С «Читосе» на подошедший «Днепр» приняли только 52 матроса. Офицеров и унтер-офицеров среди спасённых не было…
Клапье де Колонг, постаревший минимум на десяток лет, ждал новостей о выживших с «Адмирала Нахимова», поминутно гоняя вестового в радиорубку.
Коньяк, выставленный Фитингофом оставался нетронутым.
— Ваше высокоблагородие, вот, — запыхавшийся матрос подал каперангу листок с цифрами.
— Спасено 12 офицеров, из них 8 ранено, тяжело 4, и 307 нижних чинов, 152 ранено, тяжело 37… — флаг-капитан осушил рюмку, — две с лишним сотни человек погибли из-за моей бестолковости, хорошо хоть на «Мономахе» без потерь — молодчина Попов!
— Война, Константин Константинович, — Фитингофу хотелось одного, чтобы командующий напился, лёг спать (командир «Наварина» знал, что Клапье де Колонг пьяным не буйствовал, предпочитал прилечь) и как минимум сутки не доставал его своими сомнениями и рассуждениями, — вы выпейте ещё, полегчает. Нет здесь вашей вины — кто же мог подумать, что японцы так отчаянно полезут…
— Они защищают свою страну, — Клапье де Колонг захмелел, — а мы скоро год мотаемся как неприкаянные по океанам, где она, наша Россия…
— Давайте ещё по одной, Константин Константинович, — Фитингоф, увидев как собутыльник отрицательно закачал головой, поспешно добавил, — за всех русских воинов, кто не пережил дня сегодняшнего…
Против такого тоста флаг-капитан не возразил…
Утром следующего дня хмурый и помятый Клапье де Колонг перескочил на «Урал», «для отсылки радио»…
На самом деле Константину Константиновичу важно было знать мнение о вчерашнем «крейсерском побоище» такого компетентного морского офицера как кавторанг Семёнов. Флаг-капитана грыз не червь, а целый змей сомнений. Клапье де Колонг нашёл кучу ошибок в своих вчерашних распоряжениях и хотел честного и откровенного диалога со знающим человеком, таким как командир вспомогательного крейсера «Урал».
Семёнов, неплохо изучивший каперанга за время службы у Рожественского, понимал, зачем Клапье де Колонг прибыл на его крейсер.
— Константин Константинович, на вас лица нет, — после дежурных приветствий офицеры заперлись в командирской каюте, — да радоваться надо, противник понёс невосполнимые и тяжёлые потери в кораблях и людях. Да, мы потеряли «Нахимов», но этот размен, если отвлечься от сожаления о погибших товарищах и взглянуть на суть вопроса как профессионалам военно-морского дела, нам, Российскому флоту, чрезвычайно выгоден.
— И вы, Владимир Иванович, утешать меня вздумали. Утерян корабль линии!
— Но противник лишился двух лучших, самых скоростных бронепалубных крейсеров! Плюс людские потери у японцев невосполнимые, — семь сотен моряков, опытнейших моряков, сражавшихся под Порт-Артуром, поглотило Охотское море! У нас куда как лучше дело обстоит — мы своих спасли по большей части.
— Владимир Иванович, смотрю я на вас и завидую вашему неиссякаемому оптимизму, — Клапье де Колонг встал и прошёлся по каюте. Пять шагов в одну сторону, пять в другую. — Вы уверены, что по следам нашего инвалидного табора не идут крейсера Камимуры? Что вчера на нас выскочила разведка, а главные силы не идут следом? Тем более, маршрут наш открыт и врагу известен, а у японцев в морском генштабе не дураки сидят.
— Уверен, Константин Константинович, абсолютно уверен.
— Вот как, — удивлённо-иронично протянул флаг-капитан, — объясните тогда мне, невеже.
— Да просто всё, не переживай вы так по «Нахимову» и сами бы сложили два и два. Того направил три своих лучших крейсера без поддержки кораблей линии, единственно от отчаяния, показать императору, двору и стране, что флот воюет, сражается и побеждает. Кстати, будьте готовы — они утопление «Нахимова» распишут как свою очередную невиданную победу. Припишут к броненосному крейсеру пару вспомогательных и столько же транспортов.
— Думаете, — усомнился Клапье де Колонг.
— А что им ещё остаётся после прорыва Николая Ивановича? Сейчас у японских адмиралов задачка вдвое сложнее, чем пару недель назад. Тогда они стерегли Цусимский пролив, а сейчас им надо и Лаперуза блокировать и за Сангарами присматривать и каждый чих Небогатова во Владивостоке отслеживать и на него реагировать.
— Тут вы правы, Владимир Иванович, — каперанг нервно забарабанил пальцами по столу, — на месте Николая Ивановича я бы осуществлял выход всеми силами миль на двести от порта. Проводил эволюции и возвращался. Через шпионов и крейсера наблюдатели Того узнаёт о выходе эскадры, дёргает корабли, ждёт.
— Вот именно, — Семёнов пресёк возражающие жесты начальства и наполнил коньяком небольшие рюмки, — тут буквально несколько капель, Константин Константинович. За тех, кто уже никогда не вернётся из похода…
— Продолжайте, Владимир Иванович, нет, нет, я не про коньяк, если только потом, немножко. Из чего вы исходите, что японский флот не сорвётся от проливов для нашего уничтожения?
— Мы в океане, Константин Константинович, — Семёнов подошёл к карте, на которой был отмечен отрезок пути эскадры от островов Амами, где Вторая Тихоокеанская эскадра разделилась на «небогатовскую» и «ветеранскую» составляющие, до устья Амура, — посмотрите, будет ли рисковать адмирал Того, кстати, не уверен, что он ещё командует флотом, могли и снять за «зевок» Небогатова, стараясь найти иголку в стоге сена, то есть нас, оголив при этом побережье.
— Думаете, Того больше не командует флотом? — Клапье де Колонга почему то заинтересовал данный вопрос.
— Действительно, Константин Константинович, давайте радируем на «Днепр», пусть хорошенько допросят пленных с «Читосе», коль они не решились тонуть вместе с остальными, значит не такие оголтелые, а нам то и знать надо всего — кто давал команду на их выход — Хэйхатиро Того или новый командующий Соединённым флотом…
— И, Владимир Иванович, я вас прошу, запросите как у Попова дела, там остались большинство спасённых с «Нахимова», тех кто не ранен.
— Не захотели расставаться с боевыми побратимами? — Вопросительно пророчески произнёс Семёнов.
— Есть такое дело, — улыбнулся Клапье де Колонг, постучав ногтем указательного пальца по рюмке, — «Мономах» их собой закрыл, шлюпки свои сбросил. Я дал команду Владимиру Александровичу не препятствовать отдыху команды и спасённых. Службу, конечно, нести и блюсти, но расслабиться людям после такого боя было необходимо.
— Попов молодец, — отметил кавторанг, — мало того, что добил японцев, так и спасение наших организовал своевременно, прикрыл тонущий «Нахимов».
— И ни одного попадания в крейсер, все в экипаже целёхоньки!
— Да, здесь, конечно и везение и умение сплелись между собой в клубок неразрывный. Но Владимир Александрович действительно отличился, — командир «Урала» внимательно посмотрел на командующего отрядом, — Константин Константинович, а давайте ближе к вечеру, когда герои немножко очухаются, навестим их на «Урале». Вам, я вижу в тягость на «Наварине», словно коню стреноженному…
— Я и сам хотел вам предложить такой вояж, — рассмеялся Клапье де Колонг, — а с «Наварина» надо бы перейти, ну хоть к вам на «Урал» или на «Светлану», только перед офицерами броненосца и Фитингофом неудобно. Скажут ещё — сбегаю.
— Ну, вы же не гимназисты на рыбалке, какие тут могут быть обиды. Но вам, солидности для необходимо на «серьёзный» корабль. «Урал» или «Светлана», они всё-таки в отряде суда особые. Случись что — и «Светлана» побежит преследовать вражеский вспомогатель, или «Урал» пойдёт радировать. Не кочевать же вам с корабля на корабль, чтобы сохранить управление отрядом. Кроме «Николая» я других не вижу.
— Не сложились у меня отношения со Смирновым, — признался капитан первого ранга, — он, очевидно, ожидал от Николая Ивановича, своего возвышения при разделении эскадры, а тут я на адмиральскую должность «пролез»…
За разговорами «ни о чём и обо всём» прошёл день. Эскадра всё так же неспешно двигалась к цели, на кораблях матросы и офицеры люто завидовали небогатовцам, по их мнению, вовсю гуляющим во владивостокских кабаках. «Кубань» и «Терек» посланные в дозор на «японоопасное направление» ничего подозрительного не наблюдали, с «Днепра» передали, что на момент выхода отряда адмирала Дева в море командовал флотом Страны восходящего солнца Хэйхатиро Того.
