— Рада, что с вами все в порядке, барин, — заметив меня, произнесла горничная. — Надеюсь, вы выспались.
— Мне бы не помешало поваляться еще пять минуточек, — пошутил я, садясь за стол. — А где Дарья?
— У себя. — Дея замерла и прислушалась. — Сейчас спустится.
— Тогда подожду ее, — несмотря на то, что у меня почти слюнки текли от ароматов приготовленных цыганкой блюд, я решил повременить с трапезой до прибытия невесты. — Как у вас тут дела?
— Сносно, — Дея бросила очередной испепеляющий взгляд на кошку, которая пыталась лапой достать со стоящей на краю стола тарелки кусок мяса.
Поняв, что ее вновь заметили, животинка жалобно мяукнула и ретировалась под стол. Там она решила сменить тактику и принялась мурчать и тереться о мою ногу, выпрашивая угощение.
— Хитрая тварь, — беззлобно прошептала Дея и удивленно уставилась на меня, поняв, что я все услышал.
— Особенности силы управителя, — я усмехнулся и, взяв облюбованный кошкой кусок, отдал его ей.
Как только рыжая получила желаемое, она сразу же потеряла ко мне всякий интерес и отправилась с добычей в другую комнату, чтобы никто не мешал ей трапезничать.
— Вы ее избалуете, — покачала головой Дея. — В следующий раз она залезет к вам на колени, а с них уже на стол.
— С чего такая уверенность? — я вскинул бровь.
— Пока вы лежали в беспамятстве, она уже проделывала такой фокус с вашей невестой, — поделилась со мной горничная.
— Какой фокус? — в столовую вошла Дарья.
— Дея рассказала мне о том, что ты избаловала кошку, — улыбнулся я.
— А ты избаловал Злату, — парировала Дарья. — Столько сладостей нельзя есть даже дочери Великого Полоза. Нужно ответственнее относиться к воспитанию.
— Мне кажется, ее уже поздно воспитывать, — заметил я, жадно наблюдая, как горничная наполняет мою тарелку.
Дея вдруг замерла, так и не доложив мне половник ароматного супа.
— Кто-то идет, — она посмотрела в сторону двери.
— Я сообщила Федору, что ты очнулся. — Сказала мне Дарья. — Возможно, это он.
Теперь и я слышал быстрые шаги. Но гость был не один. С ним рядом шел еще кто-то.
— Их двое, — добавил я, узнав уверенную и размеренную походку второго человека, которой непривычно вторил стук трости.
— Подать еще приборы? — невозмутимо осведомилась Дея.
— Да, — я кивнул. — И принеси коньяку. Того, что наш, из Крыма. Нечаеву он нравится.
7. Вкус предательства
Федор приветливо кивнул мне с порога, но заходить не стал, а закурил и вернулся к машине. Видимо, просто провожал начальника до крыльца, чтобы убедиться, что с тем все будет в порядке.
Стоило сказать, выглядел глава Тайной канцелярии куда хуже, чем я. Те раны, что оставил мне телохранитель Наполеона, почти зажили, тогда как Нечаева будто на машине переехали. Причем дважды. Его правильное строгое лицо представляло собой сплав из гематом и рассечений, опухоль вокруг левого глаза еще не до конца спала, длинный шрам от нижней челюсти уходил по шее вниз и скрывался за воротом сорочки.
Скованная гипсом левая рука покоилась на повязке у груди. Правая лежала на изящной черной трости с серебряным навершием, которую Нечаев использовал, так как сильно припадал на одну ногу. Судя по тому, как двигался глава Тайной канцелярии, под одеждой у него тоже хватало ран и ушибов.
— Рад видеть вас в добром здравии, — Нечаев прислонил трость к стене и подал мне здоровую руку.
— Взаимно, — я аккуратно сжал ладонь Петра. — Надеюсь, ваше здравие в скорейшем времени тоже станет добрым.
— Прогнозы докторов, увы, не столь оптимистичны, — поморщился Нечаев. — На полное восстановление уйдет несколько месяцев. А у нас, боюсь, нет столько времени. — Даже сквозь раны и гематомы на лице Петра отразилось хмурое выражение.
— Проходите, — я сделал приглашающий жест. — Отобедаете с нами?
— С превеликим удовольствием, — теперь вежливая улыбка Нечаева выглядела весьма жутковато.
Мы вернулись в столовую, где Дея уже накрыла на стол и разлила коньяк по бокалам.
— Вижу, вы меня ждали, — заметил Нечаев. Он не без труда сел на стул и первым делом втянул сломанным и опухшим носом аромат алкогольного напитка. — Весьма недурно. Крымский, как я понимаю?
— Правильно понимаете, — кивнул я.
— В таком случае, я смею надеяться на еще большее понимание с вашей стороны, — хитро прищурился Петр. — Если доктор Ланский вдруг спросит — никакого коньяка я не пил.
— Конечно, — улыбнулся я.
— Не думала, что вы страшитесь доктора, — поддержала разговор Дарья.
— Не его, — покачал головой Нечаев, — а моей ненаглядной супруги, которой Арсений Иванович докладывает все без утайки. Если она прознает, что я не следую всем без исключения указаниям доктора, то все недавно пережитое покажется мне лишь прелюдией к настоящей боли.
По лицу Нечаева было совершенно непонятно шутит он или нет. Тем паче, что тон у главы Тайной канцелярии сделался довольно серьезным и даже зловещим.
— Вы сгущаете краски, Петр Аркадьевич, — с улыбкой произнесла Дарья. — Ваша супруга просто за вас переживает
— Это правда, — согласился Нечаев. — Переживай она с тем же рвением за будущее нашей Отчизны, я бы уже давно завербовал ее, как агента.
Мы посмеялись, после чего принялись за еду. Я не торопил события, давая гостю возможность перейти к делу тогда, когда он сам будет к этому готов. В том, что Нечаев явился не просто проведать своего подопечного, никаких сомнений у меня не имелось. У него определенно есть, что сказать.
Нужно просто подождать.
Отобедав, мы прошли в гостиную, где я, приметив молчаливую просьбу гостя, налил ему еще коньяку. Дарья осуждающе покачала головой.
— Полагаю, теперь в опасности не только вы, — я передал гостю бокал.
— В отличие от меня, вы, друг мой, между двух огней, — Петр принял бокал и отсалютовал мне им.
— Вы же не расскажете своей жене, кто именно угощал вас коньяком? — с наигранным беспокойством осведомился я.
— Ни в коем случае. Она узнает это сама.
— Если она столь опасна, может скажем, что вас поил сам Великий Полоз? — в шутку предположил я.
— Из всех живых существ на Земле, пожалуй, лишь он заслуживает подобной скорбной участи, — согласно кивнул Петр, но быстро спрятал улыбку и вновь стал серьезным. — Благодарю, что позволили мне немного расслабиться, но теперь пора перейти к делам.
— Как вам будет угодно, — я жестом предложил гостю сесть в кресло, что он незамедлительно и сделал, с наслаждением вытянув больную ногу.
— Итак, — Нечаев отпил коньяка и принялся греть бокал в ладони, — как вам известно, я налаживал контакты с представителями иноземных ведомств, схожих с тем, что вверил мне наш Государь-император. Речь идет о наших ближайших европейских соседях.
Глава Тайной канцелярии замолчал, сделал еще один глоток и чуть прикрыл глаза, наслаждаясь напитком. Мы с Дарьей терпеливо ждали продолжения рассказа. Промедление гостя не стало для меня неожиданностью — каким бы самообладанием не отличался Нечаев, его недавние приключения явно были не из приятных, и вспоминать их ему не хотелось. Но этот человек не зря занимал должность главы Тайной канцелярии. Он быстро вернулся к своему рассказу.
— Ожидаемо, я не преуспел, — перешел сразу к сути Нечаев.
Я презрительно фыркнул.
— Вы не удивлены? — вскинул бровь Петр.
— Абсолютно. — Холодно ответил я. — Наши соседи — стая волков, которые только и ждут, когда медведь даст слабину, чтобы налететь на него всем вместе и разорвать на части.
— Весьма точное сравнение, — одобрил Нечаев. — Я полностью разделяю ваше мнение, Михаил. Но наш Император отдал мне приказ, оспаривать который у меня не было никакого морального права. До недавних событий Александр Павлович верил, что какие бы разногласия не лежали между разными народами, все мы способны объединится перед лицом неминуемой гибели.
— И эта вера едва не стоила ему жизни, — добавил я. — Если бы не ваше предупреждение, все могло бы закончиться куда раньше и гораздо печальнее.
