– Это не мы, – вдруг покачал головой хозяин.
– Очки снимите, – вдруг приказал Крымов.
– Что?
– Очки сними, урод.
– Я не понял…
– Ты слышал и все понял. Сними очки со своей морды, урод. – Крымов поднял ствол и наставил его на лоб черногривого хозяина. – Быстро.
Тот трясущейся рукой прихватил за дужку очки и стянул их с лица. На Крымова смотрели абсолютно черные глаза перепуганного до смерти человека. Он буквально не верил, что все это происходит с ним, в его доме, в этот поздний час.
– Так что вы там про Петухову? – вновь миролюбиво кивнул Крымов.
Он решил сам быть и за доброго следователя, и за очень злого и опасного. А точнее, за следователя-психа с раздвоением личности. Так подозреваемый быстрее пойдет на сотрудничество.
– К убийству Ксюши Петуховой мы не имеем никакого отношения, – замотал головой чернобородый. – Для нас самих это был шок – и исчезновение ее, и трагическая смерть.
– А к каким убийствам имеете? – усмехнулся детектив.
– Да вообще ни к каким, – пожал тот плечами. – Мы никого не убиваем – мы просто развлекаемся иногда. А кто запрещает это делать? Ваша Лола разве не по собственному желанию приехала к нам с подругами? У нее работа такая – отдаваться мужчинам за бабло. Они что, разве не получили деньги за свою работу? Что она вам сказала, интересно? Обвинила кого-то?
Крымов призадумался: Лола и впрямь никого не обвиняла ни в чем, разве что в излишней театрализованности акта и чрезмерной требовательности со стороны нанимателей, но не более того.
– Третья девушка, Настя, пыталась покончить жизнь самоубийством после вашей оргии.
– Настя?! – даже привстал Косматый. – Но почему?!
– Сидеть! – Тот сел. – Она сказала, что совокуплялась с Лешим.
– Вы это серьезно?
– Еще как – девушка перерезала себе вены, ее едва откачали в больнице.
– Бог мой, какой ужас! – Совершенно искренне шокировался хозяин дома и обхватил руками лицо. – Но почему? Почему?
– Она видела отражение в ведерке со льдом – и в этом отражении были вы. Вернее, был тот, кого она приняла как лешего. Косматый, с рогами, со свиным рылом, волосатый.
– Ага, – нервно усмехнулся хозяин. – Прекрасно! Этот костюм лежит в моем гардеробе. Это мой любимый костюм! Карнавальный! Печорин одевается волком, Самозванцев – медведем, Задорин – рысью, Кац – хряком. И что из этого? Вы и актера, что переодевается в Деда Мороза, привлечете за то, что он носит бороду, звонит в колокольчик и выдает себя за жителя Лапландии? Чего вы мешаете частной жизни людей?
«А ведь и правда, – рассуждал Крымов, – все сходится: несколько богатых чудаков развлекаются как могут. Все бы ничего, но было главное…»
– Будь все так просто, Август Самсонович, как вы пытаетесь мне тут доказать, ваш цепной пес Пантелеев не пытался бы устранить меня, да еще таким жестоким образом, и не стоял бы у вашего порога злобный Миклуха, ваш наемник. За покушение на убийство вам все равно светит срок, всей вашей компании, о вас узнает весь свет, о вас раструбят по телевидению, покажут несчастную Настю, которая пыталась лишить себя жизни из-за ваших фантазий, тюряга вам обеспечена со всеми вытекающими прелестями. Ну, а пока не будет найден маньяк-убийца Петуховой, у которой он вырезал сердце и вложил в грудь молодой женщины жабу, вы и ваши подельники будете главными подозреваемыми в этом невероятном деле. Это уже без вариантов, господин Леший. А теперь мы просто дождемся бригады оперов, которые наденут на вас наручники и увезут по назначению… Нет, не могу удержаться, – покачал головой Крымов, подошел к креслу и прихватил хозяина дома за ухо.
– Ай! – взвизгнул тот. – Что вы делаете?!
– Кажется, настоящее, – утвердительно сказал Крымов. – Ухо твое. – И тут же прихватил заводилу развратников за нос. – Ну-ка. – Он сжал его покрепче и потянул: – А этот объект, как, хорошо сидит?
– Ай! – придушенно зашипел Косматый. – Не имеете права!
– На ощупь – мерзкий, как залежалый пельмень, но тоже настоящий, – констатировал детектив. – Нет, ты точно не оборотень…
Крымов с омерзением обтер пальцы о халат черногривого и чернобородого хозяина дома.
– И все-таки что-то тут не так, – покачал он головой, обходя кресло и оглядывая комнату с виртуальными картинами, сейчас застывшими. – Пантелеев говорил о том, что ему рассказал ваш кулинар Печорин. Четверо двенадцатилетних балбесов убегают из городка Зимний искать Лешего, о котором ходят легенды по этому краю. – Крымов достал пачку сигарет «Мальборо», зацепил одну губами, щелкнул зажигалкой.
– Здесь не курят, – возразил хозяин.
– Ага, сейчас. – Он глубоко затянулся и выдохнул дым в сторону Косматого, обошел его кресло и вновь оказался лицом к лицу с противником. – Они заходят далеко в лес, который издавна именуется Черным, и теряют дорогу, и уже паникуют, не зная, куда им деться. И вдруг натыкаются на своего ровесника – еще одного двенадцатилетку – на вас, Август Самсонович. И говорят о своем несчастье. Вы не теряетесь: встаете на колени и начинаете молитву, но не Богу, нет, а лесу, даже приносите жертву – каплю своей крови, и вскоре таинственный лес, – Крымов обвел рукой с сигаретой потухшую панораму, – показывает им путь назад.
Хозяин дома пристально следил за окурком в пальцах незваного гостя.
– Но зачем ты молился, кому молился и что ты просил, Август? – вновь Крымов включил злого следователя. – Вот вопрос! Потому что речь шла и о жизни и смерти этих заблудившихся ребят.
– Все это брехня, чистая брехня, – замотал головой Косматый.
– Нет, я так не думаю, – тоже покачал головой Андрей, – я думаю совсем иначе. Все это чистая правда: Печорин пооткровенничал с душегубом Пантелеевым, а тот под дулом пистолета и в страхе истечь кровью в подвале тоже все рассказал как на духу. Он посмотрел в мои глаза и понял, что я сделаю то, что обещаю.
– Что именно?
– Убью его, что еще?
– Если вы работаете на органы, как вы можете взять и убить человека? Что за самосуд?
– Человека – не могу, а нелюдя или какого другого оборотня – легко. Что было уже не раз. Оборотня в погонах – тем более. У меня свои полномочия, о которых тебе знать не следует, а бояться меня – очень даже надо. – Он навел пистолет на голову хозяина дома, тотчас сжавшегося, и сказал: – Пиф-паф, Август Самсонович. Кстати, почему ты Август?
Быть следователем-маньяком оказалось приятно!
– Т-так родители назвали, – заикаясь, ответил бородач.
– Август – непростое имя – императорское! Так почему?
– Папа верил, что я добьюсь многого.
– Какой прозорливый папа. А почему папа Самсон? Тоже не самое простое имя. Почему дедушка назвал твоего папу Самсоном?
– Захотел и назвал.
– Самсон – герой своего народа и борец с его врагами. Сплошные героические имена. Но до твоего родословного древа мы еще доберемся. Так вот, Август Самсонович, чего бы тебе было молиться лесу за освобождение ровесников, когда ты в этом лесу, так мне сдается, был как рыба в воде. Взял бы и вывел на свет божий мальчишек. О другом ты молился, о другом!
Крымов заметил, с какой злобой и ненавистью зыркнул на него хозяин дома.
– Угадал?! Я угадал?!
Молчал хозяин дома.
– Ты просил у леса отпустить бестолковых мальчишек. Верно? Просил дать разрешения вывести их.
– Что з-за предположения?
– Суть моей работы – версии и предположения, Август Самсонович. Ты просил три раза – и получил добро. Как уж ты получил его – понятия не имею. Но, видно, кто-то шепнул тебе на ухо: «Отпускаю. Уводи их»!
– Бред какой…
– Да нет, не бред. Ты вывел мальчишек, а потом сказал им, что они у тебя в долгу. Что без тебя они погибли бы – сгинули. И еще сказал, что однажды вы встретитесь и тогда он попросит о благодарности за спасение. Этой благодарностью будет дружба с тобой. И спустя десять лет ты нашел их и сказал им: пора вернуть долг. Отметим это каким-нибудь безумством. С того дня и начались ваши великие, так сказать, дионисии, в которые вы вовлекали женщин легкого поведения. Но ваше сотрудничество продолжалось: ты взял покровительство над своими новыми друзьями. Над их душами. У каждого из них вдруг произошел на его поприще серьезный карьерный рост – они стали богатеть и преуспевать. И все они понимали, что это каким-то таинственным образом связано с тобой, вожаком их компании.
