Великий диктатор. Книга третья (СИ) - "Alex Berest"

Следом наградили графа Витте, Леопольда Мехелина, Ээро Эркко и ещё несколько чиновников. Всё это время я стоял и нервничал. Так как знал, что меня тоже должны чем-то наградить. Но меня всё не вызывали и не вызывали. Как оказалось, я был самым последним в списке.

Как итог, всё своё награждение я провёл словно в полусне, автоматически улыбаясь, кланяясь и благодаря. От Николая II мне достался орден Святого Владимира четвёртой степени. Британский монарх прикрепил мне на грудь, рядом с русской наградой, «Орден Заслуг» на красно-синей ленте. А шведский король надел на меня черную ленту с «Полярной звездой», после чего, мне невольно вспомнился один из героев Антона Павловича Чехова, тоже мечтавшего об этом ордене.

И только приглашение на первый полонез от английской принцессы Виктории вывело меня из ступора и вернуло в нормальное течение времени. Впрочем, как только заиграла музыка, отвлекаться стало невозможно, и я чинно повел свою напарницу за первой парой, состоявшей из великой княжны Татьяны Николаевны и принца Альберта.

……

— Кто из вас Матвей Матвеевич Хухты? — строгим голосом спросил какой-то подпоручик, бесцеремонно вломившийся в кабинет Эдварда Гюллинга.

Я как раз надиктовывал юристу рецептуру приготовления жидких обоев, для патентования. В связи с проходящими в городе Олимпийскими играми мы абсолютно случайно выиграли на городском аукционе «Остров Королевской усадьбы» (Kuninkaankartanonsaar) на реке Ванда. Может, потенциальных покупателей от аукциона отвлекли игры, а, может, та дыра просто никому не была нужна? Но приобрели мы его всего за десять тысяч марок.

Вместе с островом нам достались развалины бумажной фабрики, гидроэлектростанции, мельницы и, по совместительству, водопроводной станции. Бои 1905 года здесь были наиболее ожесточёнными. Остатки боевых отрядов социалистов попытались отсидеться в капитальных каменных строениях. Но им это не помогло особо. В устье Ванды вошли две канонерские лодки и вгоняли в краснокирпичные строения снаряд за снарядом, пока восставшие не выбросили белый флаг.

С тех пор развалины привлекали только бездомных и вездесущих мальчишек. И никаких планов по восстановлению водокачки или электростанции у города не было. А ведь «Остров Королевской усадьбы» не просто так носил подобное название. Ибо именно с него в 1550 году и началась история Гельсингфорса. Правда, шведы, которые и основали город, очень быстро поняли, что место выбрано неудачно. И перенесли его туда, где он сейчас и находится. А «Старый город» постепенно пришел в запустение.

Вообще весь район Аравиа очень сильно пострадал из-за тех давних боёв. А знаменитая фарфоровая фабрика шведской компании «Рорстранд» так и не смогла возобновить выпуск своей продукции, что сказалось на благосостоянии жителей района. Из некогда вполне благополучного он к 1910 году превратился почти в трущобы.

Своё наименование район получил из-за названия побережья. Во время второго шведского крестового похода ярл Биргер всё южное побережье Финляндии назвал «Побережье Аравии» (Arabiastranden). Ну, не прельщало его сражаться с древними финнами, которых тогда называли «емь» и «сумь». И ярл предпочёл их всех считать арабами, а себя — вторым Ричардом I Львиное Сердце.

— Натуральная Аравия, — прокомментировал мой юрист увиденное и добавил. — Только арабов не хватает.

— Можно татар из Выборга переселить, — пошутил я.

— Нет. Не поедут, — не понял моей шутки Гюллинг. — После того как в 1907 году ликвидировали должность окружного муллы Гельсингфорса, они наоборот, в Выборг и Петербург переезжают. Да и сколько у нас тут татар было-то? По последней переписи — около полутора тысяч. Да и работники из них не очень. Они больше по мелкой торговле.

— Работников мы найдет и среди финнов. Сейчас главное — определиться с чего нам начинать?

Обсуждая с Гюллингом проект восстановления гидроэлектростанции, я решил построить и небольшую фабрику по выпуску основы для жидких обоев. Особых доходов от их реализации я не ждал, поэтому и патентование будет чисто символическим, чтобы просто застолбить место первооткрывателя.

Мною планировалось сразу после начала выпуска основных компонентов опубликовать рецепт «Финских обоев» в прессе, для того, чтобы все жители княжества могли ими воспользоваться. Основной упор будет делаться не столько на красоту и доступность, сколько на довольно неплохие теплоизоляционные свойства.

— Кто вы такой? Что вам нужно? — сразу возмутился Гюллинг после первых же слов офицера.

— Подожди, Эдвард. Это офицер дворцовой полиции, — определил я по серебряному наплечному жгуту на шинели. — Я Матвей Хухта. Что вам угодно, господин подпоручик?

— Мне велено немедленно доставить вас на императорский поезд. Извольте одеться и проследовать со мной, — строгим голосом приказал мне полицейский.

— Хорошо, дайте мне несколько минут на сборы, — согласился я с офицером и, развернувшись к Гуллингу, попросил того. — Эдвард, будь любезен, отгони мой автомобиль домой и предупреди, куда я отправился. Ах да, — вспомнив про пистолет и нож, выложил их на стол. — Вряд ли мне это понадобится. Спрячь пока в свой сейф.

— Давай, я следом поеду. А то вдруг там дела на десять минут, а тебе потом на извозчика тратиться, — тут же решил мой товарищ и принялся собираться.

Весь путь до железнодорожного вокзала я провёл как на иголках. Всё никак не мог сообразить, зачем меня вызвали, да ещё и при помощи русского полицейского. На все мои вопросы, присланный подпоручик сказал лишь то, что все три монарха прибыли в Гельсингфорс сегодня утром. Что добавляло градус моего удивления и непонимания. По информации от Леопольда Мехелина государи планировали встретить и отпраздновать в Петербурге не только Рождество, но и Новый год. И вернуться только к закрытию олимпиады.

В голову лезли разные бредовые идеи — от наказания меня за неизвестные прегрешения и до очередного награждения. Но всё оказалось куда прозаичней. Как выяснилось, принц Генри всё-таки смог уговорить отца разрешить ему прыгнуть с парашютом. Король Георг V поделился просьбой своего сына с Николаем II и Густавом V. И их тоже заинтересовал подобный вид развлечений.

В поезде меня встретил лично министр двора, барон Фредерикс, и после краткого инструктажа и тщательного обыска, который провели какие-то люди в штатском, я был препровожден в вагон-салон, где за длинным столом заканчивали обедать монархи с детьми. Мне, естественно, никто отобедать не предложил, зато засыпали вопросами о парашютах и о устройстве парашютной вышки.

Отвечая на массу вопросов, я и не заметил, когда поезд отправился в путь. Удовлетворившись моим ответами, меня отпустили. Но тут же был приглашён в вагон-салон шведского короля.

В отличие от встречи в салоне русского императора, в шведском вагоне я был напоен кофе и накормлен вкусной сдобой с корицей. Попутно, Густав V хвалил меня за присылаемые шведской монаршей семье подарки. Особо ему нравились сборные деревянные конструкторы. Я лопал булочки, пил кофе, поддакивал и улыбался, мысленно благодаря матушку, которая и отправляла мои разнообразные новинки шведскому монарху. И только в самом конце кофепития король, наконец добрался до главного пункта, из-за которого и затевалась эта церемония.

— Матти, я слышал, что ваша компания нашла довольно богатое месторождение хромитовой руды недалеко от нашей границы. Как ты смотришь на то, чтобы мой сын, принц Оскар, вложился в ваше предприятие и стал ещё одним акционером концессии?

Дед Кауко недолго радовался найденному хрому. Уже в сентябре ему пришлось согласиться на требования графа Витте по созданию отдельной горнообогатительной компании и её акционирование. Даже контрольный пакет акций нам не достался. Десять процентов деду и десять мне. Всё остальное заполучили Витте, Мехелин, Великий князь Александр Михайлович и князь Феликс Юсупов.