— И что мы будем теперь делать? Как будем выходить из этой создавшейся ситуации? — спросил я у мелко дрожащего обладателя пенсне. — Как тебя звать-то? А то ты меня уже знаешь, а я тебя — нет. Нехорошо.
— Кри… Кристап Сол… Кристап Салниньш, — с третьей попытки представился он.
— А этот? — я указал стволом на оравшего на меня.
— Это, это, Эддвард Оггриетис.
— А те? — показал глазами назад.
— Адам Криевинис и Айван Апетер, — представили мне убитых нами в самом начале.
— Ну, вот и хорошо. Вот и познакомились. Вы кто? Латыши? Литовцы? Бандиты или революционеры?
— Бббоевая яячейка ссоциал-демоккратической ппартии ллатышского ккрая, — немного заикаясь пояснил мне Кристап.
— О! Социалисты! Прелестно! Так как мы будем решать возникшую проблему, господин Салниньш? Или товарищ? У тебя же наверное есть псевдоним? И какой?
— Христофор Фогель, господин Хухта. И, я, может, я куплю себе жизнь, господин Хухта?
— Попробуй, — согласился я с ним.
— Деньги, господин Хухта. Много денег. Но вы должны дать обещание, что не убьёте меня.
— Хорошо. Даю слово, что я не убью тебя, — пообещал я. — Где деньги?
— Здесь. В этом доме. В подвале. Там картофельный ларь с двойным дном. Забирайте их себе, а меня отпустите. Обещаю, всё забыть. Навсегда.
— И где вход в подвал?
— Во второй комнате, люк в углу.
— Второй, сходи, проверь и принеси, если там что-то есть, — отдал я распоряжение Микке.
Кузен ушёл, а через минуту вернулся за керосиновой лампой, стоявшей на столе. Комната снова ненадолго погрузилась в тишину. И я, от нечего делать, принялся потрошить найденные кошельки. За десять минут ожидания я извлёк все купюры и мелочь. Пересчитал, разложил по номиналу и, аккуратно сложив, спрятал их в нагрудный карман, после чего ссыпал мелочь в свернутый из бумаги кулёк.
Не успел я закончить с этим делом, как появился злой и грязный Микка. Весь в паутине, он приволок два кожаных саквояжа и с грохотом водрузил их на стол.
— Опять медицинские саквояжи фабрики Бехли, — прокомментировал я увиденное. — Вы их, что? Оптом закупаете, что ли?
Точно такой же мне в прошлом году приносил ещё один мой кузен и, по совместительству, начальник штаба пограничной бригады Нильс Викстрём. Тот саквояж он тоже отжал у каких-то революционеров, которых пристрелил при попытке тех пересечь границу.
На этот раз оба саквояжа были забиты пачками шведских стокроновых купюр с изображением знаменитого ботаника Карла Линнея. Даже по самым скромным моим подсчётам в них находилось от полумиллиона до восьмисот тысяч крон. По нынешнему курсу — триста-четыреста тысяч рублей.
Хороший улов. Но лучше бы его не было. Как не было бы и всего происшествия. Я такими темпами скоро точно превращусь в какого-нибудь хладнокровного убийцу. Или уже превратился, если вспомнить, как я пристрелил напарника этого, Фогеля. И я задумчиво посмотрел на латыша.
— Вы обещали меня отпустить, — напомнил тот мне.
— Я обещал вас не убивать, — возразил я ему и скомандовал Артуру. — Четвёртый, пристрели его.
— Суки! Финские бляди! С вами нельзя договариваться! Я же знал! Вы же не умеете соблюдать договоры! Выродки! Чтобы вы все передохли! Как я вас ненавижу! — заверещал товарищ Фогель и попытался вскочить, забыв, что он связан, и тут же повалился обратно от трех выстрелов в упор от Артура Усениуса.
В это время к нам заявились Гюллинг и Туле с двумя полными ведрами бензина. Пришлось мне организовывать работу, да и самому помогать стягивать тела в кучу под стенку и обкладывать их предметами мебели. После чего парни щедро полили получившуюся кучу бензином.
— Кауко, отдай Эдварду свой пиджак, а то он неаккуратно свой в крови уделал, у тебя ещё жилетка есть. Эдвард, не забудь всё своё из пиджака вынуть, а то, не дай бог, найдут чего на месте пожара и решат, что это ты сгорел, — отдал я распоряжения. — Артур, на тебе трофейное оружие. Забирай всё в арсенал своего отряда. А я деньги понесу.
— Так точно, мой диктатор! — пробасил Артур Усениус и, придуриваясь, щёлкнул каблуками ботинок.
— Быстренько всё собираем, ничего не забываем и отчаливаем. Разбор действий проведём в доме пионеров. Гюллинг, там за поворотом оба наших автомобиля стоят. Забирай с собой Микку, Артура, Олави и пацанов разведчиков. А я Кауко домой отвезу и к вам вернусь. Кстати, Артур, а что это за мальчишки? Они надёжные?
— Да. Надёжные. Сироты из приюта при швейной фабрике. В прошлом году закончили начальную школу и пришли к нам в оранжереи работать.
— Готовься их отправить на лето к нам в Улеаборг. Поощришь поездкой на авиационный завод. Я письмо напишу, Рунеберг их даже на самолёте покатает. А к концу лета они полностью забудут в чём тут участвовали. Вот тебе сотня марок — справишь им новую форму и цивильную одежду. Эдвард, вот остальные деньги с трупов. Семь сотен марок. Поделишь на всех кроме разведчиков и меня, как премиальные. А за свои, за спасение, пивом парней напои и в бордель своди. Самое то после боя. Всё, выходим. Микка, поджигай.
Глава 27
Глава 27
Санкт-Петербург. Адмиралтейство. Май 1911 года.
— Здравия желаю ваше высокопревосходительство, — поприветствовал военно-морского министра Федора Карловича Авелана флотский офицер, вызванный в его кабинет.
— Проходите господин старший лейтенант, располагайтесь, — добродушно кивнул министр офицеру. — Я вас вызвал, после ознакомления с вашей запиской о переоборудовании подводных лодок дополнительными средствами вентиляции и газоотводов. Вы, Николай Александрович, — обратился министр по имени-отчеству к старшему лейтенанту Гудиму. — Предлагали в своём отчёте установить на своей подлодке «Скат» систему старшего лейтенанта Сальяр Бориса Евгеньевича?
— Так точно, ваше высокопревосходительство! — офицер тут же вскочил со стула и вытянулся по стойке смирно.
— Прям оглушили, Николай Александрович, — поморщился Авелан. — Давайте, без чинов.
— Как прикажете, ваше… Фёдор Карлович, — кивнул старший лейтенант и опять присел на краешек предложенного ему стула.
— Прикажу, прикажу, — улыбнулся адмирал. — А то вас у меня в подчинении много, и если каждый будет орать во весь голос, то я так и контузию получу.
— Извините, Фёдор Карлович, — повинился офицер.
— Ладно, забудем. Давайте перейдём к вашей записке. Всё дело в том, что подобная система вентиляции и отвода выхлопных газов запатентована финляндской компанией «Хухта-групп» под названием «шноркель».
— Дыхательная трубка, — тут же перевёл название с немецкого Гудим.
— Да-да-да. И придумал эту систему Матвей Матвеевич Хухта. Вы должны знать этого знаменитого изобретателя.
— Так точно, знаю, — подтвердил старший лейтенант.
— Я связался с Матвеем Матвеевичем, и он согласился бесплатно передать эту систему нашему флоту. Но, с условием установки оборудования только на «Верфи Крейтона».
— Это в Охте или Або?
— «Верфь Крейтона» выкупила корпорация «Хухта-групп». Так что — в Або. Не отвлекайте меня.
— Виноват.
— В моём секретариате лежит приказ о назначении вас временным командиром опытного отряда подводных лодок. Примите под своё командование лодки: Кайман, Аллигатор, Дракон и Крокодил. И перегоните их в Або. Где на верфях «Хухта-групп» на эти лодки установят тот самый «шноркель» и более мощные нефтяные и электрические двигатели. Вам всё ясно?
— Так точно, ваше высокопревосходительство! — старший лейтенант Гудим радостно рявкнул во всю силу своих лёгких и тут же испуганно повинился. — Извините, ваше высокопревосходительство. Не сдержался от радости.
