– Да ну, ты чего, – я удивился, к чему бы такие речи. – Ты ж крепкий, как дерево старое.
– Да это только с виду, – он ухмыльнулся. – Мне каждое утро расхаживаться приходится, чтобы на ногах оставаться. Совсем подводят.
– А ты почему тогда у «Росгвардии» не остался? Пусть бы и инструктором. Рассказал бы про свой опыт боевой, про прочее. Наверняка ведь многому еще и научить можешь.
– И пайку получать в последнюю очередь, как старик, – хмыкнул он. – Да и верю я, что еще может быть, не все потеряно. Что получится с острова свалить.
– Есть самолеты, – пожал я плечами. – Самолеты, корабли.
– Шторм, – он качнул головой. – С ним явно все не так просто. Не пробиться через него. Иначе тут сейчас не только зомби, но и пиндосами все кишело бы. А мы сколько проехали, а так ни одного и не встретили.
– Может быть, увидим еще.
– Да не высаживались они, – махнул рукой старик. – Уверен, тут что‑то другое. Шторм этот – и есть способ остров изолировать обезопасить. Стоит в Симферополе какая‑нибудь установка, воздействует как‑нибудь… Да я не знаю, не ученый.
– Может быть и так, – я выдохнул. – Но пока своими глазами мост не увижу, думать о том, чтобы на острове остаться, не буду. Вот если не получится выйти, тогда да. Тогда, собственно и думать будем, что дальше делать. А Наташей все‑таки займись. Поговори с ней хотя бы.
– Ладно, – ответил я. – Займусь.
Только вот чему я ее научить могу? Что ей полезным может оказаться? Нет, по‑любому, ей и готовить надо учиться, но этому Яна может ее научить. А раны штопать – это к Марии, наверное, обратиться можно. Правда ей десять лет, и заставлять ее учиться с ранеными возиться – жестоко. Хотя, может быть, наоборот пока что психика пластична, кто знает.
А чему лично я могу ее научить, если сам ничего кроме как выживать и убивать не умею?
Да стрелять же. Понятное дело, что особых успехов мы от нее не добьемся, она затвор дослать толком не сможет, руки хилые. Но натренироваться можно, если каких‑нибудь гантелей, пусть и детских достать, и эспандер. Да и… Есть вариант.
Я поискал по сторонам и увидел ПММ, который мы взяли еще в Севастополе. Он все равно тяжеловат, пружина туговата, а уж про защелку магазина и говорить нечего, ее взрослому мужику нажать трудно бывает. Это не кнопка, как на других стволах.
С другой стороны, он легкий. Маленький, даже под ее ладонь подойдет. И калибр – девять на восемнадцать, не такой мощный, как парабеллумовский.
Альтернатив в общем‑то и нет у нас. Либо Лебедев, либо Ярыгин. Второй для ребенка точно не подойдет, он тяжеленный и большой, под крупную мужскую руку, с ним не каждая женщина‑то справится. Второй полегче, но.
Решено. Буду учить с Макаровым. Но сперва его доделать немного нужно будет.
Я взял пистолет, отщелкнул магазин, штатный, на двенадцать патронов. Дернул затвор, потом нажал на спуск, направив оружие в сторону, и принялся разбирать.
Естественно он чистый, из него практически и не стреляли. Но ребенку в таком виде не подойдет, слишком уж тяжелый ход затвора. Но с этим можно справиться.
Вытащив возвратную пружину, я достал из кармана мультитул и варварски срезал два витка. А потом обточил получившийся достаточно острым кончик, чтобы не царапал ничего внутри.
Степаныч посмотрел на это и хмыкнул, но ничего не сказал. Ну и хорошо.
На самом деле это варварство. Родная пружина может и пять тысяч выстрелов отслужить, пока не разболтается совсем. Этой от силы на тысячу хватит, и то есть риск задержек. Но теперь…
Я вставил все обратно, дернул затвор туда‑обратно несколько раз. Да, легче стало гораздо, теперь даже ребенок сможет патрон дослать. А это немаловажно. Вот с защелкой к сожалению ничего не сделать, так что перезаряжаться она будет долго.
Но это пистолет. Откровенно говоря хреновое оружие, воевать с таким можно только против живых мертвецов, да и то не долго.
А автомат ей не дашь. Ее снесет просто на хрен от отдачи промежуточного патрона.
И тут мне вспомнилось. «Сайга». Ее по‑хорошему вернуть бы владельцам, но с другой стороны, мы им много нормального оружия дадим. А этот кастрированный карабин, с него толку особого не будет. Они и раньше‑то были исключительно бумагу убивать.
Я поискал взглядом, куда Степаныч ее отложил, и увидел в куче всякого хлама – АКМы, СКС и прочее, то, что он, очевидно, предполагал отдать местным.
Добрался до него, взял в руки, примерился. Маленький он такой после полноразмерного автомата кажется, а ствол непропорционально длинный, торчит. Это из‑за закона о минимальном допустимом размере оружия. Есть на базе АКСУ такие же, а есть с фальшивым глушителем.
Этот, похоже, в заводском обвесе. Приклад телескопический, регулируемый, цевье с пазами под M‑LOK, планки во всю длину: от крышки ствольной коробки, до конца цевья. Это тоже неплохо, но нужно будет учить как со стандартного открытого прицела стрелять, так и через коллиматор.
Магазинов к нему пять штук, все на десять патронов. Желтые такие, коммерческие, наверное, на штатные от «Витязя» совсем не похожи. Уже заряжены, нетяжелые.
ДТК бы на него накрутить какой‑нибудь еще потом. Хотя не, банка и баланс меняет, и удержать его будет гораздо сложнее. А что‑то поменьше от штатного особо отличаться не будет. А так он легкий, всего чуть больше трех кило. И магазин всего на десять патронов, тоже не очень тяжелый.
– У нас крепления под M‑LOK есть? – спросил я у старика, повернувшись к нему.
– На одном из «Калашей», – сказал он. – Там, похоже, был любитель Магпула. Ты Сайгу хочешь для Наташи подготовить?
– Да, – сказал я. – Если с упора стрелять будет, то сможет даже достаточно точно отработать, а что?
– Тяжелая, – сказал он. – Тогда девочку гонять и кормить хорошо придется, чтобы мышцы нарастила. Но ладно. Посмотри, я его в сторону отложил, я их не люблю, возни много, обычная планка проще.
Я осмотрелся и действительно увидел один 74‑М, взятый трофеем, с магпуловским цевьем. На нем было сразу две планки – под тактическую рукоять, и под ЛЦУ. Самого ЛЦУ, правда, не было, но их достаточно, можно с любого из «двенадцатых» снять.
Пересадил на Сайгу, поставил тактическую рукоять, примерился. Потом взял один из коллиматоров, из тех, где рамка поменьше, закрепил. Поле зрения не закрывает, но мутноват, конечно, и метка не очень четкая.
Ладно, нормально. Он легкий зато. А вес – это важно.
– Почисти его, я не смотрел, – заметил Степаныч.
– Ладно, – ответил я, и принялся разбирать оружие. Хотя там и делать особо нечего, тот же самый «Калашников» процентов на восемьдесят.
Уселся прямо на пол и принялся пидорасить оказавшийся порядком засранный ствол. Пока возились, снова открылась дверь, и в комнату вошла заспанная Лика. Похоже, проснулась и решила присоединиться к остальным.
– Охренеть тут склад, – проговорила она. – Куда мы все это денем?
– Заберем с собой, естественно, – ответил я.
– Зачем нам столько?
– Степаныч, – повернул я голову к старику. – Ты какое пиво любишь?
– «Жигули».
– Вот если ты найдешь полный склад «Жигулей», что ты с ним сделаешь?
– Выпью, – ответил он. – А то, что не смогу, вылью. Чтобы врагам не досталось.
– Ха‑ха, очень смешно, – с иронией в голосе проговорила блондинка. – Остальные спят еще что ли?
– Да, ночь же не спали, – ответил Степаныч.
– А вы?
– А старикам сон не нужен, – хмыкнул он. – А командиру не положен. Так что вот так как‑то.
– Приготовь что‑нибудь, а? – посмотрел я на нее. – Есть хочется. На кухне газовые баллоны есть, плитка работает. Посмотри, может какие‑нибудь продукты найдутся, овощи свежие, лето же все‑таки. Побаловать бы народ.
– Ладно, – сказала она. – Только ты поспал бы. Выглядишь уже как живой мертвец.
– С делами разберусь – лягу, – махнул я рукой.
Она двинулась на кухню, а я продолжил свое дело – чистить оружие. Думаю, будет толк из Наташи. Раньше, говорили, воинов тоже с пяти лет начинали воспитывать.
