"Фантастика 2024-77". Компиляция. Книги 1-26 (СИ) - Лукьянов Александр Николаевич "anlukianov"

Такое внимание к объекту, находящемуся под моей охраной, мне сильно не понравилось, поэтому я решил известить об этом комендатуру. Не по телефону (хоть он и был, но в надёжности связи я не уверен), отправлю посыльного, и не одного, со вторым бойцом для охраны.

Вернув почти в ноль разрядившийся дрон на землю (надо будет зарядить), я вернулся к себе в землянку и вызвал зама. Вообще, я эту землянку делил с дежурным, который сидел за столом и отвечал на звонки, к нему стекалась вся информация. Он же поддерживал огонь в кирпичной печке, а то ночью значительно холодало. Сейчас сержанта в землянке не было, он направился проверять посты.

Я сел за стол и быстро составил донесение, на обратной стороне нарисовав схему района, с указанием дома, где засели диверсанты. Брать их не моя работа, моя – охранять мост. И, вот честно, работа эта мне нравится, но лучше бы мост был за Москвой, а не перед ней, так и охранял бы я его до конца войны. А так моё счастье не продлится долго, ну максимум пару недель.

Не помню, когда немцы взяли Орёл и Мценск. Я вообще альтернативные романы читал, а в них ведь авторы добавляют своё, что не совпадает с реальностью; я помнил даты в их книгах, но мне это ничего не даёт: настоящие-то даты другие. Чёртовы альтернативщики. Даты хорошо известных битв я примерно помнил; помнил, что под той же Москвой немцев погонят седьмого декабря, и это всё.

Я ведь не адреналиновый маньяк, которому хочется показать себя да наград побольше заработать. Мне это просто не нужно. Вон, например, стать Героем Советского Союза. Это же ужас: вызовы на разные мероприятия, встречи, постоянно быть на виду. Вот уж чего мне не надо. Мне бы до конца войны дожить, да и дальше тихо и спокойно проживать. Интересно, что там с моим наследством в Горьком? Если я о нём не упоминал, это не значит, что я о нём забыл.

Когда я дописал рапорт, вызванные бойцы уже ждали. Был командир второго отделения сержант Самсонов (первое только сдало, третье заступило, а он как раз отдыхал) – идеальный вариант. И бойцов для охраны я приказал подготовить двух, а не одного. Кроме этой тройки был и мой зам, а чуть позже зашёл и командир зенитного расчёта: я его тоже вызвал.

– Сержант, подойдите, – заканчивая запечатывать конверт, приказал я и, когда тот сделал три шага вперёд, к столу, продолжил: – Ваша задача – отнести этот конверт в комендатуру и передать дежурному. В комендатуре могут быть гражданские или другие лишние уши. Если будут свидетели, попросите дежурного поговорить с вами один на один. Передадите послание, а на словах скажете следующее. Обнаружены диверсанты, наблюдают за мостом и проходящими составами. При смене наблюдателей удалось проследить, где они проживают. Вся информация – в рапорте, там же схема улицы с домом, где живут диверсанты, указано и где у них пост наблюдения за мостом. Двух бойцов даю вам в охрану, причём не просто идти рядом с винтовками за спиной, а двигаться так, как будто вы на вражеской земле, с оружием в руках, ожидая нападения с любой стороны. Передав послание, ответа не ждите, сразу возвращайтесь. Доложитесь дежурному – и отдыхать. На этом всё, свободны.

Я убрал конверт в планшетку и протянул её командиру второго отделения. Тот козырнул и, забрав обоих бойцов, покинул полуземлянку.

– Теперь с вами, – сказал я, посмотрев на зама и старшего сержанта-зенитчика. – Значит так. Выследить противника было несложно, просто прикинул, где бы сам устроил лёжку, обошёл их и на шестой повезло, как раз пересменка у них была, вот и проследил до места проживания.

– Так, может, взять? – с азартом спросил мой зам.

– Это не наша работа, а соответствующих служб, пусть берут и колют, кто ещё тут работает. Наша работа – это охрана моста. Думаю, подорвать мост мы не сможем: скорее всего, или провода, или средство инициации выведены из строя. Немцам мост нужен целым, и они ради этого на многое пойдут. В эту картину отлично вписывается и пропажа прежнего начальника охраны моста. Вызнав все расклады, они подготовились. Я бы так и сделал.

– Так проверить надо.

– В рапорте я на это указал, попросив вызвать сапёров, чтобы всё прозвонили и проверили. Теперь смотрите по схеме. Лёжка вот тут, в посадке у кривой берёзы. Это для зенитчиков – накроете осколочными снарядами, если дам сигнал.

– Помню её, хороший ориентир, – оценил зенитчик.

– Вот и хорошо. Мы о противнике знаем, но делаем вид, что нет, и ожидаем решения командования. Это пока всё.

– Товарищ лейтенант… – не совсем уверенно обратился ко мне мой зам. – Вы не знаете, что там на фронте? А то слухи ходят…

– Недели через две, максимум три немцы возьмут Мценск, – сказал я уверенным тоном, но больше наугад. – Приказа принимать бой у меня нет, моя задача – не дать противнику взять мост. Немцы, будучи убеждены, что мост мы взорвать не сможем, попытаются сбить нас наскоком. Так что когда увидим немцев и убедимся, что это они, отбиваем атаку с максимальными для противника потерями, а затем подрываем мост и уходим. Терять своих людей я не собираюсь.

Сержанты покивали и отбыли отдыхать: они не на дежурстве. А я немного поработал, дождался возвращения дежурного – командира третьего отделения – и тоже отправился отдыхать.

Потянулись осенние дни. Я нёс службу как полагается, нареканий ко мне не было. Утром, когда светало, перед завтраком, я час занимался зарядкой вместе со всеми, только часовые были этого лишены. Тело постепенно окрепло. Я и бегом занимался, нарезая круги вокруг посадок, но стараясь не теряться из виду часовых, выносливость так нарабатывал.

Кроме того, я смог придумать, как незаметно заряжать дрон, всё же каждую ночь один-два раза проводил разведку. В землянке генератор не запустишь, шумит, а электричества тоже нет, лампами керосиновыми пользуемся. Но в поле, в трёхстах метрах от моста, я нашёл глубокую яму, поставил туда генератор и дрон, и шум до наших уже не доносился. Прямо днём заряжал, но этого никто не видел и не слышал.

Ещё я принёс немецкий карабин, МП и один МГ и обучал бойцов и командиров пользоваться трофейным оружием, чтобы все бойцы, не только моего взвода, но и пулемётчики с зенитчиками, знали от и до слабые и сильные стороны этого оружия. И дело двигалось, за десять дней освоили.

Хотел и ручные гранаты показать, теорию использования дать, но в тех ящиках, что я спёр из кузова грузовика на улочке Владимира-Волынского (вот и до них дело дошло), гранат не оказалось: я ошибся, это были осветительные ракеты. Но выдал их часовым и в дотах сложил запас, теорию использования дал. Если что-то ночью потребуется рассмотреть, можно использовать. И пару раз действительно использовали, заметив тени. Это оказались беженцы, мы их не пропускали, запрещено, отправляли к автомобильным мостам.

Я вошёл в конфронтацию с командиром роты и политруком. Да потому что идиоты. Не стали они передавать информацию в НКВД: мол, шпионы и диверсанты – это их тема. То есть информацию телеграммой передали, но уже когда сами ушли брать противника. Один взвод под командованием ротного штурмовал дом, где засели диверсанты, и одно отделение под руководством политрука брало наблюдателей у моста. Нас, охрану моста, не трогали, и хорошо.

Как я понял, на награды надеялись. Чёрт, да даже наблюдатели и те нанесли нам потери, что уж про дом говорить, где пулемётчик-диверсант из окна хорошо побил наших из первого взвода. Был убит командир взвода, а ротный ранен – скользящее ранение в руку. Пять бойцов погибли у дома, восемь ранены. А дом сгорел, диверсантов живыми взять не смогли. У наблюдателей один погиб, трое раненых, их тоже завалили всех.

Ох, как зол был сотрудник НКВД, числившийся за Мценском. Он прибыл, когда уже всё закончилось. Всех опросил, в том числе и меня, и вежливо попросил в следующий раз первым ставить в известность его, а не командиров своих. В общем, обмишулилось командование роты. Впрочем, их не сняли, но по линии НКВД выговор влепили. А награждать даже и не думали, на что те втайне надеялись: враг же уничтожен.