Путь к славе (СИ) - Калинин Даниил Сергеевич

С трофейными пулеметами еще только предстояло разобраться…

А бой в районе засады, как кажется, лишь набирал обороты. Звонко хлопали «сорокапятки», несколько раз гулко ухнули разрывы противотанковых мин — но вскоре к этим звукам добавились лающие очереди автоматических германских пушек, а там и незнакомые Кудасову выстрелы более легких орудий. И, наконец, какое-то время спустя донеслось множество мелких, едва различимых в общей какофонии звуков гранатных разрывов…

Рокота «Дегтярева» в этом хаосе расслышать не удавалось — так что ротному оставалось лишь надеяться, что бойцы старшины Пархоменко уцелеют и успеют выйти из боя.

Впрочем, едва стоило Кудасову и обоим его бойцам добежать до окопов, как смолкли «сорокапятки» — а вот лающие очереди автоматических пушек ещё продолжили греметь… Это наводило на совершенно черные мысли, но капитан прогнал их волевым усилием, звонко крикнув:

— Лейтенант Малкин, ко мне!

Лейтенант Малкин, невысокий крепыш с покатыми плечами борца, въедливый, рассудительный и технически грамотный командир, остался единственным кадровым взводным в роте капитана. Еще двое лейтенантов и ротный политрук получили ранения во время первых воздушных налетов; одного взводного и политрука догнали осколки, когда они пытались прижать людей к земле. Ведь ошеломленные ревом сирен пикировщиков и грохотом взрывов, красноармейцы бросились бежать кто куда… Но бегущих быстрее и чаще догоняют осколки, сбивает с ног, оглушает взрывная волна.

А второй летеха и сам поддался страху и бежал вместе с испуганными бойцами. Его срезала очередь кормового пулемета при выходе «лаптежника» из пикирования…

— Андрей, возьми трофейный пулемет. Патронов к нему кот наплакал, видно мотоциклисты большого боезапаса с собой не возят — так, наскочить, пострелять, выявить огневые точки, прикрыть отход… Думаю, «барабаны» эти примерно на полсотни патронов рассчитаны. Нужно успеть разобраться, как снаряжать ими пулемет, как снимать с предохранителя. А если разберешься, разрешаю остаток уже присоединенного магазина пристрелять по ориентирам. Ну, коли немцы раньше не появятся…

— Понял, сделаем.

Немногословный, вдумчивый и рассудительный (а главное, исполнительный!) лейтенант капитану нравился. Наверное, свою роль играло и то, что закончил Малкин также Рязанское пехотно-пулеметное и был если не земляком, то из соседних краев — так-то Андрей родом из Мурома, а у самого Кудасова в Муроме жила родня… Летеха поспешил на свой опорник, горя желанием разобраться в новом для себя оружии — ну как ребёнок с новой игрушкой, право слово! А Кудасов вдруг подумал, что хоть ячейки и ходы сообщений обоих взводов разделяет всего несколько метров грунтовки, но все же оба узла обороны кажутся изолированными друг от друга… Эти мысли были неприятны — так что капитан поспешил обратился к бойцам, сопровождавшим его в короткой контратаке:

— Сергей, возьмешь АВС себе. У тебя неплохо получилось, мотоциклиста ты довольно точно подковал! Но прицельную планку сдвинь на триста, в бою стреляй только в режиме полуавтоматического огня. Флажок переключатель находится справа-сзади на ствольной коробке; но стрелять в режиме «автомата» разрешаю только в крайней случае. Во-первых, быстрый износ деталей и возможность перекоса патрона при стрельбе, во-вторых, отдача будет очень тяжелой. Пули-то полноценного винтовочного калибра…

Старательный красноармеец Шитюк, явно довольный такому повороту событий, энергично вскинул руку к голове, громко ответив:

— Есть!

— Да не кричи ты… Саша, ты же давай, лопату в зубы — и как можно скорее расширяй свою ячейку, чтобы я рядом мог встать. В бою будешь вторым номером.

— Есть…

Второй красноармеец ответил командиру без всякого энтузиазма — но куда деваться? А капитан уже возвысил голос:

— Бойцы! При появлении врага из ячеек не тянемся, огонь раньше времени не открываем! Подпустим немцев метров на триста, там уж ударим наверняка — из винтовок и ручных «Дегтяревых»! Расчетам «Максимов» без моего приказа в бой не вступать!

Отдав последние распоряжения, Кудасов принялся разбираться с трофейным пулеметом, аккуратно пробуя отсоединить барабанный магазин… Одновременно с тем он регулярно, обеспокоенно посматривал на дорогу — очереди легких автоматических пушек смолкли, но впереди раздавался все более явственный, приближающийся гул моторов.

Отчего пальцы капитана начали невольно дрожать…

Смотреть смотрел — и все же «бэтэшка» появилась внезапно для ротного. Танк словно вынырнул из-за густо растущих вдоль грунтовки деревьев — и Кудасов с некоторым облегчением разглядел тройку бойцов, упрямо жмущихся к корме танка… Однако советская машина шла одна, без товарищей — зато на дороге практически сразу показался немецкий танк.

Это была «двойка» — хотя Кудасов не знал еще названий и классификации германской бронетехники… Вражеский панцер двигается с неплохой скоростью, по грунтовке не отставая от «быстрого танка» — ведь последний идёт по пересеченной местности с десантом на броне. Обе бронемашины разделяет метров триста — но «бэтэшка» развернута к врагу уязвимой кормой. Не долго думая, немец открыл огонь прямо на ходу!

А капитан, внимательно следящий за происходящим сквозь бойницу в бруствере, узнал «лай» легкой автоматической пушки…

Вражеская очередь смахнула с кормы двух красноармейцев; третий успел спрыгнуть в траву и перекатом уйти в сторону. Звонко лязгнул метал, во все стороны полетели звенья разбитой гусеницы — «двойка» разула «бэтэшку», крутанувшуюся на месте. Скрученные траки забились промеж катков, не дав им проворачиваться — вот танк и развернуло… В ответ звонко пальнула «сорокапятка»; красный трассер в донце снаряда оставил в воздухе размазанный след — но махнул он чуть выше, в метре за кормой «двойки».

Поспешил советский экипаж с выстрелом…

Впрочем, германский панцер тряхнуло динамическим ударом пролетевшей рядом болванки, сбив немцам прицел — да и вражеский мехвод не остановил машины, а лишь набрал ход. В итоге вторая очередь, что должна была добить «бэтэшку» в слабую корму, лишь резанула по борту… Секундой спустя бронебойная болванка вломила точно в борт панцера — во все сторону брызнули искры и светящиеся от жара осколки брони!

А столб огня в моторном отделение «двойки» полыхнул пятиметровой свечой…

Но объехав небольшую рощицу, на открытом участке поля показался уже второй немецкий танк. Он шел по следу «бэтэшки», словно гончая за зверем — и, в отличие от экипажа погибшего панцера, ударил прицельно, с короткой остановки… Очередь бронебойных снарядов калибра двадцать миллиметров вспорола слабую кормовую броню — но экипаж не покинул задымивший машины. Пушка ее была исправна — и словно желая отомстить за себя, бойцы решились во чтобы то ни стало ударить в ответ!

Впрочем, экипаж вела не только отчаянная решимость драться до конца — нет, командир танка руководствовался здравым смыслом. Очереди автоматической пушки и спаренного пулемета «двойки» однозначно добьют танкистов при эвакуации из башни и на открытом участке поля, шансов добежать до окопов нет… Как, впрочем, и доползти. Ведь даже потеряв врага из виду, нацисты просто догонят ползущих в траве большевиков — и с удовольствием намотают азиатов на гусеницы.

Уж после потерь в засаде так точно! И поспешно довернув башню к новому врагу, командир «бэтэшки» нажал на педаль спуска…

Ему мешал целиться дым из быстро занимающегося огнем моторного отделения. И болванка ударила не в лобовую проекцию корпуса «двойки», а лишь зацепила ведущее колесо, сорвав гусеницу… Все же этого было достаточно, чтобы попробовать уйти — но смелый командир потерял время. Он успел открыть башенный люк, но огонь уже прорвался в боевой отсек сквозь тонкую перегородку… Скрученный язык пламени вырвался из люка, словно струя огнемета — а мгновением спустя сдетонировал боезапас осколочных снарядов, сорвав башню с погон и подбросив ее в воздух на несколько метров…

Из обреченного экипажа уцелел лишь мехвод — он успел покинуть машину через собственный люк в передней части корпуса прежде, чем огонь прорвался в боевое отделение. Может, кто-то и упрекнет его в трусости — но что еще мог поделать водитель обездвиженной машины, как помочь товарищам? Чадный дым горящего танка скрыл его от глаз немцев — как и последнего уцелевшего бойца из десанта. Один уцелевший танкист и один мотопехотинец — вот, собственно и все, кто остался от танковой засады…