему он клонит.

Иван Дмитриевич вернулся к столу и сел напротив меня:

— В смысле того, что времена меняются быстрее, чем многие думают. Вы слышали, как англичане наращивают своё промышленное производство? Как французы совершенствуют военные технологии?

— Что-то слышал, — осторожно ответил я.

— России нельзя отставать, — продолжал он, наклоняясь вперёд. — Нам нужны новые технологии, новые методы производства, новые подходы к решению старых проблем. И именно вы, обладаете такими знаниями.

Он встал и подошёл к одной из карт на стене — подробной карте Тульской губернии.

— Взять, к примеру, ваше производство в Уваровке. За несколько месяцев вы создали то, что другие строят годами. Качественное стекло, фарфор, новые методы обработки металла. А ваши медицинские знания… — он покачал головой. — Градоначальник до сих пор не может поверить в то, как быстро вы его вылечили.

— Мне повезло, — скромно заметил я. — Случай оказался не самым сложным.

— Случай, говорите? — Иван Дмитриевич повернулся ко мне с лёгкой улыбкой. — А как насчёт операции, которую вы провели в соседней деревне? Тоже случай?

— Знания, которые накопил за годы учёбы, — ответил я уклончиво.

— Какой интересной должна была быть эта учёба, — заметил он, возвращаясь к столу. — Где же вы её проходили? В Европе? В Америке? Нет, Егор Андреевич. Это все знания из нашего будущего. Оттуда, где вы жили раньше.

Я лишь развел руками, соглашаясь.

Иван Дмитриевич налил себе чаю из стоящего на столе самовара и предложил мне:

— Будете?

— С удовольствием.

Пока он наливал чай, я рассматривал его кабинет более внимательно. На полках стояли книги — преимущественно по истории, географии, военному делу. На одной из стен висел портрет императрицы Екатерины II, а рядом с ним — портрет молодого человека в военном мундире, видимо, цесаревича Павла.

— Впечатляющая коллекция, — заметил я, кивнув в сторону витрины с орденами.

— Годы службы, — пояснил он, подавая мне фарфоровую чашечку с чаем. — Некоторые получены лично, некоторые — трофеи с полей сражений.

— Где служили?

— В основном на южных границах. Турецкие войны, дела с крымскими татарами. Потом перевели в тайную канцелярию — оказалось, что опыт военной разведки весьма пригодился.

Иван Дмитриевич сел обратно за стол и пристально посмотрел на меня:

— Но хватит обо мне. Давайте поговорим о деле. Я вчера упоминал, что у меня есть кое-что интересное для вас.

— Что именно?

Он открыл один из ящиков стола и достал оттуда толстую папку с документами:

— Отчёты наших агентов из Европы. Очень любопытная информация о том, что происходит в английской промышленности.

Иван Дмитриевич раскрыл папку и показал мне несколько листов с чертежами и описаниями:

— Вот, например, новая конструкция ткацкого станка. А это — усовершенствованная доменная печь. И вот это… — он указал на особенно подробный чертёж, — паровая машина Уатта. Только усовершенствованная.

Я наклонился ближе, рассматривая чертежи. Действительно, очень подробные схемы, видимо, добытые с большим трудом.

— Впечатляет, — признал я. — И что вы предлагаете?

— Сотрудничество, — просто ответил он. — Вы помогаете нам понять эти технологии, адаптировать их к российским условиям, а мы обеспечиваем вам всяческую поддержку в ваших начинаниях.

— Какого рода поддержку?

Иван Дмитриевич откинулся в кресле:

— Доступ к лучшим мастерам империи. Финансирование ваших проектов из государственной казны. Защиту от конкурентов и недоброжелателей. И, конечно, решение всех бытовых проблем, вроде той, что была вчера с портным.