Она взялась, сперва неуверенно, да и руки дрогнули, но ничего, удержала. Попробовала подрегулировать приклад, примерилась. Неудобно, видимо, стало, еще раз попробовала.
– Давай теперь, делай то же самое, что и я.
Сперва поставила карабин на предохранитель, потом на одиночные. Чтобы передернуть затвор, ей пришлось приложить усилие, просто так не получилось. Отпустила. Потом просто нажала на спуск.
– Эй! – я невольно дернулся в сторону, и воскликнул. – Так нельзя. Это называется контрольный спуск. Во время этого направлять ствол на людей не надо. И вообще, когда просто держишь карабин в руках, не надо класть палец на спуск.
Я подошел, схватил за палец и переложил палец параллельно ствольной коробке.
– Целишься – кладешь палец на спуск. Убираешь оружие – снимаешь. Так ты ни в кого никогда не попадешь, понимаешь?
– Да, – кивнула она.
– Сейчас, – сказал я. – Положи пока его на стол, я сейчас вернусь.
Я двинулся в сторону стола и принялся расставлять на нем банки. Пострелять все равно придется, даже не столько для тренировки, сколько чтобы мне посмотреть, как она держит отдачу.
Достать бы что‑нибудь двадцать второго… Впрочем, толку с этого двадцать второго, это для варминтинга больше оружие, по крысам и птицам стрелять. А тут уже серьезный боевой патрон.
Вернулся, сказал:
– Теперь смотри. Вскидываешь оружие, целишься в банку, палец на спуск. Потом отпускаешь. И так дальше. Поняла?
Она кивнула и принялась делать упражнение. Дергано, руки дрожат и все такое. Нет, так дело вообще никуда не пойдет.
– Делай медленно, четко, – сказал я.
– Он тяжелый, – пожаловалась она.
– Это мы тоже поправим, – я усмехнулся. – Я тебе покажу какие упражнения делать на силу рук. И кормить будем хорошо. Так что скоро он тебе тяжелым уже казаться не будет. Но пока так. Давай медленно.
Так у нее получалось гораздо лучше, так что я дал ей позаниматься минут пять, после чего остановил.
– Хватит, – сказал я. – Теперь магазины заряжать будем.
Если учить ее правильно, то сперва надо объяснить, как собирать и разбирать свое оружие. Это немаловажно, чистить его нужно уметь, да и знать надо, где и что. Но пока рано, пожалуй. Стоит помнить, что это ребенок, и внимание у них держится определенное время. Потом она меня тупо слушать перестанет.
Это ей потом Степаныч объяснит. А нам еще Макарова осваивать.
Взяв один из желтых магазинов, я распотрошил пачку патронов и принялся запихивать их один за другим. Один, два, три, четыре, и так до десяти. Потом обстучал, но это скорее по привычке.
– Поняла? – спросил я.
– Да, – кивнула Наташа.
– Попробуй теперь, – сказал я.
Она взяла за магазин, вытащила патрон, и с трудом вставила его на место. Потом еще и еще. Ее пальцы побелели, и было видно, что дается ей это тяжело. Но тут уж с пружинами я ничего делать не буду, лучше она потренируется нормально, чем неподачу словить в самый ответственный момент.
Клины, неподачи, да и вообще устранение других неполадок – это приходит с опытом. Сейчас от нее такого вообще ждать смысла нет, даже реально опытный боец потеряться может, а уж про девочку и нечего говорить.
– Молодец, – сказал я, когда она стукнула по столу магазином, повторив мое движение. – Дальше.
Она зачем‑то подула на уставшие пальцы, а потом снова принялась набивать патроны. И так, пока не зарядила оставшиеся магазины.
– Хорошо, – резюмировал я. – А теперь попробуем пострелять.
Я натянул на себя бронежилет, а потом помог облачиться ей. Естественно он висел, но я сомневаюсь, что мы где‑то сможем найти бронежилет под ее тело. Разве что кустарное что‑нибудь изобразить, перешить. Вопрос только в том, что плиты она все равно таскать не сможет, а без них… Ну дробь мелкую выдержит, пистолетный патрон, и то очень больно будет.
Но подвергать ее особой опасности я не собирался. Мне нужно было не бойца из нее сделать, а занять чем‑то полезным. Ну и показать, что она не обуза, а вполне себе член группы.
– Смотри на меня.
Я вставил магазин, сдвинул предохранитель в положение вниз и дернул затвор. Патрон с лязгом вошел в патронник, я вскинул оружие, пусть мне и было не очень удобно из‑за того, что приклад слишком короткий. Прицелился, нажал на спуск.
Грохнул выстрел, и одна из банок слетела со стола и покатилась по полу, пуля же проделала в экране дырку. Я выстрелил еще раз, и вторая улетела в сторону. Снова поставил карабин на предохранитель, и передал оружие ей.
Ей пришлось опять укоротить приклад, поставив его почти на минимум. Ну да, оно всегда так: надел или снял бронежилет, и регулируй.
– Вот это – целик, это – мушка, – сказал я. – Тебе нужно совместить их на цели. Чтобы мушка ровно входила в вырез на целике. Будет торчать – пуля уйдет выше, наоборот – ниже. Поняла?
Она кивнула.
– А теперь давай, стреляй. По любой из банок.
Снова грохнуло, и я заметил, что она дергается и моргает. Да уж, наушники тактические сейчас как нельзя кстати были бы. Но тут еще замкнутое пространство работает: все‑таки выстрелы тут гораздо громче звучат, чем на активной местности.
Впрочем, чтобы не моргать, это надо очень много настрелять. Я вот, например, уже не моргаю, а она еще очень долго будет.
– Глаза не закрывай, – сказал я. – И не торопись. Спокойно взялась, прицелилась, нажала на спуск. Давай.
Она выстрелила еще раз, и снова промахнулась. Потом еще и еще. Причем, дело было не в том, что она неправильно нажимает на спусковой крючок. Просто спуск сам по себе достаточно тугой, да и руки трясутся. Нет, без занятий по физической подготовке тут никак.
А потом попала: банку вывернуло, она слетела со стола и рухнула на пол.
– Я попала! – воскликнула Наташа. – Видишь, дядя Край?
– Молодец, – сказал я. На самом деле с расстояния в десять метров в такую маленькую мишень, как банка, попасть достаточно сложно. Особенно ей. – Давай, продолжай. Достреляй магазин.
Она пальнула еще раз, еще, а после очередного выстрела боек сухо щелкнул.
– Молодец, – сказал я. – Теперь учимся перезарядке. Тебе надо это научиться делать правильно, пусть и медленно. Положи ладонь на магазин, а большой палец на защелку, и толкни вперед, одновременно нажимая.
Она сделала это, и магазин с щелчком отсоединился.
– Теперь положи его на стол, возьми полный, – продолжал я командовать.
Она выполнила указание.
– Видишь паз? – я взял один из магазинов и ткнул пальцем. – На автомате есть выступ, надо вставить его в этот паз. А потом поднять вверх, пока не щелкнет.
Она даже под автомат заглянула, а потом вставила, правильно. Но ствол у нее в руках гулял туда‑сюда. Одной рукой удержать его она не тянула.
– Молодец, – снова улыбнулся я. – Все правильно. Теперь затвор. Подныриваешь левой рукой под правую и дергаешь.
Она выполнила это, и автомат с щелчком сожрал патрон.
– Давай дальше, и так пока все не отстреляем, – сказал я.
Полсотни патронов для первой тренировки будет нормально. Можно не жалеть, парабеллума у нас полно.
Успехи были не выдающимися, но ждать чего‑то другого смысла не было. А так мне даже два раза приходилось бегать и банки на место ставить: сбивала все.
Когда выстрелы замолкли, она поморщилась и поковыряла пальцем в ухе. Ну да, заложило. Тут даже мне заложило, хотя я вроде бы привычен к этому всему.
– А теперь давай, – сказал я. – Разрядить, контрольный спуск, предохранитель.
Она выполнила требуемое вполне себе четко, после чего положила карабин на стол.
– Ты молодец, – сказал я. – У меня никогда не было такой хорошей ученицы.
– Я же мазила, – мрачно проговорила она. Может быть, ждала, что я наоборот ее ругать буду?
– Ты думаешь, кто‑то из них лучше стрелял в первый раз что ли? – спросил я, ткнув пальцем в потолок и имея в виду наших товарищей. – Нет, конечно. Это нормально абсолютно. Так, оружие твое, но карабин ты будешь брать только когда мы отправляемся на выход. А вот это, – я взял со стола пистолет. – С сегодняшнего дня будешь таскать с собой все время. Нужно привыкнуть к нему, понимаешь?
