Назад в СССР: Классный руководитель (СИ) - Аллард Евгений Алексеевич "e-allard"

— Олег Николаевич, вы решили ещё раз ознакомиться с биографиями ваших питомцев? — резкий голос завуча заставил меня вздрогнуть.

— Да, Ратмира Витольдовна, захотелось освежить в памяти результаты их учёбы.

— Это правильное решение. Ваши питомцы учатся из рук вон плохо. Отстают по многим предметам. Кроме того, вы совершенно не привлекаете их к трудовой деятельности.

— Но я лишь недавно получил этот класс, — я не удержался от возражения.

— Как же недавно? — не унималась завуч, подошла ближе и её ледяной взгляд мог заморозить меня до состояния сосульки. — Вам передали класс в начале декабря прошлого года.

— Были зимние каникулы.

— А ещё в декабре прошлого года вышло новое постановление ЦК КПСС и Совета министров «О дальнейшем совершенствовании обучения, воспитания учащихся общеобразовательных школ и подготовке их к труду».

Завуч отошла к своему столу, аккуратно вытащил брошюрку, открыла и отчеканила:

' Вместе с тем в деятельности общеобразовательной школы имеют место существенные недостатки. В условиях всеобщего обязательного среднего образования нынешняя постановка трудового обучения, воспитания и профессиональной ориентации учащихся не отвечает возросшим требованиям общественного производства и научно-технического прогресса. Многие выпускники школ вступают в жизнь без должной трудовой подготовки, не имеют достаточного представления об основных массовых профессиях и испытывают затруднения при переходе на работу в народное хозяйство.

Школьные программы и учебники в ряде случаев перегружены излишней информацией и второстепенными материалами, что мешает выработке у учащихся навыков самостоятельной творческой работы. Не полностью используются большие возможности урока как испытанной формы организации обучения, воспитания у школьников высоких идейно-нравственных качеств, подготовки их к жизни, трудовой деятельности. Не всегда последовательно осуществляется принцип органического единства обучения и воспитания.'

— Вы понимаете это? Принцип единства обучения и воспитания. Подготовка к трудовой деятельности. Как вы их воспитываете? Никак.

— Я обязательно буду их воспитывать. Надо ввести вновь физические наказания. Как в бурсе. Забыл тетрадь с домашним заданием — дать подзатыльник. Не выучил урок — выпороть розгами перед всем классом.

Лицо Ратмиры Витольдовны исказила брезгливая гримаса, так, что я понял, шутка ей совершенно не понравилась.

— Олег Николаевич, вы должны не только думать о воспитании ваших учеников. Но и о своём поведении задуматься тоже.

— Что вы хотите этим сказать? — я ощутил, как в груди поднимается раздражение. — То, что вызывающе езжу на мотоцикле, я понял. А чем вас ещё не устраивает моё поведение?

— Вы убеждаете учеников, что нашей стране нужны учёные, конструкторы. А не рабочие. Это не верное решение.

— Зачем тогда я читаю курс атомной физики и астрономии?

— Напомню вам, Олег Николаевич, что в постановлении нашего правительства чётко сказано, что школьные программы перегружены излишней информацией и второстепенными материалами. Астрономия как раз и есть такая информация. Она не излишняя, она бесполезная. Поэтому, думаю, скоро её отменят. А вот атомная физика — вещь нужная. Нашим ученикам необходимо знать о том, что в стране возводятся новые атомные электростанции. Например, вы можете им рассказать о технологическом прорыве в этой области. В декабре прошлого года был принят в эксплуатацию первый энергоблок Чернобыльской АЭС.

Прикрыл глаза, сказать этой грымзе, что не пройдёт и десяти лет, как эта электростанция превратится в адский ужас, я не мог. А нападки на мою обожаемую астрономию вызвали вспышку сильнейшего раздражения.

— Наша страна — лидер в освоении космоса, — я постарался произнести эти слова, как можно спокойнее. — Мы не должны терять это лидерство. И я считаю, что нам нужны астрофизики, конструктора новых ракетных двигателей. И именно этому я учу детей.

— Что ж, — она поджала губы, чуть заметно усмехнулась. — Учите. Пока это возможно.

Резкая трель звонка спасла меня от дальнейшего мучительного разговора с завучем. Грациозным жестом она захватила со своего стола классный журнал, брошюрки и выплыла из учительской.

Слова об бесполезности астрономии вновь разбередили старую рану. Но что я мог сделать? Как убедить руководство страны, что нам нужны астрономы, астрофизики, люди, которые пытаются понять законы Вселенной?

— Досталось вам от нашей грымзы, — напротив присела француженка, грустно посмотрела на меня. — Хотите чаю? — внезапно предложила она.

Дешёвый чай, напоминающий по вкусу и запаху распаренный веник, пить не хотелось, но я как можно доброжелательней улыбнулся, кивнул. Она отошла к чайному столику, вернулась через пару минут, поставив передо мной белую чашечку с чаем, с парой кусочков рафинада и сушки. На удивление напиток оказался не так плох.

— Вкусный, — я сказал совершенно искренне, откусив кусочек рафинада, нравилось пить вприкуску, а не кидать в чай.

— Это все Владлен Тимофеевич краснодарский где-то достаёт.

Мне нравилась её милая, ни к чему не обязывающая улыбка, мягкий чуть хрипловатый голос. Она не пыталась мне понравиться, но создавала приятную, расслабляющую атмосферу, которая обволакивала меня, словно пушистый тёплый плед в холодный осенний вечер. На безымянном пальце я заметил тонкий ободок обручального кольца из красного золота. И что-то сжалось болезненно в груди, почему мне досталась такая стерва, как Людка, а не такая милая Марина Валентайн?

— Ратмира Витольдовна считает, что мой французский тоже лишний предмет, — устало и с какой-то обречённостью продолжила Марина. — Мол, мы не спецшкола, зачем нам три иностранных языка. Пока удалось отстоять. Она и классное руководство не хотела давать. Говорила, что у меня не будет классных часов у тех учеников, что учат немецкий.

— И как вам это руководство?

— Все хорошо. Это вам не повезло. Навязали эту гоп-компанию во главе со Звонарёвым. И как вам удаётся с ним справляться, с вашим характером?

Как справлялся с этим отморозком мой предшественник, я понятия не имел. Но, судя по тому, что говорила эта прелестная женщина, приходилось нелегко.

— А как удаётся вам, Марина Артуровна?

Она удивлённо вскинула тоненькие ниточки бровей, быстро-быстро моргнула. Покачала головой:

— Не надо так официально, Олег, мы же старые друзья.

Ого, старыми друзьями мужчина и женщина становятся обычно после того, как заканчиваются личные отношения. Надо почитать «свой» дневник.

— Да, Марина, извините.

— Мне не нужно справляться, Звонарёв выбрал немецкий. А я лишь узнаю от других, как они усмиряют этого молодчика. Он хамит, ругается нецензурно, порой и руки распускает. Все ему прощают.

— А в документах все чисто. Без всяких нареканий.

— Ну, конечно, Олег, а как же иначе? Ему ставят отличные оценки, хотя он ничего не учит. Ему все с рук сходит. Но я не буду вас отвлекать, — она чуть коснулась моей руки. — Мне надо подготовить кабинет к следующему уроку.

Она встала, отошла к своему столу, начала собирать книги, брошюры. А я наблюдал за непослушным локоном, который выбился у неё из причёски и обвил нежный изгиб шеи.

Но я вспомнил, что надо готовиться к уроку астрономии. Ещё раз заглянул в учебник. Черт возьми, я же не знаю главного, какие параграфы успели пройти до меня? Порылся в портфеле и обнаружил ежедневник с подробными тезисами предстоящих уроков. Что заставило вздохнуть облегчённо. Надо перестать суетиться и привлекать внимание своим незнанием окружающих. Но почему я ничего не помню из своей прошлой жизни? Ведь эта моя жизнь? Моя работа, школа. Но всё будто бы исчезло в тумане и проступает лишь частично, клоками.

Трель звонка оторвала меня от изучения ежедневника, начали возвращаться учителя. Англичанка, присев за стол, начала перелистывать журнал, явно с модной одеждой, судя по фотографиям. Учитель математики, Владлен Тимофеевич, прошёл мимо меня, бросил взгляд, будто хотел что-то спросить, но смутился. И занял своё место за столом.