Глава 32
Глава тридцать вторая, в которой Владимир допрашивает упыря
Ментальный щит Красибора Владимир все же продавил. Сам или с помощью матушки, но он провалился в разум упыря. И увидел мир его глазами.
Пожалуй, это самое неприятное в процедуре: быть кем-то другим, ощущать его эмоции, воспринимать чужие воспоминания, как свои. За это Владимир не просто не любил свой дар, он его ненавидел. Он и профессию выбрал такую, чтобы держаться подальше от застенков. А где еще менталисты нужны? На допросах, в первую очередь. В работе с купцами и поверхностного фона хватало, чтобы понять, правду человек говорит или лжет. И права матушка, дар свой Владимир не развивал.
Чтобы Красибора считать, умений хватило. Кстати, на него процедура не подействовала так, как на обычного человека. Обошлось без головной боли, тошноты, слабости и обмороков. Одно слово, упырь.
- И зачем? – спросил Владимир, жадно проглотив чаю с травами и медом, матушкой заботливо приготовленного. – Понимали же, что я все узнаю.
- Так затем. – Красибор повел плечом. – Чтоб сомнений не осталось.
И заодно, чтобы проверить, так ли силен старший бастард Великого князя, как о нем говорят. Но об этом вслух говорить не обязательно.
- Сочувствую, - сказал Владимир.
Он, и правда, упырю сочувствовал. Не его это выбор. Такую жизнь и жизнью-то не назовешь. И он не убивал, никогда. Клятвой его связали, в обмен на «питание кровью», что сдавали добровольцы. А еще проклятием, спящим, что активируется, если Красибор лишит кого-то жизни или снасильничает.
- Не стоит. Я привык.
Ложь. И теперь Владимир ее не чувствовал. Знал, потому как совсем недавно был Красибором. Знал, что тот мечтает жить обычной жизнью. И ему ее обещали.
- Он на вас убийства вешает, а вы верите. – Владимир не упрекал. Пытался понять, что за игра ведется Кощеем. – Из человека упыря сделать можно. А наоборот… Я о таком не слышал.
- Вы и о Лукоморье не слышали, - отмахнулся Красибор. – А оно есть. Ведовство тут особенное. Хранительнице дано право распоряжаться жизнью и смертью. А убийства… Это я знаю. Это план такой, проверить, чего вы стоите. Не было никаких убийств. И пропавших девушек не было.
Это, пожалуй, надо проверить. Владимир знал, кому он поручит это сделать.
- Зачем? – спросил он. – Меня зачем проверять, если вам хранительница нужна?
- Не знаю, - ответил Красибор. – Не я это придумал.
И это правда. Кощея прочитать бы ментально. Так ведь он не дастся.
О ритуале передачи силы Красибор не соврал. Разве что поездка по Лукоморью необязательна. Знакомиться с главами родов нужно, но можно и после того, как Мира заберет то, что ей принадлежит. Все они соберутся на приеме, что Красибор затеял. А вот «пойди туда, не знаю, куда, и принеси то, не знаю, что» - задание Анастасии. Вернее, условие, что Мира должна выполнить непременно. И принести «это» нужно к кургану, где прах Анастасии покоится.
Идея Миры добыть Кощееву смерть все меньше казалась Владимиру ребячеством.
- Еще вопросы есть? – поинтересовался Красибор. – А то пора в город ехать, я сестре обещал.
Ага…
- Только один, - сказал Владимир. – У Силантия Марковича есть ребенок?
На лице Красибора отразилось его искреннее недоумение. И в разуме его ответа на сей вопрос Владимир не нашел. Кто-то заблокировал эту информацию или стер? И так, что и следов не осталось. К слову, Кощей, а это, несомненно, был он, мог и с личиной поработать. Не с той, что обычный ведун легко сделает, скрывая за иллюзорной маской истинную сущность, а саму личность подменить. Сделать, к примеру, из упыря-убийцы упыря-миролюба.
Так и с ума сойти недолго! Если ничему не верить.
- Стерто, - сказала матушка чуть позже, когда они остались наедине. – Будто краску с холста смыли. Я след оставшийся заметила.
Стало чуть легче, матушке можно верить.
В город Мира, разумеется, не поехала.
- У меня котик пропал! – восклицала она, всплескивая руками. – Какой город! Я пойду котика искать!
Красибор вызвался помочь, слуг пытался на поиски кота отправить, но Мира была непреклонна.
- Испугается, на дерево залезет! Ты летать умеешь? И я не умею! И слуги твои не умеют!
Владимир тут подумал, что истинные упыри в летучую мышь оборачиваются, по слухам. А у Красибора с этим как? Впрочем, он не заикался о том, что расправит крылья и котика с любого дерева вмиг достанет. Летучие мыши боятся котиков?
- Меня он не боится. И вот, его! – Мира ткнула пальцем во Владимира. – Терпеть его не могу!
Владимир обиженно на нее посмотрел, позабыв, что они вроде как в ссоре.
- Но безвыходная ситуация, - заключила Мира. – Придется потерпеть.
- Да ладно, - произнес Владимир небрежно. – Навряд ли этот кот далеко убежал. Уверен, в ближайших кустах прячется. А в город вы вот матушку свозите. Ей к портнихе надо, платье к празднику заказать.
Матушка смерила его многообещающим взглядом, ибо в город к портнихе она не собиралась, но подыграла. Ничего, Владимир после прощения попросит. Не хотелось Красибора в тылу оставлять, увяжется же следом!
- Оскара звать не будем? – спросила Мира, когда они, наконец, вошли в лес.
- Кота куда дела? – поинтересовался Владимир.
- В комнате заперла. Не бросать же его в лесу, в самом деле!
- Правильно, - одобрил он. – Хорошо, что Оскара не попросила приглядеть. Звать его мы не будем. Наоборот, спрячемся.
- А-а-а… - протянула Мира. – Ну да…
И вздохнула. Владимир и сам хотел бы верить Баюнам, но…
Силы вокруг хватало, чтобы полог сотворить, и под ним вместе с Мирой спрятаться. А она еще и лес попросила, чтобы укрыл их. И, наверное, помогло, если до избушки они добрались без приключений.
- Как-то я не подумал, - произнес Владимир с досадой, - что у меня-то кольца нет. Изба меня не пустит.
И странно, что эта простая мысль не пришла ему в голову раньше. Морок?
- Давай попробуем, - сказала Мира, протягивая ему руку. – Со мной пустит. Ты только не отпускай.
Избушка послушно развернулась к ним передом. И преграды, что не пускала подойти ближе, Владимир не ощутил. И по лесенке вслед за Мирой поднялся.
Внутри…
Они остановились, осматриваясь. Добрую часть избы занимала печь. Чистая, беленая, с лежанкой. Горнило закрыто заслонкой. Рядом на полке – горшки в ряд. Лавка у стены. Пучки сушеной травы свисают с потолка.
- Живет здесь кто, что ли… - отчего-то шепотом произнес Владимир.
- Или жил, - отозвалась Мира.
В углу кумирня, и две фигурки идолов: Даждьбог и Жива.
Мира ткнула Владимира в бок, показала на них. К кумирне подошли вместе, вместе поклонились богам. И как-то раньше Владимир не задумывался, что Даждьбог и Жива – супруги. Даждьбог его покровитель, а Жива… выбрала Миру. Случайность ли это?
- Я пришла, - сказала Мира, обращаясь к богине. – Ведь все правильно, правда?
Жива не ответила. Но в избушке стало светлее. До того почти темно было. Хоть солнце и не зашло еще, но кроны деревьев здесь густые, и сквозь окна лучи солнечные едва проникали. А тут…
Владимир и Мира обернулись одновременно. И увидели позади, там, где дверь, круг сияет. А сквозь него берег виден: море и скалы.
- Кажется, нам туда, - сказал Владимир.
- Туда, - согласилась Мира.
И первой шагнула на дорогу, ведущую на остров Буян.
Глава 33
Глава тридцать третья, в которой Любомира видит, а достать не может
Ничего особенного при переходе Мира не почувствовала. Соленый ветер ударил в лицо, да и только. На острове избушка стояла не в лесу, а на берегу, но тоже над землей, и спускаться пришлось по лесенке. А вот как ноги увязли в песке, так и проняло: жаром окатило, и в кожу словно иглы впились. Тысячи игл, сразу.
Мира вскрикнула и крепче уцепилась за Владимира. Он руки не отнимал, хотя и мог бы. Ведь они уже перешли «на другую сторону».
